Евгений Малинин - Драконья алчность, или Дело Алмазного Фонда
– Да кто не дает ему говорить?! Я сам внимаю моему учителю со всемерным… э-э-э… вниманием и… э-э-э… почтением! Он сам постоянно ко мне обращается со всякими… обращениями, я же должен быть почтителен со своим учителем и отвечать на его… эти… ну… обращения ко мне!..
Видимо, Шан Те чем-то достала Поганца сзади, потому что он вдруг икнул и гораздо тише буркнул:
– Все… молчу, молчу… И не надо меня тыкать под ребра…
Я, признаться, уже забыл о чем говорил, но Гварда снова поднял голову и совершенно спокойным тоном подсказал:
– Ты хотел сказать что-то о неправильном понимании Поганцем термина каннибализм…
– Совершенно верно, – я поблагодарил взглядом догадливого синсина, – Поганец слушает только себя…
– Вот опять, – негромко буркнул мой ученик за моей спиной, – Опять обсуждают меня, а я должен молчать!..
Но я не стал обращать внимания на эту отвлекающую реплику, а продолжил свою мысль:
– Если бы он внимательно слушал, что я говорил до этого, то услышал бы, как я определил подобное мне существо…
– Обладающее разумом и разговаривающее с тобой… – снова подсказал Гварда.
– Совершенно верно, – вновь подтвердил я сказанное синсином, и вновь продолжить свою мысль мне не позволил Поганец:
– Да-а-а?!! – заверещал он своим пронзительным фальцетом, – Значит ты и синсина жрать не станешь?!
– Конечно нет, – стараясь быть спокойным ответил я, – Если, конечно, буду в здравом рассудке!..
И вдруг позади меня раздалось звонкое причмокивание. А потом мечтательный голосок Поганца сообщил:
– Нет… Тушеный синсин в кисло-сладком соусе – это нечто непередаваемое!.. Я думаю сам Желтый Владыка предпочитает это блюдо любому другому!
Я резко повернулся в седле и посмотрел Шан Те в лицо:
– Вы едите синсинов?!!
Она явно смутилась, щеки ее порозовели, глаза опустились, а подтверждающий кивок был едва заметен. Я вдруг с ужасом понял, почему цзини собрали трупы синсинов в свою телегу! Через мгновение она вскинула голову и добавила к своему кивку короткое пояснение:
– Но обычно это бывают… дикие синсины…
– Что значит – дикие?! – переспросил я, чувствуя, как у меня пересыхает в горле.
– Ну, они… не домашние, – растерянно пояснила Шан Те, поднимая на меня испуганные глаза, – На них охотятся в горах и привозят к нам уже… убитыми…
От неудобного разворота у меня заболела шея, однако я продолжал пристально смотреть на девушку. Она снова опустила глаза, и тогда я тихо, с горечью проговорил:
– Ты же плакала над телом Гварды!..
И вдруг вспомнил, как сам в весьма юном возрасте рыдал, когда мой дядя решил заколоть одного из выращенных мной кроликов и как потом… с удовольствием ел этого кролика, зажаренного матерью в сметане… Правда, кролики не разговаривают… и вообще они тупые! Не то что синсины!!
И тут неожиданно раздался совершенно спокойный голос Гварды:
– Болото… кончилось…
Я быстро развернулся в седле и увидел, что моя лошадь выбирается на сухой берег, заросший невысокой, густой и сочной травкой. Здесь я ее и остановил.
Место, к которому мы вышли, представляло из себя русло совсем крошечного ручейка, едва заметно проблескивающего меж скрывающих его травинок. Вправо и влево берег полого поднимался к вершинам двух невысоких холмов, каждая из которых была увенчана несколькими невысокими деревцами.
Открытый моим заклинанием Путь кончился!
Лошадь Шан Те выдвинулась вперед и остановилась рядом с моей. Я пристально оглядел округу, выбирая, куда дальше направиться, а потом, не оборачиваясь, негромко спросил:
– Ну что, Сусанин, как тебе это место, знакомо?..
Ответом мне было молчание, и потому я уточнил свой вопрос:
– Сю, я к тебе обращаюсь, ты это место знаешь?!
– Ко мне? – удивился малыш, – Но ты назвал совсем другое имя! Я точно слышал, ты спросил кого-то с усами!..
– Не «с усами», – фыркнул я, – А Сусанин! В моем Мире был такой широко известный следопыт, который служил проводником разным… военным экспедициям.
– А-а-а… – протянул Поганец, – Ну, я об этом… пытоследе ничего не слышал. А насчет этого места, так оно мне точно, знакомо! Нам сейчас надо взять вправо, через эту вот горушку, потом еще правее, там еще должен быть разрушенный храм. Ну а от храма прямо до переправы должна идти довольно широкая тропа… Если, конечно, кто-нибудь из великих магов не устроил там… пустыню!..
– Ну что ж, – согласился я, – Вправо, так вправо…
В этот момент Гварда соскочил с моей лошади и неторопливой трусцой направился к вершине правого холма. Мы с Шан Те тронули коней и, поскольку никакой тропы здесь не было, а земля, покрытая низкой травой, была ровной, рядышком направились следом за синсином. Не успели мы отъехать нескольких шагов, как позади нас раздался далекий голос:
– Великий маг, мы будем ждать тебя!..
Я оглянулся. Недалеко от берега, и темной болотной воды торчало несколько знакомых, покрытых белыми тонкими волосами-водорослями, голов цзяожэней. Я махнул им рукой и прибавил ходу.
Через несколько минут мы были на вершине холма, откуда я бросил последний взгляд назад, на пройденное нами болото. Головы цзяожэней все еще торчали из воды.
Противоположный склон холма был еще более пологим и уходил своим, покрытым травой, склоном к далекому лесу, или, скорее, негустой и не слишком большой роще, по опушке которой змеилась ясно видимая сверху тропа. Мне она показалась несколько странной, поскольку выныривала из-за правой опушки рощицы и скрывалась за ее левой опушкой. Куда, интересно, она могла вести?
Впереди, на ярко-зеленой траве ясно виднелась черная шкура Гварды, убежавшего своей неторопливой рысью довольно далеко от нас. Мы начали спуск в сторону рощи, и, спустя несколько минут, без всяких приключений оказались около той самой, удивившей меня тропы. Довольно широкая полоса лишенной травы и разбитой в пыль земли тянулась по опушке рощи ровной, словно проведенной по лекалу чертой. Но самое интересное, на этой тропе не было видно никаких следов – чистая, тщательно выровненная и выглаженная рыхлая земля.
«Прям-таки пограничная полоса… – сразу же подумалось мне, – Нарушителей ловить! Вот только что это за граница?.. Между чем и чем?..»
Черный синсин сидел рядом с полосой, или тропой… уж не знаю, как ее правильно было бы назвать, и поджидал нас. Как только мы приблизились, он поднялся на лапы и негромко протявкал:
– По травке езжайте… Эта открытая земля плохо пахнет… отравлена наверное.
Сам он тут же повернулся и потрусил вправо, вдоль полосы. Мы тронули своих коней, направляя их следом за синсином, а Поганец тут же прокомментировал нашу странную находку:
