Александр Гарин - Капкан на Инквизитора (СИ)
Альвах поднял на нее глаза. Ведьма снова улыбнулась, взявшись поглаживать его живот.
- До тебя у меня были две попытки, - как бы про себя, проговорила она. – Всего две. Изловить вас, Инквизиторов, да еще в мире Лея, не такое простое дело. Увы, дважды мои усилия пропадали даром. Материал оказывался неподходящим. Один… кандидат сошел с ума сразу после пробуждения, и моим зверям пришлось уничтожить его. Другой… пошел в противоположную сторону и добрался почти до границы с Ромом, где столкнулся с патрулем легионеров, - горгона усмехнулась. - В общем… ему тоже не повезло. После двух неудач, пришлось брать дело в свои руки. Я дала тебе свой камень и довольно долго наблюдала за приключениями, направляя твой путь туда, куда мне было нужно. Ты оказался послушной… девочкой и сам запихался в объятия Седрика Дагеддида, да еще зачал ребенка с первого же раза. Я могла бы праздновать победу… но вдруг ты исчез. Я взывала к камню, но он не отвечал мне. Я совсем было пала духом – и вдруг ты объявляешься здесь, на пороге моего дома! Еще и с подарком! А потому знаешь что? – жрица хаоса отняла руку от живота Альваха и коснулась его шеи. – Я тоже сделаю тебе подарок. Ну, вот. Теперь ты можешь тоже меня поблагодарить.
Роман схватился за горло. На миг ему показалось, что в глотку одновременно вонзились две иглы с протянутыми через них нитями. Он едва слышно охнул – и вдруг услышал собственный голос.
- Я… - он не договорил и закашлялся. Кашель его вышел тоже знакомым – низким и глухим, таким, каким привык прочищать глотку легионер Марк Альвах. Горгона поморщилась.
- Погоди, моя девочка, я сейчас это исправлю.
Недокашлявший Альвах почувствовал, как его горло вновь сжимают железные пальцы горгоны. После второго болезненного укола он услышал себя вновь. Такого мелодичного и нежного голоса не было ни у одной из знакомых ему женщин.
- Нет! – он с усилием распрямился, опуская руки. Взгляды его и горгоны встретились. Чудовищная женщина подняла бровь, но роману было не до ведьминых насмешек. – Прошу… Не… не надо… продолжать… делать меня… женщиной!
По мере того, как он говорил, на лице горгоны удивление все больше уступало место веселью. Дослушав, она рассмеялась.
- Делать женщиной? – ведьма подцепила его подбородок. - Ты не понял, Инквизитор Альвах? Ты уже женщина. Женщина, до последнего волоконца мяса, последней крупинки твоей нежной шкурки! Ты – прекрасная, маленькая, милая женщина, мой дорогой… Марк. И этого уже не изменить. Я лишь… подправляю последние штрихи.
- Как – не изменить? – вмешался Ахивир, ощущая непонятную смесь облегчения и негодования от внезапно проснувшегося сочувствия к застывшему спутнику. – Разве ты не можешь… вернуть его обратно? Это ведь ты сделала его таким, как теперь!
Горгона обернулась. Некоторое время она произучала охотника, по-видимому, только теперь решив, что он достоин ее внимания. Потом усмехнулась.
- Ну что же, теперь мне хотя бы понятно, кто помогал моей девочке так долго скрываться от меня, - большие глаза, взблеснув в последний раз, соскользнули с лица велла. Внимание горгоны вновь обратилось к сотворенной ею же романской деве. Однако об охотнике она не забыла, потому что по-прежнему обращалась к нему. - Скажи, что тобой движет, маг? Почему ты помогаешь этому Инквизитору? – ведьма помедлила. - Постой, а может быть, ты влюблен?
Ахивир досадливо сплюнул. Горгона обошла Альваха со спины и, запустив ладонь в его густые темные волосы, накрутила на палец один из локонов.
- Я полагаю, ответ – «да», - жрица хаоса покачала головой, дернув намотанной прядью. Альвах обнял себя руками, стиснув зубы и, наконец, прикрыв обнаженную грудь. – Ты глупец. У твоих ног – целый мир восхищенных тобою женщин, а ты влюблен в… погоди, а в кого ты влюблен? В нее? – она еще раз дернула за прядь, заставив Альваха поморщиться. Однако роман промолчал и в этот раз. – Или, все-таки, в него?
Вокруг гостей ведьмы и нее самой одно за другим стали вспыхивать зеркала. Зеркал было так много, что в несколько мгновений они окружили застывших людей со всех сторон. Альвах тоскливо огляделся, догадываясь, что увидит.
Роман действительно увидел себя – таким, каким и должен был быть. Рослый и крепкий, он стоял, обнимая плечи руками, точно на его груди росло что-то, что мужу стоило скрывать от чужих взглядов.
Однако не собственное, данное от рождения лицо поразило бывшего Инквизитора.
Рядом с ним, оглаживая его волосы, подрагивало страшное чудовище. Покрытое чешуей тело огромной змеи утолщалось кверху, переходя в женский стан. Впрочем, женским его можно было бы назвать с большими условностями. Кожа была зеленее, чем показывала магия хаоса, которая в глазах смертных превращала чудище в женщину. Груди больше напоминали две выпуклые чешуи большего размера. На вытянутом книзу лице почти отсутствовал нос, оставляя вместо себя две продольные впадины. Но самым мерзким охваченному отвращением роману показались волосы. Вместо темных прядей магия зеркала показывала шевелящихся на голове ведьмы змей. Змеи тянулись к нему, тычась тупыми носами в его щеку и висок, вызывая омерзение. Альваху потребовалось все его самообладание, чтобы не оттолкнуть оглаживавшую его горгону. Отчего-то он был уверен, что такой жест будет иметь страшные последствия – для всех.
Меж тем, Ипполита и ее женщины разглядывали вовсе не ведьму.
- Так Марика… не женщина?
Взгляд чудовища обратился к дочери Первой. Горгона оскалилась, показав острые, как иглы, зубы.
- Марика – не женщина, глупая доверчивая смертная. Марика – сын Лея по имени Марк Альвах. Конечно, есть у вашего женского рода враги страшнее, чем он. Однако возьмись кто-то составлять список, он вошел бы в первую сотню. Верно я говорю, господин Инквизитор?
Чудовищные пальцы отпустили голову. Ладони ведьмы легли на плечи романа, обнимая его за шею.
- На самом деле, я могла бы вернуть тебе то, чего лишила, - не дождавшись ответа, жрица хаоса притянула к себе Альваха, чмокнув его в ухо. – Во всем вашем мире только я могу это сделать. Так что если кто-то из вас питает глупые надежды меня убить – в случае успеха ты, моя дорогая девочка, сохранишь эту форму до самой смерти. А с ней бесконечную прелесть и желанность. Тебе ведь пришлось по вкусу то внимание, что уделяют тебе прочие сыновья Лея? – пальцы горгоны тыльной стороной огладили девичью щеку. – Понравилось тебе быть с Седриком, милая? Какова она из себя – эта самая дикая геттская страсть, о которой ходят легенды в цивилизованных имперских домах?
Альвах сжал зубы.
- Ты преодолел такой путь, чтобы встретиться со мной и не сказать ни слова? – тон ведьмы был по-прежнему ласковым, но теперь в нем было предостережение. – Или тебе уже не нужен голос? Я могу и забрать его обратно…
