Стивен Кинг - Противостояние
Надпись эта была справедлива по отношению почти ко всем.
Из речи президента, начавшейся в девять часов вечера и не принимавшейся многими районами страны.
— …такая великая нация, как наша, должна справиться со всеми трудностями. Мы не можем позволить себе пугаться теней в темной комнате, как маленькие дети, но не можем мы и легкомысленно относиться к этой серьезной эпидемии гриппа. Сограждане-американцы, я призываю вас оставаться дома. Если вы почувствуете, что заболели, ложитесь в постель, примите аспирин и пейте побольше жидкости. Будьте уверены, что скоро — самое позднее, через неделю — вам станет лучше. Позвольте мне повторить то, что я сказал в начале своего разговора с вами этим вечером: Не доверяйте — не доверяйте — слухам о том, что эта разновидность гриппа смертельна. В абсолютном большинстве случаев больной может рассчитывать на выздоровление в течение недели. Далее…
(Припадок кашля).
— Далее, радикальные антиправительственные группировки распространяют злобный слух о том, что этот вирус был создан правительством в военных целях. Сограждане американцы, это откровенная ложь. Наша страна подписала пересмотренные Женевские соглашения по отравляющему газу, нервно-паралитическому газу и бактериологическому оружию с чистой совестью. Ни сейчас, ни когда-либо ранее…
(чихание)
— …мы не занимались тайным производством веществ, запрещенных Женевской Конвенцией. Это просто серьезная вспышка гриппа, ни больше, ни меньше. Этим вечером мы получили сообщения об аналогичных вспышках в ряде других стран, включая Россию и Красный Китай. Следовательно, мы…
(кашель и чихание)
— …мы призываем вас сохранять спокойствие в ожидании того момента, когда в конце этой недели или в начале следующей те, кто еще не успел выздороветь сам, получат вакцину против гриппа. В некоторые районы были посланы национальные гвардейцы, призванные защитить население от хулиганов, вандалов и паникеров, но абсолютно лживы слухи о том, будто некоторые города были «оккупированы» войсками и будто новости фабрикуются. Сограждане-американцы, это явная ложь, и я хочу заклеймить тех, кто…
На фасаде Первой Баптистской Церкви Атланты баллончиком с красной краской было написано:
«Дорогой Иисус. Скоро встретимся. Твоя подружка, Америка.
P.S. Надеюсь, у тебя еще останутся свободные места к концу недели.»
26
Сидя на скамейке в Центральном Парке 27 июня, Ларри Андервуд вспоминал о чемпионате США по бейсболу пять лет назад. Вспоминать о нем было приятно, потому что, как казалось теперь Ларри, именно тогда он был в последний раз совершенно счастлив, в отличном физическом состоянии и с ясной головой.
Это было как раз после ссоры с Руди. Чертовски неприятная вышла ситуация, и если он когда-нибудь снова встретит Руди (никогда, — подумал он со вздохом), то обязательно извинится. Он опуститься на землю и поцелует башмаки Руди, если только тому станет от этого легче.
Они отправились через всю страну на страдающем одышкой старом «Меркури», у которого в Омахе полетела коробка передач. С тех пор им пришлось работать недельки две, потом автостопом пробираться какое-то время дальше на запад, потом снова работать и снова ехать автостопом. Как-то они нанялись на ферму в западной Небраске, и однажды вечером Ларри проиграл в покер шестьдесят долларов. На следующий день ему пришлось попросить у Руди взаймы. Через месяц они оказались в Лос-Анджелесе, и Ларри первым нашел работу — если только можно назвать работой мытье тарелок за мизерную плату. Однажды вечером, недели через три, Руди напомнил о долге. Он сказал, что встретил парня, который порекомендовал ему действительно хорошее бюро по трудоустройству. Работа гарантируется, но плата составляет двадцать пять долларов. Именно столько Руди одолжил Ларри после его проигрыша.
— В обычной ситуации, — сказал Руди, — я не стал бы напоминать, но…
Ларри запротестовал и сказал, что уже вернул долг. Они квиты. Если Руди нужен четвертной — о'кей, но он надеется, что Руди не заставит его дважды уплачивать один и тот же долг.
Руди сказал, что ему не нужны подарки, он хочет получить назад свои деньги, и россказни Ларри его не слишком-то интересуют. Боже мой, — воскликнул Ларри, пытаясь добродушно рассмеяться. Никогда не думал, что надо требовать от тебя расписку. Теперь я вижу, что ошибался.
Дело чуть не дошло до драки. В конце концов лицо Руди налилось кровью. В этом весь ты, Ларри, — закричал он. Вся твоя сущность. Я получил хороший урок. Пошел на хер, Ларри.
Руди пошел к выходу. Ларри последовал за ним на лестницу, доставая бумажник из заднего кармана. В секретном отделении за фотографиями лежали аккуратно сложенные три десятки. Он швырнул их вслед Руди. «Давай, лживый сукин сын! Бери! Бери эти чертовы деньги!»
Руди хлопнул дверью и ушел в ночь, так ни разу и не оглянувшись. Тяжело дыша, Ларри стоял на лестнице. Примерно через минуту он огляделся в поисках своих десяток, подобрал их и положил обратно в бумажник.
Время от времени вспоминая об этом случае, Ларри все больше и больше убеждался в том, что Руди прав. Когда Руди напомнил ему о четвертном, все внутри Ларри сжалось. Его мозг вычел двадцать пять из тридцати и сделал вывод: «Останется только пять долларов. Стало быть, ты уже заплатил ему. Не помню точно, когда это было, но это было. И больше обсуждать тут нечего.»
Ларри остался один в городе. У него не было друзей, и он не пытался даже познакомиться с теми, кто работал вместе с ним в кафе. Дело было в том, что он был абсолютно уверен: никто, начиная с шефа-повара с плохим характером и кончая официантками, виляющими задницами и жующими жвачку, не мог сравниться с ним — Ларри Андервудом, которого вскоре ждет успех. Страдая от одиночества в мире сплошных болванов, он чувствовал себя, как побитая собака. Он уже начал подумывать о том, чтобы вернуться в Нью-Йорк, так и поступил бы… если бы не Ивонна.
Он познакомился с Ивонной Ветерлен в кинотеатре, расположенном в двух кварталах от клуба, в котором она работала танцовщицей. После фильма она начала плакать, так как обнаружила, что пропала ее сумочка с деньгами и документами. Хотя Ларри был уверен, что сумочку стащили, он, тем не менее, помог ей в поисках. И чудо свершилось: он наше сумочку в трех рядах от ее места в тот момент, когда они уже почти отчаялись. Она обняла его со слезами благодарности на глазах.
