Пальмира Керлис - Вторая встречная
— Наши вещи стираются, — сказала Кира и тихонько качнулась в кресле. — К утру высохнут.
Я улыбнулся, зная, что дома первым делом сожгу одежду и пепел развею над общагой. Если, конечно, выпутаюсь из этой истории…
— Ты был прав, — грустно улыбнулась в ответ Кира. — На нас охотится какая-то сволочь.
— Гуманная сволочь. Детей со стариками не трогает.
— Зачем их трогать? Они ничего собой не представляют.
— В смысле, не представляют никакой опасности?
— Ну да.
— Они не умеют людям мозги крошить или что? — спросил я, стараясь ухватить ускользающую мысль за хвост.
— Первые еще не научились, вторые после ловушки безобидны, как младенцы.
— Тебя это не смущает?
Она зевнула и потянулась.
— Что меня должно смущать?
Господи! Как они не вымерли в древние времена с такой догадливостью?
— Вас убивает тот, кто ненавидит вемов. Очевидно же.
— А ты бы стал убивать тех, кого любишь?
— Не в том дело! Он начал с самых сильных и двигается ниже по списку. Уничтожает тех, кто опасен, понимаешь? Это похоже на личные счеты.
— Ко всем сразу?
— Может, один из ваших угробил кого-то, и его рассерженные родственники…
— Ты смотришь чересчур много фильмов.
— У меня хотя бы идеи есть! — разозлился я. — А у тебя одна критика.
— Сейчас исправлюсь. — Кира неохотно слезла с кресла. — Проверю почту и исправлюсь. Мне обещали скинуть информацию по последним жертвам. Больше информации — вернее выводы!
Она направилась к компьютеру, а я остался считать лампочки на потолке. Нет, что-то мы упорно не замечаем. Вот только что?
Глава 12
Реальность обретала очертания медленно и мучительно, в голове плескалась раскаленная лава. Казалось, стоит пошевелиться, как она перельется через край. Я пожалела, что пришла в себя. Свет был тусклым, но все равно резал по глазам. Спина затекла и ныла, виной тому оказалась деревянная стена, к которой меня угораздило прислониться. Холод пронизывал насквозь, и благодаря ему я быстро забыла об остальных неудобствах. Появись передо мной джинн и предложи загадать желание, первым делом попросила бы теплое одеяло.
Сообразив, что морозец пробирает меня со спины, я попыталась встать. Ладонь коснулась пола из грубых досок — шероховатых и очень неприятных на ощупь. Подняться не получилось: неосторожное движение вызвало новый всплеск мигрени, да такой, что сильнее некуда. Я прижалась к стене и осмотрелась. Комната без окон и мебели, с голыми стенами из неотесанного дерева выглядела неприветливо. Сверху на тонком проводе одиноко покачивалась лампочка, рассеивая скромный полукруг света. В глазах нещадно рябило, рассмотреть что-либо еще было сложно.
Щелчок. Рядом вспыхнул яркий огонек, и тут же погас. Вместе с холодом потянуло едким запахом сигаретного дыма. Из темноты вышел Феликс.
— Опять ты… — печально произнесла я. Скорее для того, чтобы убедиться, что я в состоянии говорить.
Он стряхнул пепел на пол и многозначительно улыбнулся:
— А ты кого ожидала увидеть?
— Наверное, бабушку. Так почему я здесь?
— Ты до сих пор жива.
— Решил меня поздравить? Мог бы ограничиться открыткой, — пробурчала я, хотя было ясно, что с шутками пора завязывать. Все это не к добру. Где бы я ни очутилась, поблизости не было ни души — никаких человеческих отпечатков. Впрочем, Феликс мои колкости пропустил мимо ушей.
— Видишь ли, — объяснил он. — Учитывая предпочтения убийцы, ты давно должна быть мертва.
— Кого-кого? — растерялась я. — Ты про смертельную штуку из Потока?
— Отличная попытка. Только сразу понятно, что за всем этим стоит конкретный человек. Заканчивай изображать святую невинность. Ты бы заинтересовала его в первую очередь.
Я постаралась сопоставить факты и прийти к выводу, который «понятен сразу». Увы, ни одной толковой мысли меня не посетило, кроме той, что это заявление полная чушь.
— У него очередь длинная, — ухмыльнулась я.
— Уже намного короче, — возразил Феликс. — Причем состоит она исключительно из ваших соотечественников. Весьма избирательное поведение для некой штуки из Потока.
— К чему ты клонишь?
— К тому, что ты и твой парень еще живы. А начать стоило именно с вас.
— Он не мой парень! — огрызнулась я.
— Что вы тогда делали вечером вдвоем?
— Это длинная и запутанная история.
— Вот сейчас ты ее и расскажешь.
Тон его мне не понравился совершенно. Приятные беседы так не начинают. И тем более их не ведут в местах, настолько оторванных от людей.
— Здесь холодно, между прочим, — пожаловалась я.
— Потерпишь.
— Не зря ты мне не нравился.
— Полагаешь, я от вас в восторге?
— От нас?
— Считаете, что вам все можно. Лезете везде. Мир ведь крутится вокруг вас. Вы же особенные, практически сверхлюди.
— Тебя кто-то из наших обидел, да?
— Вопросы задаю я, — грубо оборвал Феликс. Моя версия недалеко ушла от истины?
— Задавай, — вежливо разрешила я.
Выбор невелик. Я ему ничего не сделаю, даже приложив все силы, которых у меня в избытке. Они бесполезны, если подсознание закрыто, и Феликс явно не дурак, чтобы смотреть мне в глаза. Его эмоции я видела, но это поразительное спокойствие меня скорее пугало — влиять абсолютно не на что.
Феликс задумчиво прошелся вдоль стены и сделал несколько затяжек с таким видом, словно меня в комнате не было. В глазах перестало рябить, и я разглядела в другом конце комнаты полуприкрытую дверь. Здравствуй, сквозняк. А я в легкой кофточке, мало подходящей для ночных осенних прогулок. Видимо, мои вещи остались у Даши. Так и заболеть недолго! Даша… Нет, думать о ней поздно…
Я демонстративно поежилась от холода и выжидающе взглянула на Феликса.
— Как ты это делаешь? — наконец спросил он, прикончив сигарету.
Окурок полетел вниз наперегонки с мыслью, зреющей в моей больной голове. Тщетно. Эту гонку я проиграла — вопрос остался за гранью понимания.
— Делаю что?
— Не прикидывайся.
Вероятно, выражение моего лица было слишком изумленным. Феликс посмотрел на меня недовольно, но соображать я от этого лучше не стала.
— Кажется, когда я падала, сильно ударилась головой. Не понимаю, о чем ты.
— Повторим? Вдруг мозги на место встанут.
Минуточку! Неужели он намекает на то, что…
— Думаешь, это я?! — моему возмущению не было предела. — Серьезно?
— А кто еще?
— Откуда мне знать?!
— Тебя поймали с поличным.
— Отличная логика! Раньше я убивала на расстоянии, чудесной силой мысли, а тут сама приехала.
