Тильда Гир - Крылья мрака
Уроборос сначала потоптался на каменистом берегу, дожидаясь отставших бабочек, — а потом скользнул в воду и скрылся под ней.
Очумевшие бабочки бросились в волны.
И вскоре реки стало не видно под сплошной массой намокших голубых крыльев.
Уроборос выбрался на берег, встряхнулся как следует, обдав иир'ову и брата Лэльдо фонтаном брызг, и с довольным видом сообщил:
— Вот как я их!
— Здорово! — с искренним восхищением воскликнул эливенер. — Где ты этому научился?
— Мне этому и учиться не надо, — хихикнул уроборос и пояснил: — Так наши предки добывали пропитание, и мы так ловим бабочек и саранчу, их сушат и солят, они очень вкусные.
Лэса подошла к малышу и, присев перед ним на корточки, заглянула в синие глаза и улыбнулась. Уроборос мурлыкнул и потерся об иир'ову лохматым боком.
* * *Отряд горожан и скальных кошек уже разошелся по соседним лощинам, громя гнезда рептилий. Не прошло и часа, как все было кончено. Выбравшись из вонючих угодий и вернувшись в рощу, бойцы расположились на отдых, благо ветер переменился и в роще можно было отдышаться. И только теперь молодой эливенер вспомнил еще одну строку пророчества Даммуса, прочитанного ему старым хворь-перевязкой: «Философские камни свободу найдут». Он огляделся в поисках Дзз и увидел, что уроборос о чем-то горячо спорит с Кенардем.
Брат Лэльдо основательно устал, и потому решил, что разговор о философии в любом ее виде, даже в виде философских камней, вполне можно и отложить. Сначала отдохнуть надо.
А заодно подумать о том, как жить дальше. В смысле — в какую сторону двигаться.
Брат Лэльдо, конечно же, не мог забыть о том, что в здешних краях существуют области искажения ментальных полей. И что эти области тянутся вдоль меридианов, полосами, сужаясь к северу. А им с Лэсой нужно было на юго-восток, в Гималаи. Если они повернут обратно прямо сейчас, то им поневоле придется как-то обойти скальный хребет, в котором окопались курдалаги, и при этом пересекать весьма обширные территории с нестабильным ментальным полем. Но на таких территориях нет возможности ментального общения, а значит, опасность многократно возрастает.
Если же путешественники двинутся на север, оставаясь в пределах уравновешенного ментального пространства, они, с одной стороны, дойдут до тех мест, где полосы перемежающихся пространств станут достаточно узкими, чтобы можно было пересечь их за считанные часы. С другой стороны, им в таком случае придется сделать большой круг и потерять много времени.
И есть еще и третья сторона. Путники поневоле окажутся слишком близко к землям неведомых Других людей, о которых ходят странные, а порой и страшные слухи… Но если хорошо подумать — разве здесь, в этих краях, мало странностей?
Из-за деревьев вышла иир'ова, ходившая прогуляться, и, подойдя к эливенеру, уселась под деревом рядом с ним. Брат Лэльдо задумчиво посмотрел на Лэсу и негромко сказал:
— Что же у нас получается? Какая-то неестественно усложненная система биоценоза. Выглядит так, будто ящеры кормят птиц — причем кормят человечиной. Далее птицы кормят новорожденных птервусов — исключительно мясной рацион, надо полагать. Зачем, почему? При этом и ракши, и птервусы имеют очень сильные ментальные щиты… может быть, они друг друга поддерживают в этом плане, создают двойной барьер? Но главное — как мог возникнуть подобный симбиоз?
— Ты забыл о том, что мы видели в медитации, — напомнила ему иир'ова. — Симбионты — это ракши и курдалаги. А уж каким боком пришпилены сюда ящеры — и вовсе в ум не возьму.
— Я тоже ничего не понимаю, — уныло покачало головой брат Лэльдо. — Если бы мы могли немного задержаться здесь, понаблюдать…
— Ох, ученая твоя душа! — рассмеялась Лэса. — Все бы тебе наблюдать да исследовать! Зачем? Принимай все просто. Пойми, если мир именно таков, — не нам его переделывать! Сочти все за результат глупых экспериментов наших далеких предков — и успокойся.
Эливенер усмехнулся и кивнул.
— Ладно, уговорила. Куда мы теперь двинем?
— На север, наверное, — так же задумчиво откликнулась кошка. — Самый легкий путь. Тебе так не кажется?
— Согласен, — кивнул брат Лэльдо. — Но… Понимаешь, если нам придется забраться слишком далеко, мы можем наткнуться на Других людей.
— Ну и что? — пожала плечами иир'ова. — Ты что, их боишься?
Эливенер усмехнулся.
— Нет, не боюсь, но зачем нам лишние приключения? Если эти Другие и в самом деле так опасны, как о них говорят, мы можем и не дойти до цели. А для нас ведь именно это главное, ты не забыла? Мы должны добраться до Гималаев, найти корабль-матку и позвать на помощь тех, кто способен остановить силы Зла!
— Я прекрасно все помню, — возразила зеленоглазая красавица. — Но ведь этих Других на самом деле здесь никто не видел воочию. Все, что о них говорят, — просто слухи. Вполне может оказаться, что кто-то другой творит мерзости, а здешние валят все грехи на Других. Так бывает, ты же знаешь. То, что непонятно, кажется опасным. Другие никого не пускают к себе — а значит, тут что-то есть… примерно так рассуждают люди.
— Да, ты права, конечно, — согласился брат Лэльдо. — Но все-таки нельзя исключить и такую возможность. Они могут действительно оказаться чем-то вроде тех упырей, от которых мы едва сумели сбежать.
— Ну, поживем — увидим, — небрежно бросила иир'ова. — Да и все равно мы не можем идти в другую сторону. Нам ведь тогда не избежать схватки с курдалагами.
К сожалению, Лэса не обладала даром предвидения. Иначе она знала бы, что схватки с курдалагами им так или иначе не избежать…
— Да, вот еще что, — вспомнил наконец брат Лэльдо о местных делах. — Ван Ави говорил о каких-то философских камнях, помнишь?
— Еще бы забыть такое! — хихикнула иир'ова. — Думаешь, надо их поискать?
— Не знаю, — покачал головой эливенер. — Черт его разберет, всерьез эти предсказания написаны, или кто-то решил подшутить над потомками? Ну, в гнезда, наверное, стоит все-таки заглянуть. Хотя бы в два-три.
— Если это действительно камни, лучше попросить Дзз, — предложила Лэса. — Он разберется, философские они, или еще какие.
— Малыш не может слышать слова «философия», — рассмеялся брат Лэльдо.
— Ну, и не обязательно его упоминать.
Словно услыхав, что путешественники говорят о нем, юный уроборос оставил в покое Кенарда и вприпрыжку направился к сидевшим под деревом эливенеру и Лэсе.
