Александр Дорошенко - Стрелы и пули
Марта проснулась внезапно. Страшная, жгучая боль, и истошный звериный крик, рвущийся откуда-то изнутри, буквально вышвырнули её на поверхность бодрствования, мгновенно прервав глубокий сон. Хлопающая глазами, вся мокрая от пота, она лежала на своём тюфяке, ошалело вглядываясь в ночную темноту, пытаясь понять, что случилось.
Вокруг было абсолютно тихо. Сквозь откинутый по причине тёплой ночи полог палатки, смутно виднелись тёмные силуэты огромных еловых веток. На соседнем тюфяке, мерно посапывала уставшая Эльза, проболтавшаяся как обычно весь вечер в компании с Паоло, да где-то поблизости тихо тренькали струны лютни, и чей-то не лишённый мелодичности голос, напевал весёлую песню о рыцаре, который за каким-то чёртом попёрся в горы. Мир и покой, царил в лагере воинства Невилла Джардинса. И в тоже время, истошный, полный ужаса крик, стоял в ушах, а боль, продолжала терзать тело, постепенно ослабевая.
Откинув одеяло в сторону, Марта села, скрестив ноги, и вытерла пот со лба. Внезапно приступ повторился снова, но она смогла взять себя в руки и легко заблокировала неприятные ощущения. К этому времени ей всё стало ясно. Герда попалась, и теперь её пытают. По всей вероятности, палачи не догадались снять с шеи кулон, и девушка, не осознавая себя, посылает через камень волны боли, настроенному на излучение человеку. То есть ей, Марте.
Дело очень плохо. Волшебница даже не попыталась связаться с Гердой, понимая, что это сейчас невозможно — боль и страх заглушат любую передачу. Немного подумав, она достала плоский деревянный ящик с письменными принадлежностями, засветила над головой крошечный шарик воздушного элементаля, и открыв крышку устроила ящик на коленях. Положив перед собой листок ноздреватой толстой бумаги, обмакнув перо в чернила, Марта принялась быстро писать. Окончив, она посыпала письмо песком, свернула листок трубочкой, обернула несколько раз разноцветной тесьмой, скрепила концы восковой печатью, затем принялась торопливо собираться.
Яркий свет и шум разбудили Эльзу. С минуту девушка недоумённо смотрела на свою хозяйку, потом робко спросила: — Что случилось госпожа?
— Ты проснулась? Это хорошо, — быстро проговорила Марта, застёгивая небольшой рюкзак. — Значит так, слушай внимательно. Я сейчас уеду…
— Куда? Вот ещё что придумали, а я?
— Не перебивай. Ты останешься здесь, будешь следить за вещами, смотри, чтобы ничего не стащили. Утром, передашь Его Светлости, это письмо, — волшебница помахала перед носом девушки свитком, потом протянула его ей. — Держи. Здесь мои извинения и всё такое. Далее. Если я не вернусь через три дня, тогда забирай все деньги и те вещи, что понравились, покупай коня и убирайся отсюда как можно быстрее. Попросишь у Невилла Паоло для сопровождения, он не откажет.
— Но…
— Молчи. Вот тебе три письма, — Марта протянула девушке несколько тщательно запечатанных конвертов. Это рекомендательные письма моим знакомым, живущим в разных городах, достаточно далеко отсюда. По адресам, сама посмотришь, куда проще будет добраться. Эти люди, помогут вам устроиться, купить дом, ну и так далее. Вы ребята сообразительные, не пропадёте. Всё понятно?
Губы Эльзы задрожали, она обхватила плечи руками, словно почувствовала озноб.
— Госпожа, вы можете погибнуть, да?
— Разумеется. Мы все можем погибнуть, и я не исключение. Да не трясись ты так, всё будет в порядке. Ладно, мне пора, если всё пройдёт гладко, увидимся послезавтра вечером.
— Не уходите, прошу вас…
— Всё, пока.
Марта вылезла из палатки, подошла к мотоциклу, бросила в коляску рюкзак и села в седло. Эльза, выскочившая следом, замерла на пороге, прижав руки к груди. Взревел мотор. Машина резво сорвалась с места, и яркий свет фары заплясал по стволам деревьев. Из палаток и шалашей начали выскакивать перепуганные люди. Они переглядывались, и спрашивали друг у друга, что случилось. Одна Эльза молча стояла на месте, даже тогда, когда последние искорки света погасли в ночной темноте.
Любая пытка, рано или поздно подходит к концу. Герду мучили два часа. За это время, она несколько раз теряла сознание, тогда её приводили в чувство при помощи нашатырного спирта. Два раза палачи устраивали перекур, но потом всё начиналось сначала.
Наконец испытание закончилось и палачи ушли. Их место заняли две угрюмые тётки, которые, не говоря ни слова, отвязали Герду от решётки, оттащили во двор к душевым кабинкам, где девушка с трудом смогла привести себя в порядок. Потом её переодели в чистую одежду, отвели в небольшую, уютную комнату, расположенную в цокольном этаже дворца, усадили на мягкую кровать, обернули вокруг пояса тонкую цепочку и скрепили замком. Другой конец цепи тянулся к железному кольцу, вделанному в стену. Сняв с шеи пленницы кулон, тётки ушли, старательно заперев дверь.
Цепочка давала определённую свободу действий: можно было зайти за ширму, где на табуретке стоял тазик для умывания, или подойти к низенькому столику по другую сторону кровати — там пленницу ожидал кувшин с водой и тарелка с армейскими галетами. Удобства оказались почти как в гостинице, признаться Герда, представляла себе тюремное заточение несколько иначе: грязная камера, охапка гнилой соломы, капающая с потолка вода, крысы… Видимо и сейчас, она оставалась привилегированной пленницей.
Выпив из кувшина воды, девушка плюхнулась на кровать, укрылась одеялом и почти мгновенно заснула. Вернее всего в воду добавили снотворное, потому спала она долго и без сновидений. Пробуждение оказалось неприятным — всё тело болело, словно пытка ещё продолжалась, ныла каждая мышца. Несчастная пленница, застонав, повернулась на правый бок.
— Ну, наконец-то ты проснулась, — сказал кто-то, очень знакомым голосом. Герда встрепенулась села и замерла. На соседней, точно такой же кровати, сидел улыбающийся Кай. Как и девушка, он был прикован к стене длинной цепочкой.
— Это ты… — Герда не сразу узнала его. За прошедшие с момента последней встречи два года, Кай сильно изменился. Когда они прощались, он был ещё мальчишкой-подростком, с детскими пухлыми щеками, угловатый, нескладный. Сейчас перед ней сидел молодой мужчина, с худым, осунувшимся лицом, и колючими, много повидавшими глазами. Только улыбался он, как и прежде, широко, искренне и немного беззащитно.
Герда рванулась к нему и закричала, когда проклятая цепочка, безжалостно впилась в живот.
— Успокойся! — воскликнул Кай, вскочив на ноги. — Держи себя в руках!
— Ну, дай мне, хоть дотронутся, иначе я не поверю, что это действительно ты!
Она протянула навстречу ему обе руки, он поступил также но, к сожалению, их пальцы так и не соприкоснулись. Им не хватило совсем немного. Это выглядело так, словно тюремщики специально рассчитали расстояние, дабы сильнее помучить своих пленников.
