Елена Никитина - Вампиры здесь тихие
— И этот первый шаг — я, да? — вкрадчиво поинтересовалась я, и так прекрасно зная ответ. Но где-то в глубине души еще тлела слабая надежда, что чудесам есть место в моей жизни и мне всего лишь отвели скромную роль простого стороннего наблюдателя, а все остальное — чудеса современной компьютеризации.
— Значит, видео с операции ты тоже успела просмотреть, — осторожно снимая свою руку с моих плеч, тихо произнес Вадим и плавным движением, как бы невзначай, отошел на пару шагов. Если он думает, что я сейчас брошусь на него с кулаками или чем потяжелее да поострее, то глубоко ошибается. У меня еще пока есть что с него спросить, а дальше посмотрим.
— А подверженность вирусам и инфекциям вы тоже на мне тестировали?
Муж искоса посмотрел на меня, но, увидев, что я нервно прикуриваю очередную сигарету, заметно расслабился. Видно, сообразил — если и будут бить, то несколько позже.
— На ком же еще? — осмелел от временной безнаказанности мой благоверный ученый и решил добить меня предельной откровенностью: — Мышки и свинки не болеют и десятью процентами человеческих заболеваний, какой с них прок? Такие исследования с максимальной достоверностью только на человеке и можно провести, даже обезьяны тут не помогут. К тому же нам нужен был кто-то, за кем можно потом постоянно наблюдать, вести сводку всех происходящих в организме изменений и держать ситуацию под контролем все двадцать четыре часа в сутки.
— А использовать именно меня в качестве первого подопытного материала — чья была идея? Твоя небось? — и, дождавшись утвердительного кивка, хищно добавила: — Не удивлюсь, если приступ, который привел меня на операционный стол, хладнокровно спровоцирован тобой же.
— Ничего подобного! — оскорбленно взвился муж. — Обычное стечение обстоятельств. Просто повезло.
— Кому?! — обреченно застонала я.
— Светка, я не понимаю, что тебя не устраивает?! — искренне удивился Вадим, тем самым окончательно оборвав все жизненные нити моего третьего и последнего душевного оплота — надежды. — Тебе, можно сказать, вторую жизнь подарили, а ты недовольна.
Это что же, я еще и получаюсь виноватой? Может, стоит в ножки покланяться благодетелям фиговым? Ага, как бы не так!
— Насчет жизни — вопрос спорный, особенно если учесть ваш дебют в данной области, — холодно припечатала я. — Это сейчас ты передо мной распинаешься, какие вы молодцы и умнички, потому что я выжила. А если бы нет? И потом — с одной почкой, насколько мне известно, люди тоже неплохо живут.
— Вот именно, что неплохо, а не замечательно. И это большая разница.
— А твоя махинация, можно подумать, беспроигрышная лотерея.
— Не спорю, риск был, и большой, — скорбно вздохнул Чикатило-Назаров. — Но согласись, ведь оно того стоило!
— Думаешь, стоило? — У меня было несколько иное мнение на этот счет. Еще бы! Тебе в организм вшивают какую-то жутко постороннюю дрянь сомнительного происхождения и потом с маниакальным интересом наблюдают, что из этого получится. Вот счастье-то! Прямо тотализатор какой-то: выживет — не выживет.
— Конечно, стоило! Еще как! — с уверенностью, достойной истинных фанатиков своего дела, заверил меня Вадим. — Вот сама посуди. Кисты имеют нехорошее свойство рецидивировать, то есть образовываться повторно после их удаления. В твоем случае вместе с гнойной кистой почки Сереге пришлось удалить и саму почку, потому что она почти целиком была затронута гнойным процессом. И что в итоге? Осталась бы ты с одним-единственным органом вместо двух. И не факт, что в скором времени вторая почка не вырастила бы на себе очередную дрянь, от которой избавиться было бы уж гораздо более проблематично, потому что взять на себя ее функции уже некому. Пришлось бы срочно искать трансплантат, а это удовольствие очень дорогостоящее, да и очередь на доноров на десять лет вперед расписана. А тут Серега сделал все в лучшем виде, убив сразу двух зайцев — и тебя спас, и для науки постарался.
— А твой Серега в курсе, чей орган мне приметывает? — Мне стало интересно, насколько далеко эти маньяки уже зашли в своих страшных экспериментах.
— Естественно, Серега с нами в команде. Он же заведующий хирургическим отделением нашей ведомственной клиники. Его очень заинтересовали наши разработки, и Серега готов нас во всем поддерживать.
— А остальной персонал? — не унималась я. — Вы же не вдвоем меня оперировали. Медсестры, анестезиолог, ассистенты…
— Тут, конечно, пришлось выкручиваться. — Муж скорбно почесал затылок и принялся с преувеличенным интересом разглядывать серую пелену облаков над головой, чем вызвал у меня довольно нехорошие подозрения. Лишние свидетели никому не нужны, а качественных путей их устранения слишком мало, чтобы я терялась в догадках. — С медсестрами у нас проблем особо не возникло, — собравшись с духом, принялся каяться Вадим. — Одна давно уже страдает чрезмерным пристрастием к спиртному (если ты заметила на видео, ее хорошо штормит, и инструменты она не один раз чуть не роняла). Так ей сразу после операции Серега препарат какой-то вколол, чтобы девица наша вырубилась, а потом ничего не помнила. Вторая сестричка вообще большим умом не отличается. Она, кажется, и не поняла даже, чем мы занимаемся. Правильно подает инструменты, и ладно. Ей денег, конечно, дали, но не объяснили, за что и почему. Она и довольна. Анестезиолог тоже наш человек, с ним проблем никаких. А вот с ассистентом, молодым начинающим хирургом, пришлось повозиться. Слишком много вопросов начал задавать. — Тут светило науки как-то нехорошо замолчало, но мне не хотелось додумывать столь двусмысленные ответы самой.
— И что? — излишне равнодушно поинтересовалась я. — Вы его убили?
— Автомобильная катастрофа. С моста в реку на машине вылетел, а двери заблокировались, он выбраться не успел. — Вадим при этом так искренне наивно развел ручки в стороны, что я ни секунды не сомневалась — банальным несчастным случаем тут и не пахнет.
Вот уж никогда не думала, что мой муж способен на столь хладнокровное убийство своих же коллег ради сохранения тайны научных экспериментов. Значит, на карту действительно поставлено слишком много, раз в ход идут такие кардинальные меры. Не знаю, что уж подразумевали наши далекие предки в поговорке «выйти замуж не напасть, как бы замужем не пропасть», но в моем конкретно случае это приобретает довольно зловещий оттенок. Можно даже сказать, пророческий.
— Вадим, за что? — Осознание реальности происходящего навалилось на меня удушающей липкой волной. — За что ты со мной и с ними так? Что плохого мы тебе сделали?
— Ой, вот только давай обойдемся без патетики, ты же знаешь, как я этого не люблю, — брезгливо поморщился мой излишне ученый супруг и даже отодвинулся от меня немного в сторону, будто я могла заразить его чем-то опасным. — С тобой было удобнее всего работать, остальные могли в любой момент отойти на достаточно большое расстояние, чтобы можно было их контролировать.
