Алексей Пехов - Жнецы ветра
– Вот так, собака!
– Юми говорить, что нет причин винить себя, квагда надо спасаться. Твой может заняться этим позже.
– Обойдемся без лошадей. Постараемся выбраться через парк. Он большой. Нас могут потерять. За парком город.
Мы побежали по череде закрытых галерей. По широкой лестнице спустились вниз.
– Вот дверь, – слабо сказала Ходящая.
Гбабак свободной лапищей ткнул в доски, одним ударом снеся преграду вместе с дверной коробкой. Мы оказались на улице, рядом с полукруглым основанием башни. Вокруг росли все еще не потерявшие листву кусты боярышника. Вечерело, небо затянули дождливые облака.
Прямо перед нами раскинулся парк. Мимо клумб к красновато-золотистым деревьям вела выложенная камнями дорожка.
Не сговариваясь, мы бросились под прикрытие каштанов.
– Держитесь дороги! – приказала нам Проклятая.
– Они нас легко найдут! – возразил я.
– Свернем у павильона. Делайте, что я говорю!
Мы бежали до тех пор, пока позади что-то сухо не треснуло. Меня ударило в спину, и, пролетев ярд, я рухнул в колючий кустарник. На мою спину, словно мяч, с писком шлепнулся Юми.
Я оглушенно тряс головой, глаза заливала кровь. Зеленые молнии веером пронеслись над дорогой, поджигая каштаны и клены. Рядом зашипело, и мне на кожу попали редкие, все еще горячие водяные капли.
Я попытался нашарить лук, одновременно вытирая с расцарапанной колючками морды кровь. Юми потерял сознание. Я осторожно взял его на руки.
Скоротечный бой уже закончился. На дымящейся земле лежали скрюченные, окостеневшие тела двух некромантов.
Тиф стояла на ними, всем весом опираясь на хилсс. Ее ощутимо пошатывало. Шен суетился вокруг Роны, Гбабак оглушенно тряс головой. На его плечах были многочисленные порезы. Я отстраненно отметил, что кровь у блазга такая же красная, как и у меня.
– Далеко мы не убежим, – сказал Шен. – Давайте к павильону.
– Мы окажемся в ловушке! – возразила Рона.
– Его стены сдержат часть магии, а в лесу нас раскатают в лепешку! – В его голосе мне послышалась безысходность.
– Далеко до твоего павильона? – Я посмотрел одним, не залитым кровью глазом, на дорогу.
Капли противно стекали по щеке и шее, капали с подбородка на одежду.
– Ярдов шестьдесят еще. Бездна! Ты ранен!
– Оставь! – отмахнулся я от него. – Не до этого.
– Что с Юми? – Гбабак с беспокойством посмотрел на комок серо-зеленого меха на моих руках.
– Жив. Возьмешь Рону?
– Да. Осторожнее с ним, – попросил он.
Я кивнул.
Шестьдесят ярдов мы преодолели, словно команда инвалидов, решивших поиграть в догонялки друг с другом. Юми порядком оттягивал руки, он, несмотря на свои размеры, оказался удивительно тяжелым.
От павильона осталось лишь одно название. Две стены и полукруглая колоннада со все еще держащимися тонкими арками. Прекрасная лестница, уходящая в небо, обрывалась на высоте двух человеческих ростов.
– И это, по-вашему, крепость?! – зарычал я. – Да здесь невозможно держать оборону!
– Магия в камнях еще есть, – пробормотала Тиф. – Лепестки Пути раньше старались хорошо защищать.
Гбабак уже внимательно осматривал находящиеся за колоннами семь бирюзовых каменных клыков. Они были значительно больше, чем те, что я видел раньше. Мозаика пола вокруг Лепестков потускнела и была засыпана алыми, точно кровь, листьями.
Я внес Юми внутрь, положив его рядом с одним из клыков. Глаза вейи были по-прежнему закрыты, бока тяжело вздымались. Ему крепко досталось. Шен на минку оставил Рону, полез ко мне, но я отмахнулся и ткнул пальцем в маленького следопыта.
Кровь из моих царапин все еще текла, но гораздо меньше. Рона сняла с шеи тонкий цветной платок и протянула мне. Я не стал отказываться, быстро соорудил повязку, разом став похожим на морского разбойника.
– Все заходите внутрь! – приказала Проклятая. – Щит нас на время прикроет.
Никто не стал спрашивать, что случится после этого. Не надо быть большим умником, чтобы понять.
– Договориться не получится? – спросил я, вглядываясь в пустую дорогу.
– После того как ты пристрелил уйга Аленари?! Она сейчас в бешенстве и вряд ли готова к переговорам, – устало отозвалась Тиф. – Если кому и повезет, то лишь мне. Да и то не знаю – на какой срок.
– Неужели ты не сможешь справиться с ней?! – Шен сжал кулаки.
– Не в моем состоянии. Она выматывает меня схватками с Избранными. Рона, что с твоей «искрой»?
– Я пуста, – глухо сказала бледная Ходящая. – Еще одно плетение, и, боюсь, меня «выжжет».
– Шен?
– Голова кружится, но я в порядке.
– Хорошо. Импровизируй.
– Что?!
– У тебя это отлично получается. Я не понимаю, по какому принципу ты строишь плетения, но когда ты действуешь не по правилам – выходит гораздо эффективнее. «Искра» может подсказать тебе, что делать. Хм… ну это будет легко.
На дорожке появилась дюжина всадников, которые скакали в нашу сторону. Тиф убила одну из лошадей и тут же заставила ее подняться. Чудовище с горящими изумрудными глазами посеяло ужас среди животных. Те сразу стали неуправляемыми. Часть из них скинула наездников, часть бросилась прочь с дороги.
До нас долетали крики ужаса и проклятия. Мертвая лошадь рванулась следом за беглецами. В отдалении слышалась перекличка тех, кого отправили прочесывать парк.
Тиф довольно улыбалась. Заметив, что я смотрю на нее, пояснила:
– Почему-то на людей это действует лучше всего. Стоит показать лишь одного живого покойника, и все бросаются врассыпную.
– Я буду сражаться, – сказал блазг, выпуская из складок кожи костяные гребни.
– Не стоит, – попросила Рона. – Против колдунов не спасет даже твоя сила.
– Я квагер! Я рос для того, чтобы драться! Я не буду прятаться за спины! – грозно квакнул Гбабак.
Возразить никто не успел. Вокруг нас вспыхнул радужный купол. Это подоспевшие некроманты попробовали нашу цитадель на зуб. Щит каждый раз отражал удар за ударом, а Тиф и Шен пытались прибить Белых.
Пока результат был ничейным. Все оставались живы. Эти некроманты с синими кушаками были не чета предыдущим и не умирали столь легко, как прежние. Я заметил, что на хилссах у них по семь позвонков. Против Проклятой выступили высшие Круги колдунов Сдиса.
На дорогу упала огненная капля, мгновенно превратив все окрестности в настоящую топку. Спустя несколько ун пламя ударило по нам. Купол вновь выдержал, огонь исчез, и схватка продолжилась. На земле остался лишь один обожженный труп.
Три мои стрелы рассыпались в воздухе, четвертая ранила сдисца, отвлекшегося на атаку Шена.
То, что творилось вокруг нас, невозможно описать словами. Казалось, горело само небо. И это пламя было черным. Лишь изредка его пронзали яркие вспышки магии Целителя. В радиусе двухсот ярдов вокруг павильона от деревьев не осталось ничего, кроме обугленных пней. Каштаны, находящиеся на границе поля битвы, чадили синим и лиловым дымом, который смешивался с нависшими над нами, вот-вот готовыми разразиться ливнем темными тучами.
