Евгений Решетов - Дар под маской лжи
Коротышка серьезно задумался, а потом медленно произнес:
- Такое случается, редко, но случается.
Голос людоеда был растерян, казалось, он хочет убедить в этом скорее себя, чем меня.
- Да, конечно, не повезло, - ответил я с доброй улыбкой, думая о том, что заложил в голову предводителя горцев очень большое зерно сомнения.
Ночь прошла спокойно, меня не мучали припадки. С рассветом отряд двинулся дальше. Теперь рядом со мной шел предводитель горцев. Он то и дело бросал на меня быстрые взгляды. С первых шагов я заметил, что людоеды взяли более высокий темп передвижения. Наверно хитрожопый коротышка решил, что если мы придем раньше, то и людей погибнет меньше, все-таки он допускает возможность того, что это я убил горцев.
Пока не подворачивалась возможность уменьшить количество людоедов, я думал над природой ритуала. Кровь способных усиливала дар, но вот за счет чего? Внешне, да и на вкус, она была идентична крови обычного, ничем не примечательного смертного, но что-то в ней все-таки было и это "что-то" люди получали в Храме. Вспомнив бой в руинах, я пришел к некоторым выводам показавшимися мне правдоподобными. Все кто получил способность, пролили в Храме часть своей крови, тем самым, за небольшую порцию красной жидкости из вен, связали себя и таинственное место. В мою теорию укладывался и ритуал. Получая кровь других способных, мы сильнее связываем себя с Храмом. Без убийства способного это останется просто кровь, а вот после смерти объекта в его первых каплях крови содержится сама эссенция дара. Все вроде бы понятно, но вот, причем здесь припадки и помешательства? Хотя, возможно это попытка Храма не допустить появления слишком сильного способного? По крайней мере, разумного. Могущественный даровитый может и появиться, но он точно будет безумен от всей выпитой им крови. Тут мне вспомнилась Эрани. Ее то, как приплести к моим рассуждениям? Она получила свой дар по наследству, не отдавая свою кровушку Храму! А ведь Мик говорил, что и другие такие способные есть. За всеми этими мыслями я не усмотрел самого банального варианта, ведь дети, наша плоть и КРОВЬ.
К обеду мои ноги начали уставать. Невыносимо палило солнце, усугубляя мое и так не праздничное настроение. На небе было аж три светила! Интересно, какие гуманоиды живут в этом мире? И попадут ли они на остров?
- Все, привал! - скомандовал капитан.
Судя по потной роже, ему тоже приходилось далеко не сладко. Горцы расселись под пышными кронами деревьев и начали поглощать добытую из сумок снедь. Я в первые дни нашего вынужденно-совместного путешествия, боялся, что людоеды начнут употреблять человечину, но нет, ели то же, что и обычные люди.
- Бери, - произнес предводитель людоедов, держа в руке растительный поек.
Я взял протянутые плоды и впился зубами в сочную плоть фруктов.
- Вчерашние происшествия, оказались не более чем случайностью, - произнес горец уверенно, следя глазами за моей реакцией.
- Еще не вечер, еще не вечер, - ответил я загадочно, предвкушая удивления неверующего коротышки.
В этот самый момент я уже вовсю готовил гибель очередному людоеду.
Горец, жадно поедавший фрукты, вдруг схватился за горло, свалился на землю и начал биться в конвульсиях. К нему подбежали люди, начали суетиться возле него, но тот уже не подавал признаков жизни. Мне было совсем не трудно заставить его подавится внушительных размеров косточкой, экзотического плода.
Капитан умчался сразу же, как только увидел муки соплеменника. После того как агония подавившегося людоеда закончилась, коротышка яростно матерясь подбежал ко мне.
- Это не ты! - начал орать он. - Это не можешь быть ты! Я же сидел рядом с тобой! Я же видел, что ты просто ел!
- Пока ты не отпустишь меня, люди будут умирать! И их смерть будут на твоей совести! Подумай своим пеньком, не бывает таких совпадений!
Горцы услышали мои слова и начали собираться вокруг нас с капитаном. Они нервно переглядываться и опасливо косились в мою сторону.
- Да! Это я вас убиваю! И это будет продолжаться до тех пор, пока я ваш пленник! - проорал я.
Я подумал, может часть из них струсит и уговорит более смелых воинов, отпустить опасного заключенного. Пусть даже до прихода в горы, я убью пять или шесть горцев, но кто с уверенностью скажет, что он не войдет в этот список? Убивать меня они не станут, побоятся гнева своего вождя, который приказал доставить в целости и сохранности победителя арены.
Людоеды стоящие вокруг меня гневно зароптали, показалось обнаженное оружие. Процесс, который я запустил, мне совсем не понравился, не этого я ожидал. Неужели я просчитался с авторитетом их вождя?
Когда я уже начал вспоминать похоронные псалмы, в дело вступил капитан, он закрыл меня своим телом и заорал, перекрикивая возбужденную толпу:
- Свяжите ему ноги, мы понесем его на шесте! Так он не сможет причинить нам вред!
Внутренне я ликовал, коротышка спас меня и одновременно своими словами признал, что виновным в смерти горцев, является их пленник.
Я не стал сопротивляться. Меня повалили, спутали ноги, немного намяли бока. В принципе все прошло как обычно, только теперь горцы наученные горьким опытом берегли пальцы.
Я лежал на земле. Людоеды споро срубили два тонких деревца, продели их через веревки на моих ногах и руках, затем на манер пойманной дичи, два здоровенных воина понесли меня на своих могучих плечах. Такое передвижение ужасно не нравилось моим конечностям, я думаю, они предпочли бы сам подвигаться, чем быстро неметь от впивающихся в кожу веревок. Что бы отвлечься от быстро нарастающей боли, я начал поглядывать по сторонам и понял что после привала, на котором случилась перепалка с капитаном людоедов, наступил мой звездный час. Горцы и так боялись меня, а теперь конвоиры на своего пленника смотрели со страхом, граничащим с всепоглощающим ужасом, очередная пара носильщиком мечтала поскорее избавиться от весело улыбающегося груза. Еще больше ужаса на людоедов, нагнала смерть целой группы воинов.
К вечеру отряд начал подъем в горы. Идеальное место для работы моего дара, я аж зажмурился от предвкушения убийств и тут же поймал себя на мысли, что не совсем здраво рассуждаю. Неужели опять приступ?
Я применил свой дар, когда мы двигались по краю обрыва. Это было опасное место, одно неверное движение и ты уже в затяжном прыжке можешь обгадить птичек, которые гадили на тебя. Я с помощью способности смог обвалить часть тропинки под ногами двигающихся за мной горцев. Подкатывающий приступ, как мне показалось, усилил мой дар, или это я уже настолько наловчился управлять им, что совсем не почувствовал ускорения ритма сердца, что свидетельствовало бы о значительном расходе сил.
