Владимир Контровский - Алина в Стране Чудес
— Влюбилась, — призналась Ослабелла, — он меня покорил. Свободный, страстный, он казался мне живым огненным смерчем, завёрнутым в плащ вольного ветра… И я улетела с ним и стала его женой.
— И не жалеете? — осторожно спросила я.
— Я его люблю — почему же я должна жалеть? — вопросом на вопрос ответила "наша Белла". — Хотя нет, об одном я жалею: о том, что у нас с Костом нет детей.
Да, это было правдой — ни одна из "гаремык" так и не стала матерью. Из разговоров с жёнами я поняла, что дело тут в различиях между эххами разных пород — дети в смешанных браках не рождались.
— Но я не оставляю надежды, — сказала вдруг бывшая королева Полуденной стороны. — Магия многое может, и если мне удастся совместить гены эльфийки и дракона, у нас с Кост-а-Ломом будет ребёнок. В древних манускриптах — написанных ещё на пергаменте, а не в кристаллах, — есть упоминания о таких случаях. И тогда…
Она не договорила, но я поняла, что значит это "и тогда". Если Ослабелла станет матерью дракона, нашей беспечной житухе придёт конец: Костя по наущению счастливой молодой мамаши мигом разгонит на фиг весь гарем. И хорошо, если просто разгонит — он ведь может и сожрать всех нас: скажем, на десерт во время торжественного банкета в честь новорождённого змеёныша Константиныча.
Я не на шутку забеспокоилась и чтобы не выдать своё смятение, поспешила увести разговор в сторону.
— А почему вы не сообщили королю, что вы живы-здоровы и счастливы в новом браке? Шумву-шах и его маги с чар сбились, разыскивая вас по всему Эххленду! Он из-за этого даже не может снова жениться!
— Сначала я боялась, — честно призналась Ослабелла, — что король пошлёт войско в Западные горы, а потом как-то забыла об этом. А найти меня трудно: горный замок прикрыт магией — ни один маг, даже очень сильный, не разглядит, что таится под сводами этих пещер. Но ты права, Алава, — надо будет попросить Коста, чтобы он передал от меня весть Шумву-шаху. Пусть король тоже возьмёт себе новую жену — так будет по честному.
"Да я бы и сама передала его величеству эту радостную весть, — подумала я, — только как мне выбраться из этого бомбоубежища?".
В общем, пищи для размышлений у меня набралось — жевать не пережевать. Я не сомневалась, что всё рассказанное Ослабеллой — чистая правда. Эххи не врут — они могут уклониться от ответа на заданный вопрос, но врать они не будут. Я уже к этому привыкла и теперь обдумывала, как это можно использовать в интересах меня, любимой. Я уединялась в каменном саду — кто его знает, вдруг какая-нибудь из жён (например, сама "наша Белла") умеет читать мысли? — и напряжённо обмозговывала разные варианты, вплоть до заведомо невыполнимых.
И у меня в голове сложился оригинальный план, который очень даже мог сработать.
* * *
Как вы уже, наверно, поняли, пылкой страсти к своему похитителю я не испытывала. Дракон был неплохим любовником, но мне этого было мало — не для того я стала лауреаткой Великой Случайности. И если Ослабелла нашла с Костей своё счастье, то меня перспектива пожизненного заточения в драконьем гареме отнюдь не воодушевляла.
Я очень быстро поняла, что бежать из драконьего гнезда практически невозможно: крыльев у меня нет, и летать я не умею. А если бы я каким-то невероятным чудом (допустим, отыскав на здешнем тайном складе какой-нибудь артефакт-антигравитатор) и выбралась бы из пещеры и даже добралась по мрачным ущельям Западных гор до равнины, мне ни за что не пройти в одиночку пустыни, прерии и леса. Опасностей там, как я понимаю, выше крыши, да и Полуночная сторона — вон она, рядом, из окошка "ласточкина гнезда" видно ползущую с запада холодную серую дымку. Аппетитная я мигом сделаюсь заманчивой мишенью для любого крылатого вампира, да и Костя меня догонит в два счёта (и лучше не думать, что он со мной сделает — учитывая его буйный нрав). Нет уж, на фиг, на фиг такой траффик.
Но если нельзя убежать, значит, нужно сделать так, чтобы моё пребывание здесь стало бы для меня максимально комфортным и отвечало бы всем моим запросам. Я не имею ввиду, понятное дело, тряпки да жрачку — это прикладное, — меня интересовали вещи куда более серьёзные. Какие? Власть, слава, известность, всеобщее поклонение — то есть все то, что полагается по штату Избранной (или хотя бы королеве). А играть до скончания дней роль сытой и ухоженной курочки, которую топчет (пусть даже регулярно) самодовольный петух — это, извините, фуфло: я девушка с амбициями.
И я прикинула, что для начала неплохо бы занять должность старшей жены, а там, как говорил чёрный глюк, возможны варианты. "Сживёшь со свету всех остальных жён, и всё" — так, кажется? А потом — потом можно будет подумать и о большем (скажем, о власти над всем Эххлендом).
На моём пути к титулу драконьей горы хозяйки я видела всего одно препятствие, зато серьёзное — это препятствие звали Ослабеллой. Остальных жён я в расчёт не принимала — их-то я по любому обведу вокруг пальца, — а вот "наша Белла"… Для меня вступать с ней в открытую схватку — всё равно что кидаться с фломастером на асфальтовый каток, мяукнуть не успею, как она раскатает меня в тонкий горелый блин. А если — когда — эта влюблённая дура преуспеет в своих изысканиях в области генетической магии, на всех моих грандиозных планах можно будет поставить большой и очень жирный крест. И случиться это может хоть завтра. Значит, Ослабелла должна умереть — всё очень просто.
Просто-то просто (на словах), но как это осуществить? Яды, вязальные спицы в шею и камни, падающие на голову, — все эти достижения человечества тут не годились: слишком примитивно, и успех не гарантирован. Требовался нестандартный подход к решению этой проблемы, и я его отыскала.
Однажды ночью, когда вдрызг ухайдаканный нашей жаркой любовью Костя выгнал двух других жён и уже задрёмывал — темпераментная я осталась с ним в качестве резерва главного сексуального командования, на случай всплеска эмоций, — я слегка куснула его за мочку уха и прошептала:
— Слушай, девочки говорят, что ты хочешь принести ещё одну жену. Это правда?
— М-м-м? — дракон приоткрыл глаза, наполненные сонной дымкой. — С чего ты это взяла?
— Говорят… — неопределённо пояснила я, перебирая пальцами его жёсткие волосы.
— Вообще-то я приглядел одну девушку в степи, за Поперечным лесом, — признался Кост-а-Лом, — но для меня тринадцать — это счастливое число. Четырнадцатая жена может принести несчастье. У меня было тринадцать жён — одна из них умерла незадолго до того, как ты появилась в нашем мире.
Я уже слышала эту историю от "гаремык" — бедняжка выпала из окна "ласточкина гнезда" и разбилась всмятку. Официальная версия — то ли она хотела бежать, то ли решила покончить жизнь самоубийством, однако я допускала, что ей запросто могли помочь — это дело такое.
