Елена Гриб - Игра в чужую жизнь
Ладно, это не важно! Вышли мы, значит, из гостиницы. Топаем к Храму Войны. Темно — хоть глаз выколи, а метаморф прет вперед, как заведенный, поэтому я стараюсь шагать следом за ним. Внезапно его шаги стихают. Я, естественно, тоже останавливаюсь и вижу, как передо мной загораются два переливчатых огонька. Где-то на уровне моего пояса! Знаешь, Лин, мне когда-то пришлось выскакивать из окна дворца в одном сапоге, но и тогда было не так страшно. Сразу вспомнились рассказы о Псах Войны… А оно еще как зашипит: «И-е-м-м-м…», словно уже сжевало одну мою ногу и примеряется ко второй. Затем огоньки поднялись выше моей головы, и этот умник более разборчиво произнес что-то вроде «Пошли уже». Оказывается, у него шнурок развязался, он присел его поправить, а потом решил посмотреть, как там я! Честно скажу — идти дальше сразу перехотелось…
Подбираемся к стене. Я собираюсь отвлечь мордоворотов от входа, но Кари предлагает через крышу. Я говорю: «Там магический „зонт“, а он — „Только от дождя!“», да так уверенно, что мне даже поверилось. И рассказывать о том, что тот покров и птичьих «подарков» внутрь не пропускает, я не стал. Вдруг получится? Не вышло. Прыгнул он, — кивок в сторону метаморфа, — выше всяких похвал — с места, на два человеческих роста вверх, еще и вперед, вроде, пролетел. Мгновение тишины, затем сверху доносится такое жалобное: «Марк, оно тянется!» и звуки, словно кто-то изо всех сил тормозит спуск с ледяной горки. Оказывается, под его весом магический «зонт» прогнулся почти до пола, не пуская, тем не менее, внутрь. Пришлось бежать к сослуживцам и выпрашивать веревку, ссылаясь на упущенный в колодец сапог. О том, что здесь есть лишь водопровод, я не думал, а разбуженные средь ночи и подавно.
Дальше — веселее. Привязал я веревку к чему-то большому и бросил второй конец нашему попрыгунчику. Вылезает он, вылезает, я же не могу избавиться от чувства, будто ко мне кто-то движется. Кари перевалился через стену, я отступил, чтоб он на меня не упал, и споткнулся о надгробную плиту. Оказывается, веревку я прицепил к какому-то памятнику, а наш дружок перетянул его вместе с погребальным камнем почти впритык к стене. Ну, он-то все на прежнее место оттащил, однако полосу перевороченной земли трудно скрыть.
Подошли мы к входу, следуя моему плану. Я начал заговаривать зубы стражам, но они то ли глухонемые попали, то ли просто тупее деревянного чурбана — слушали с каменными рожами, глазом не моргнут, и от двери отходить не собирались. Я уже чуть ли не соловьем распеваюсь, рассказывая десятую историю моих невзгод и описывая муки прекрасной девы, ждущей спасения за углом — они стоят, как статуи. А потом р-р-раз — и лежат головорезы, склонив головы друг к другу, поскольку метаморф столкнул челюсть одного из них со лбом другого.
Вошли мы внутрь… Там этот глаз жуткий сверкает, заливает все красно-синим светом. Страшно, жуть! Я начинаю вспоминать хоть какие-то молитвы, готов был даже к ней, — Марк указал на Зелину, — обратиться. А наш… хм, гроза богов, к мечу рвется и тоже что-то под нос бормочет, тихонько так, только «…ать …ять, …ать …ять» слышно. Нет, не то, что вы подумали — всего лишь напоминает сам себе, что надо обмотать рукоять. Ну, и мне же любопытно, что там за чудо такое. Подхожу. Смотрю. Меч вроде как меч, правда, совсем черный, да и лезвие его света не отражает. И тут мы выяснили, что обматывать рукоять нечем. Ага! Готовились-готовились, а о главном не подумали.
Где достать после полуночи кусок черной кожи, я не знал. Предложил отрезать лоскут от штанов Кари — пусть не кожа, зато по цвету подходит. Он вроде как согласился, а потом неожиданно схватил этот Меч! «Чтоб ты треснул, зараза, одни неприятности от тебя!» — орет, как сумасшедший. Я уже приготовился лопнуть на две части, благо истории о том клинке хорошо помню. Невольно зажмурился и слышу: кажется, песок сыпется. А я вполне пока живой!
Смотрю — у метаморфа в руках одна рукоять осталась, да и та медленно порохом рассыпается. Еще немного — и Меч Ненависти тю-тю, как говорится! Тогда я рассказал все, что думаю о друзьях, которые тянут руки к предметам, способным принести вред другим. А он так кротко возражает, мол, как ты мог подумать, будто я на тебя злюсь? Святая простота… Да я навскидку могу назвать десять реальных причин для ненависти, и десять — основанных на домыслах!
Дальше мы плавно перешли к вопросу «Что делать?», ведь сколько не спорь, а клинок на постамент сам собой не вернется. Внезапно Кари как засмеется! «Марк, так даже лучше!» — говорит. И примеряет на то место мой меч — когда только вытащить успел, прирожденный вор! Жаль, мое оружие словно само рассказывало: выковали его в имперских кузницах, не особо стараясь довести до толку. Пришлось положить его клинок — крупноватый немного, но, говорят, в старину все было масштабнее. Хорошо, ты придумала, как его забрать! Догадливая…
Затем мы очень быстро оттуда убрались. В гостиницу возвращаться не стали, завернули в местный птичник. Птичник! Не понимаешь? Зел, зачем же просвещать нашу принцессу такими словами? С моими ушами все в порядке!!! Дай договорить, рыжая! В птич… прекрати! В общем, сегодня мальчик узнал много нового. О боги, Лин, видела бы ты его глаза, когда Майга и Винка начали исполнять свой коронный танец с перьями! Куда там знаменитым гартонским сребрикам[17]! Э, нет, парень, краснеть пока рано. Смущаться будешь, когда я расскажу, как ты от Килийши в окно сигал! Дамы, не надо хихикать. Девочка, между прочим, так расстроилась, что мне пришлось до утра доказывать — она самая лучшая. Забесплатно, между прочим!
— Надеюсь, ты ее утешил? — перебила излияния гвардейца Лин, чувствуя, что для метаморфа этот рассказ становится хуже пытки (да и самое интересное она уже услышала). — Если нет, у тебя в запасе еще одна ночь и большая часть дня. Зелина, ты предлагала перемирие. Пожалуй, я соглашусь. С одним условием, — мстительно добавила она. — Переместись-ка на улицу и войди, как все нормальные люди — через дверь. И, пожалуйста, впредь поступай так же.
— Без проблем, — довольно мурлыкнула рыжая. — Теряешь хватку, рьяска. Я ожидала более изощренное испытание.
С этими словами она скрылась в портале.
Богиня не вернулась ни спустя десять минут, ни через полчаса. Марк, имевший на нее свои виды, недовольно хмурился и, в конце концов, отправился бродить по храмовому комплексу. Метаморф двинулся было за ним, не желая компрометировать принцессу, но Лин мягко его остановила:
— Кари, погоди! Может, расскажешь мне эту историю со своей точки зрения?
Он неуверенно остановился:
— И про Килийшу?
Девушка улыбнулась.
— Если захочешь.
