Третья Орда (СИ) - Михнегер Егор

Люди и полуэльфы молчали. Все понимали, чем грозит прибытие дирижабля — нового изобретения коротышек, позволившего им массово перевозить по воздуху воинов. Недолгое время свободы закончилось. Пришла пора присягнуть на верность Вождю.

Ламелия до последнего момента надеялась, что их немногочисленное сообщество, нашедшее пристанище на краю света, минует сия печальная участь. В конце концов, разве мало на долю отверженных выпало злоключений?

Сначала они бежали от Третьей Орды из человеческих королевств, потом вынуждены были в не меньшей спешке пересекать с севера на юг Эльфланд. Но лишь затем, чтобы вновь двинуться в долгий путь через разорённые орками земли и Бескрайние степи.

Покровительница военного ремесла буквально силой заставила покинуть Арнарофер всех, неспособных сражаться. Тинтур знала, что город удержать не удастся, но хотела отвлечь внимание орков, дав большой бой. О его исходе беженцы узнали лишь спустя пару недель, когда несколько дюжин уцелевших в сражении эльфов догнали растянувшуюся на многие мили цепочку людей. Воины предпочли сопровождать полукровок и «низшую расу» возвращению на острова, где их предали. Помощь «гражданам второго сорта» была последней волей Тинтур, и всадники на единорогах собирались во что бы то ни стало исполнить данное великой Покровительнице обещание и обеспечить беженцам безопасность.

Переход через Бескрайние степи оказался воистину опасен и долог. Не каждый преодолел этот путь до конца. Ламелия и сама до сих пор удивлялась провидению, хранившую её всё то время. Немолодая, утопающая горе в вине женщина — каковы были её шансы уцелеть там, где сложили головы куда более здоровые и молодые? Однако она не только пережила путешествие, но и преобразилась, преодолевая бессчётные походные трудности. Лишившись абсолютно всего, бывшая королева вновь ощутила вкус к жизни, оказавшись на краю гибели.

Она заставила себя — нет, не забыть — смириться с гибелью мужа. Король Валеф погиб, исполняя свой долг. Он не дрогнул, даже когда его лагерь окружила беспросветная тьма орков и ждать помощи было неоткуда.

Она убедила себя, что у её северного королевства не имелось ни единого шанса в противостоянии с Третьей Ордой, а значит, бегство в Эльфланд являлось единственным выходом.

Она простила себе свою слабость, когда не смогла обжиться в городке эльфов и запила. Слишком много бед одновременно обрушилось на привыкшую к роскоши женщину, у бывшей королевы не было времени перестроиться.

И наконец, Ламелия сказала себе, что её отважный самостоятельный сынок обязательно выживет. Афелис был настоящим королём: пусть не по возрасту, без слуг, земель и регалий, но дух его не знал себе равных. Он преодолеет невзгоды и, как и Ламелия, закалится. Раньше или позже придёт его время, возникнет шанс, которым люди смогут воспользоваться. Зло не может побеждать вечно, а то, что орки с лихнистами — это зло, стало общим местом среди всех прошедших через полконтинента.

Уже никто не радовался, как вначале, когда пришли первые вести о победе лихнистов над Третьей Ордой. Довольно быстро стало понятно, что на «освобождённых» от зеленокожего ига землях исконным обитателям жилось немногим лучше, чем на захваченных орками. Каторжный труд представителей других рас использовали и те и другие, только орки хотя бы не лезли в душу и в голову. Лихнисты же требовали тотального подчинения. Безоговорочной веры и преданности. Нулевая терпимость к свободе.

Все горько жалели, что вообще вошли в контакт с гномами. Не нужно было отправлять на разведку триеролёты и летающих всадников. Незнание — сила, следовало и дальше жить на краю земли изолированно.

Беженцы понимали, что раньше или позже до них доберутся. Знали, что даже Южные горы небезопасны. Их общество, по сути скорее община, могло довольно долго самостоятельно обеспечивать себя почти всеми необходимыми средствами для скромной непритязательной жизни, но не могло отразить масштабное нападение. Все лишь надеялись, что никому не будет интересно преодолевать огромное никем не заселённое расстояние, чтобы сделать рабами несколько тысяч обездоленных людишек и недостаточно чистокровных эльфов. Ну, или по крайней мере, ничего подобного не произойдёт ещё лет этак двадцать, не меньше.

Изобретение дирижаблей всё изменило. Теперь гномы могли не только бороздить по воздуху над всей ойкуменой, но и перебрасывать сотни воинов через континент за две-три недели. Пока воздушная флотилия была недостаточной, чтобы позволить лихнистам окончательно добить островной Эльфланд, но все очаги независимости на материке исчезали один за другим очень быстро.

Было ясно, зачем это нужно. Любой оплот свободы представлял потенциальную опасность режиму. Не в плане военной угрозы, но из-за риска распространения инакомыслия среди подневольного населения. Не должно быть альтернативы, не может быть места «неправильным» мечтам и надежде. Все строем идут к светлому будущему, которое укажет самый главный товарищ. Который по определению не ошибается. Ведь никого, кто мог бы указать на ошибки, давно нет в живых…

Чем ближе подлетал дирижабль, тем сильнее поражали воображение размеры этого аппарата. Триеролёт рядом с ним показался бы детской игрушкой.

Наполненная газом оболочка, составлявшая большую часть конструкции, выглядела чрезвычайно уязвимой, но горе тому, кто решился бы приблизиться к воздушному судну без разрешения. Рой крыльепланов готов был в любую минуту устремиться навстречу противнику, а если уж управлявшие ими ребята сумели убить двух драконов… Нет, противостоять гномам в воздухе было столь же самоубийственно, как на суше.

Ламелия покачала головой — слишком поздно. Угрозу лихнизма следовало уничтожить в зародыше, помогая разумным гномам в гражданской войне. Но всем было в то время не до разборок где-то глубоко в недрах гор. Каждый был поглощён своими делами и даже в самых мрачных фантазиях не мог предположить, чем всё закончится.

Зарождающемуся злу дали спокойно созреть и усилиться. Затем попытались использовать в своих интересах, что, конечно же, было заранее обречено на провал. Зло служит только себе, любые союзы для него ситуативны и временны.

Однако это было очевидно сейчас, задним числом, а всего несколько лет назад гибель старого миропорядка стала для всех полной неожиданностью. Так мы устроены: когда уже слишком поздно, вот тогда всем всё ясно. Пока же точка невозврата ещё не достигнута, мнящие себя великими стратегами умники обычно в упор не видят проблемы.

Нам кажется, что мы успеем вовремя заметить угрозу, всё рассчитать и спланировать с наилучшим для себя результатом. Однако планы имеют обыкновенье разваливаться, откладываться на потом, путаться. Проблема, что не решается прямо сейчас, с огромной вероятностью не решится и завтра. А послезавтра снова будет не до неё. И так покуда в один «прекрасный день» не наступит социальная катастрофа. Пока кто-то безапелляционно не расскажет нам, что отныне мы должны делать.

И у людей, и у эльфов, и уж тем паче у орков, был шанс как следует приготовиться, дать отпор супостатам. Отстоять свою независимость. Все этот шанс один за другим упустили. Расы грызлись между собой, пытались друг друга перехитрить, не замечая притаившейся под горами угрозы. А теперь…

Теперь Ламелия смотрела, как из приземлившегося в паре миль от них дирижабля стройными рядами выходят до зубов вооружённые гномы. Как блестят в лучах заходящего солнца направленные в их сторону смертоносные медные трубы. Как едет к общине беженцев небольшая паровая машина, везя дипломатов. Как опускают покорно головы окружающие, заранее зная, что вынуждены будут со всем согласиться.

Из «самоходной телеги» вылез холёный упитанный гном. С хозяйским видом подошёл к стоящему впереди беженцев чистокровному воину эльфу. Гордый мужчина почтительно поклонился нагловатому коротышке.

Лихнист выбросил вверх сжатую в кулак правую руку, приветствуя собравшихся жителей:

— Ну что, отшельники, рады встрече? Добро пожаловать в светлое будущее! Отныне ваши жизни в надёжных руках.