Патриция Бриггз - Призрак дракона
Бекрам медленно прошел к противоположной стене и, остановившись на расстоянии нескольких шагов от трона, на том самом месте, где верноподданные обычно присягали на верность Его величеству, опустился на колени и положил тело брата на белые мраморные плиты. Все это время он не сводил глаз с Джаковена, убийцы Эрдрика.
Тот сидел, не двигаясь. Его глаза ничего не выражали.
— Мой король, — твердым голосом сказал Бекрам, и его слова гулким эхом прозвучали в отдаленных углах притихшего зала. — Хуроги послушно подчинялись толвенскому закону с тех самых пор, как появились верховные короли. Мой отец, а когда-то мой дядя и мой дед были беспредельно верны Вашему величеству. Я намерен во всем следовать их примеру. Хавернесс?..
О благородный человек! — подумал он, видя краем глаза, как старый воин из Оранстона шагает к трону короля, чтобы оттуда ответить ему.
— Что ты хотел, Хурог? — спросил Хавернесс, остановившись по правую сторону от Джаковена.
Бекрам моргнул, услышав, как к нему обращаются. Раньше его всегда называли Ифтахаром, по названию имения отца.
— Сколько человек ты набрал в свое войско?
Бекрам обращался к Хавернессу, но смотрел по-прежнему на короля.
— Восемьдесят четыре.
— Когда вы отправляетесь в Оранстон?
— Через десять дней.
— Я хочу присоединиться к вам. Ты не возражаешь?
— Люди из Хурога — большая редкость, — заметил Хавернесс, — принять одного из них в ряды своего войска — честь для меня.
Впервые с того момента, как он вошел в зал, Бекрам отвел взгляд от короля и посмотрел на бледное лицо мертвого брата, потом — на уродливую рану на его шее, обрамленную потемневшей запекшейся кровью. А после опять поднял глаза на короля, желая увидеть хоть каплю раскаяния в его глазах. Лицо Джаковена оставалось бесстрастным.
— Что ж, внеси в свои списки имя Бекрама Хурога, Хавернесс! — громко и отчетливо произнес Бекрам.
Было слышно, как многие из присутствующих ахнули от удивления. По залу пронесся возбужденный шепот.
— Но сначала мне нужно отвезти своего брата Эрдрика в Хурог и похоронить его. Наверное, с ним произошел несчастный случай. Или он сам себя убил… — Бекрам еще раз внимательно взглянул на безобразную смертельную рану на шее Эрдрика и покачал головой. — Нет, это было не самоубийство. Вероятно, он оступился в саду и напоролся на что-нибудь острое.
Бекрам бережно поднял брата с пола, встал на ноги и зашагал к выходу.
Лишь выйдя в коридор, он понял, что Хавернесс и Гарранон следуют за ним.
— Когда ты уезжаешь? — спросил Гарранон.
— Сейчас, — кратко ответил Бекрам.
— У тебя достаточно денег, чтобы питаться в пути и в случае необходимости менять лошадей?
— Как-нибудь справлюсь.
Гарранон отвязал с пояса кошель, набитый монетами, и прикрепил его к поясу Бекрама.
— Думаю, этого тебе вполне хватит.
— Я отправлю с тобой двух своих людей. Они будут охранять тебя и помогать в дороге, — сказал Хавернесс. — встретишься с ними в конюшнях.
— Я никого не стану ждать, — ответил Бекрам.
— Если они не успеют собраться до твоего отъезда, тогда нагонят тебя.
Хавернесс и Гарранон повернули назад, и оставшуюся часть пути до их с Эрдриком комнат Бекрам шел один. Теперь ярость поутихла в нем. А чувство вины становилось все сильнее и невыносимее. От этого сердце разрывалось на части.
Он опустил Эрдрика на кровать, достал из шкафа седельные вьюки и принялся упаковывать вещи. Но, забросив в одну из сумок какие-то мелочи, остановился и обвел комнату рассеянным взглядом.
Зачем мне это все? — спросил он у самого себя, завернул тело Эрдрика в покрывало, закинул на плечо полупустые вьюки, взял брата на руки и вышел в коридор.
Зайдя в конюшни, он не стал тревожить конюхов. Опустив свою ношу на сложенное у стены сено, сам оседлал двух меринов, взращенных в Хуроге, крепких боевых животных. Почувствовав запах крови, оба они негромко зафыркали, но, когда Бекрам укладывал мертвого брата и прикреплял его веревками к спине коня Эрдрика, тот стоял спокойно, слегка склонив голову.
Выезжая из конюшни, Бекрам увидел спешивших ему навстречу людей в одежде цветов Хавернесса, но не стал останавливаться. Ему не хотелось задерживаться в доме убийцы брата ни на минуту. Он так торопился, что даже не заметил, кто открыл ему ворота. Это были Хавернесс и Гарранон.
— Хавернесс, вы должны взять меня с собой, — произнес Гарранон охрипшим голосом. — В противном случае я собственноручно перережу королю горло. А это никак не поможет Оранстону, только навредит.
Хавернесс изумленно покачал головой и проводил взглядом отправившихся вслед за сыном нового Хурогметена людей. Потом он воскликнул:
— Что ж! Будь по-твоему! Поезжай с нами.
— Счастливую жизнь оранстонцам! — провозгласил Гарранон, делая рукой традиционный жест повстанцев Оранстона.
Хавернесс добродушно ухмыльнулся и ответил на оранстонском языке:
— Свободу Оранстону!
Кажется, те, кто верит в беззаветную преданность этого человека королю, глубоко заблуждаются, отметил про себя Гарранон.
Когда на горизонте показались мрачные стены Хурога, окутанные серой рассветной дымкой, лошади Бекрама еле передвигали ногами.
В пути ему пришлось дважды менять их. На это ушло почти все золото Гарранона. Они добирались до Хурога два дня и три ночи. Люди Хавернесса покинули его вчера вечером.
Приблизившись к высокой крепостной стене старого замка, Бекрам мрачно усмехнулся. Когда-то ему взбрело в голову перепрыгнуть через эту стену, причем не на своей лошади, а на коне одного своего друга. Несчастное животное сломало тогда себе шею. А Дараху пришлось заплатить за него круглую сумму.
За последнюю проделку непутевого сына ему было некому платить. Эрдрику уже ничто не могло помочь.
Стражники у ворот сразу узнали Бекрама и без слов пропустили его вовнутрь. Несмотря на столь ранний час, Дарах был уже на ногах. Он стоял во дворе и с серьезным видом беседовал о чем-то с одним из хурогских фермеров.
Бекрам молча приблизился к нему вместе со второй лошадью, которая везла тело Эрдрика.
Покончив с необходимыми распоряжениями, она огляделась по сторонам и заметила торопливо направлявшегося к ней священника.
— Сокровища богини действительно следует перевезти в Каллис, ваша милость, — пробормотал он, приблизившись.
— Мы поедем в обратный путь завтра утром. Если ваши люди желают присоединиться к нам, пусть будут готовы, — жестко ответила Тайсала.
