Владимир Контровский - Алина в Стране Чудес
— Вы скромно умалчиваете о своих заслугах, доблестный, — вкрадчиво проговорил типа корреспондент. — Насколько нам известно, ведь именно вы возглавили преследование бегущих войск Дастар-хана, разгромили их наголову и лично зарубили самого хана!
— Я выполнял свой долг, — рыцарь пожал плечами. — Стоит ли об этом упоминать?
— А как здоровье магессы?
— Властительница потратила много сил на отражение нашествия, — пояснил маркиз. — Но как только она восстановит силы, мы постараемся помочь его эльфийскому величеству — долг платежом красен. И может быть, нам удастся положить конец многолетней, — на лицо Хрума набежала лёгкая тень, — размолвке между королём и магессой.
Для сообразительной меня сказанного было более чем достаточно — оставалось лишь сделать правильные выводы. Я поискала информацию о положении дел на других фронтах, но она была крайне скудной — похоже, бои между королевской армией и войсками Вам-Кир-Дыка шли с переменным успехом. Однако ситуация может измениться, если Окостенелла и Шумву-шах помирятся (и похоже, к тому всё и идёт). Интересно, очень интересно…
Но главным сюрпризом для меня стал не маговизор, не эххийские новости и даже не сам факт моего невероятного замужества. Я была в шоке оттого, что старшей женой дракона Кост-а-Лома оказалась — кто бы вы думали? — Ослабелла! Да, да, та самая Ослабелла, которая пропала пять лет назад, следов которой не могли найти самые искусные эльфийские маги, и из-за которой моя брачная афёра сорвалась на самом интересном месте.
Для своих ста пятидесяти — или сколько ей там было на самом деле? — лет Ослабелла выглядела превосходно: в нашем мире ей никто не дал бы больше тридцати пяти. Статная, белокожая, с волнистыми рыжеватыми волосами и золотистыми глазами — неудивительно, что Костя положил на неё глаз. Говорила она всегда негромко, как бы вполголоса, и все её движения были мягкими и плавными. Однако за уютной мягкостью, плавностью движений и тихой речью Ослабеллы крылась упрямая тугая сила, и это роднило старшую жену Кост-а-Лома с ликатесской властительницей, хотя внешне они были совсем не похожи. Окостенелла напоминала поджарую хищную кошку, а Ослабелла — лисицу, утратившую худощавость, но отнюдь не потерявшую цепкое проворство.
Ослабелла не то чтобы держала всех нас в ежовых рукавицах (хотя все прочие жёны трепетали перед ней, как мой шеф перед налоговой инспекцией), однако её лидерство было несомненным. Она никогда не участвовала в групповых сексуальных игрищах, подчёркивая тем самым свой особый статус, и я подозревала, что Ослабелла не прочь вообще прекратить это полигамное безобразие и стать не первой, а единственной драконьей женой. Её слово для Кости значило куда больше, чем слово любой другой жены, и заботилась она о нашем общем муже гораздо больше, чем любая из нас. Как-то раз Кост-а-Лом вернулся на честном слове и на одном крыле (он нарвался на Полуночной стороне на целую толпу летучих гидр, и они его здорово отметелили); жёны бегали вокруг него и бестолково кудахтали (умная я тихо стояла в стороночке и прикидывала, что мне делать, когда — если — наш супруг и повелитель склеит ласты), а Ослабелла быстро навела порядок и вылечила потрепанного дракона, использовав при этом нашу общую ману (даже из меня высосала).
Подмазывалась я к ней очень естественно — она же старшая. На самом деле я хотела вызнать её планы на будущее, а заодно — мне это было интересно, честное слово, — и узнать, как она дошла до такой жизни. Променять свободу и королевский дворец на пещеру дракона-многожёнца — на кой хрен?
Я почти не сомневалась, что дракон не смог бы умыкнуть Ослабеллу силой — бывшая Шумву-шахиня, в отличие от остальных "гаремык", простых эххиек, была сильной магессой. Когда мы однажды развлекались в каменном саду разными магическими фокусами — ну, там, цветочки всякие творили (я в этом, понятное дело, участия не принимала), — она смотрела на нас, смотрела, а потом усмехнулась, молча подняла руку и разнесла в пыль каменную глыбу размером с лошадиную голову. После такого шоу я окончательно уверовала в то, что "наша Белла", как мы её называли, запросто дала бы Косте по наглой морде, да так, что после этого он зарёкся бы к ней приставать.
Поначалу Ослабелла держалась со мной насторожённо, но я, играя девочку-дурочку из параллельного мира, постепенно добилась её расположения. В четырёх каменных стенах скучно, а я слушала старшую жену, раскрыв рот, интуитивно догадываясь, что именно этого ей и не хватает. И лисичка в итоге купилась, а я узнала всё, что мне было нужно.
— Я бежала с драконом по собственной воле, — спокойно сообщила Ослабелла, когда речь зашла о её прошлом.
— Вот так прямо взяли и бежали? — не поверила я. — Из дворца, бросив трон королевы Эххленда?
— Ты ещё слишком молода, девочка, и многого не понимаешь. Самый роскошный дворец может стать клеткой, и тогда уже неважно, золочёная эта клетка или нет. Я вышла за Шумву-шаха для самоутверждения, а не по любви. Он любил одну мою подругу, а на меня не обращал никакого внимания — так, небрежно скользил взглядом.
— А она его любила?
— Любила, и я думаю, — Ослабелла тихо вздохнула, — любит до сих пор. Так бывает, Алава: мужчина и женщина любят друг друга, но одновременно пытаются выяснить, кто из них кому должен подчиняться, и в результате расходятся в разные стороны. А потом, — она снова вздохнула, — мучаются всю жизнь и горько сожалеют о потерянном. Вот так оно всё и вышло: король женился на мне только из чувства противоречия, а я всего лишь потешила своё самолюбие. А потом… Потом были десятилетия вымученной жизни двух не любящих друг друга существ; годы, наполненные скандалами и взаимными обидами. И даже рождение сына не связало нас с королём — Шумву-принц стал заложником нашей растущей неприязни друг к другу, пришедшей на смену соединившим нас мелким страстишкам. Бедный мальчик, я виновата перед ним… — золотистые глаза Ослабеллы затуманились.
— И вы бежали с драконом? — спросила я, пропуская мимо ушей эти сентиментальные подробности. — А что, нельзя было просто взять, да и развестись?
— Для правителя Эххленда это не так просто — ведь я была не только его женой, но и королевой Полуденной стороны. А дракон… Я не сразу бежала с ним, нет — у нас был самый настоящий роман с тайными встречами и пылкими признаниями в любви. Кост очень сильно рисковал: если бы о наших свиданиях узнали, его не спасло бы ни умение летать, ни другие его умения — с эльфийскими магами не шутят.
— И вы в него влюбились?
— Влюбилась, — призналась Ослабелла, — он меня покорил. Свободный, страстный, он казался мне живым огненным смерчем, завёрнутым в плащ вольного ветра… И я улетела с ним и стала его женой.
