Кристофер Сташеф - Пока чародея не было дома. Чародей-еретик
— Что же это за люди такие, — с отвращением выговорила Корделия, — которым не терпится уничтожить все, к чему бы они ни прикоснулись!
Векс тактично умолчал о том, что Корделия — не первая, кому пришла в голову эта гениальная мысль.
— Если у них есть командир, — упорствовал Джеффри, — нужно просто-напросто найти его и допросить. Как мы могли бы разыскать его, Векс?
— Это будет сопряжено с большими трудностями, — ответил Векс. — На самом деле, если анархисты действуют по своей обычной схеме, у них работают одновременно несколько командиров, каждый из которых располагает теми же сведениями, что и другие, и любой из них может осуществлять координацию всей операции.
— И все-таки они — командиры, — упрямо заявил Джеффри.
— Так они ведут себя во всем, — сказала Осень. — Феи из других графств рассказывали нам о пахарях и пастухах, которые уходят из деревень в разбойничьи шайки, о великанах и людоедах, которые напускают на всех страх, но при этом воров и разбойников не трогают, о колдунах, которые рвутся к власти, о графах, которые дерутся друг с дружкой, а также о расплодившихся повсюду страшных чудовищах. Везде только и говорят если не о драконе, так о мантикоре или василиске.
Джеффри побагровел от злости:
— Есть у них командир или нет, но кто-то ими здорово руководит, если они за пару дней такой хаос в стране учинили!
— Да, просто ужасно, — согласилась Корделия. Она побледнела и сильно дрожала. — О, как тяжко приходится крестьянам. Как они страдают от того, что творят эти злодеи!
Грегори крепко сжал руку сестры. Его глаза от страха стали большими-пребольшими.
— А мы ничего не можем поделать, — сокрушенно выдохнул Магнус, — потому что это не по плечу четверым детям.
— Верно, — согласился Пак. — Это работа для ваших мамы с папой, когда они вернутся.
— Но вернутся ли они? — тихо-тихо пробормотала Корделия.
— Обязательно вернутся! — воскликнул Грегори и посмотрел на сестру с непоколебимой уверенностью. — Они снова, как в тот раз, непременно отыщут дорогу домой. Никто не посмеет помешать им возвратиться к нам!
Почему-то никому даже в голову не пришло спорить с ним.
Но вот Магнус помрачнел и повернулся к братьям и сестре:
— И все же мы не можем позволить, чтобы наш край так страдал от произвола мерзавцев всех мастей! В Раннимеде и в герцогстве Тюдорском, что лежит к югу от столицы, мы сможем навести порядок! Конечно, самим нам это не под силу, но мы созовем всех фэйри и других добрых существ, — он кивком указал на единорога Корделии, — чтобы они все вместе выступили против этих… этих…
— Плохих дядек! — выкрикнул Грегори и свирепо наморщил лоб.
Магнус замер от неожиданности и тоже постарался напустить на себя суровость. Но тут Корделия хихикнула, и старший брат улыбнулся:
— Да, братец, ты прав: против плохих дядек! Нам уже удалось потрепать им нервишки с помощью Келли, Пака и их сородичей, и мы сможем делать так снова и снова, покуда не добьемся, чтобы от них больше никому не было вреда! Хотя бы мы сумеем навести порядок в Раннимеде и его окрестностях, и король, пребывая в безопасности, сможет править страной!
— Да! — радостно выкрикнул Грегори. — Мы разыщем плохих дядек и упрячем их за решетку!
— И покуда мы будем этим заниматься, — угрюмо проговорил Джеффри, — мы сможем задавать им кое-какие вопросы.
— Вперед! — прокричала Корделия. — Но только… с кого же нам начать?
Все умолкли и напряженно переглянулись.
— А кто, — тихонько пролепетал Грегори, — самый-самый гадкий из плохих дядек?
14
Хороший вопрос, — признал Магнус. — Кто у них может быть главным? Кому они, не признающие руководства, все же скорее его доверили бы?
Разговор происходил на лесной тропе неподалеку от столбовой дороги.
— На самом деле нельзя сказать, чтобы у них совсем не было предводителей, — возразил Джеффри, — хотя сами они будут клясться и божиться, что это как раз так и есть. Как-то раз я слышал, как папа обмолвился о том, что есть кто-то один, к чьему слову они прислушиваются.
Магнус нахмурился и взглянул на брата:
— А я об этом ничего не слышал. Как его зовут?
— Не знаю, — признался Джеффри. — И папа не знал. Но все же он не сомневался, что такой человек есть.
— Может быть, ты что-то слыхал об этом, Робин? — спросила Корделия.
— Не больше, чем Джеффри, — ответил Пак. — И не меньше. Ваш отец занят поисками того, кто стоит за всеми этими измышлениями, к чьим мыслям прислушиваются все эти недоумки. Он приказов-то не отдает, понимаете? Он просто предлагает то или иное деяние.
— И все же папа точно не знает, кто это? — спросил Грегори. — Он только догадывается?
— Нет, я бы так не сказал, — покачал головой Пак. — Он уверен, что такой человек существует, но только предполагает, что другие прислушиваются к его словам!
Джеффри сдвинул брови и покачал головой:
— Вот и я о том же. Не бывает такого, чтобы люди действовали, не имея хоть какого-то командира. Иначе они бы все делали разрозненно, поодиночке. Один бы не знал, что творит другой, и толку бы не было никакого — все бы занимались, по большому счету, одним и тем же.
Магнус медленно, задумчиво кивнул:
— Но между прочим, если задуматься, во многом оно так и есть.
— Стойте! — вдруг насторожился Пак. — А ведь есть один такой…
Лето и Осень зашелестели крылышками, вытаращили глазки.
— Верно! Верно! — защебетали они, перебивая друг дружку. — Нам один эльф сказал, и мы слетали посмотреть. Он не обманул нас!
— В чем же он вас не обманул? — спросила Корделия.
— Он рассказал нам о крестьянском отряде, — принялась объяснять Осень. — Этот отряд идет по Королевской дороге. Люди вооружены серпами и вилами, а впереди всех идет мальчик!
Корделия растерялась.
— Впереди? Но его мама, наверное, идет рядом с ним?
— Да нет же, нет! — пылко возразила Лето. — Этот мальчик — он их предводитель!
Дети вытаращили глаза.
Джеффри состроил недоверчивую гримасу:
— Да может ли такое быть? Чтобы целый отряд взрослых позволил какому-то мальчишке ими командовать?
— Все так и есть, — подтвердила Осень. — Потому что тот мальчик, что ведет их за собой, утверждает, что он — это ты.
Дети остолбенели, словно их поразил удар грома.
Наконец Магнус обрел дар речи.
— Как же так? — оторопело вымолвил он. — Неужто крестьянский мальчик мог набраться такой наглости?
— Не может такого быть! — возмущенно вскричал Джеффри. — Никто бы ему не поверил! Чем он докажет, что он — это я?
