Вера Чиркова - Виражи чужого мира
Этим же пытались объяснить позже исчезновение пятого Норфолкского батальона под командованием майора Ораса Бошана, который воевал на Турецком фронте. Однако солдаты соседнего новозеландского полка утверждали иное. Во-первых, местность, где пропал батальон, была каменистой полупустыней. Во-вторых, по словам очевидцев, «на поле боя опустилось длинное продолговатое облако, которое накрыло английских солдат, а затем вместе с ними поднялось ввысь и пропало». А спустя год на Западном фронте таинственно исчезли немецкие солдаты, оборонявшие деревню в районе Амьена. Пошедшие в атаку на их позиции англичане весьма удивились, когда противник не произвел ни одного выстрела. На всякий случай все они надели противогазы — решив, что немцы готовят им химическую ловушку. Однако, ворвавшись в окопы, англичане не обнаружили в них ни единого германского солдата, хотя все пулеметы и орудия остались на своих местах, а в блиндажах возле печек сушились обувь и одежда. Впоследствии оказалось, что, в свою очередь, германское командование сочло своих солдат погибшими.
— И чем ты можешь это объяснить? — Я настороженно ждала ответа.
— Ходящими. Если один человек в приступе ужаса или отчаяния может легко перейти грань, то увести целый полк может только сильный ходящий. Но в природе такие ходящие — большая редкость. И силы большинства одаренных этой способностью хватает всего на два-три перехода. А вот те, кто специально обучился хождению по мирам и идет не один, а с напарником-магом, могут приводить очень многих.
— А зачем их приводить? — Мне казалось, что я задала очень остроумный вопрос.
Но маг только горько усмехнулся в ответ.
— Первым делом, чтобы их спасти. Потом — чтобы пополнить свое население. И в самую последнюю очередь — заселить пустые миры. Но нам сейчас пока совершенно не до этого. У нас много лет была война, а после были страшные болезни, бандиты… черные времена. Но пока мы приводим только несколько человек в год. В самый удачный — около двух десятков. И все они в этот момент находились в критической ситуации. Именно тогда сильный маг может вытащить человека с наименьшими усилиями. Но перед тем как приступить к операции, весь ковен две недели сидит на шарах. Видящие, прорицатели, слышащие — все до единого человека. Мы изучаем прогнозы погоды, военные сводки, прослушиваем даже тайные переговоры, чтобы в те три-четыре дня, когда миры соприкасаются особенно тесно, быть наготове при малейшем появлении напряженной ситуации. Например, однажды… осенью мы спасли сразу трех американок и одну канадку. А если бы у нас была ходящая, забрали бы в десятки раз больше.
— Это было… одиннадцатое число? — шепотом спросила я, и он только молча кивнул в ответ.
Я обдумывала эту информацию очень долго, отлично понимая, что эрг преподносит ее с самой выгодной для них стороны, потом все же спросила:
— А зачем вызванных насильно заставлять принимать чужие фамилии и имена, водить, как зомби, и вообще возить на осенний бал?
— Про бал расскажу позднее, — сразу предупредил маг, — а на остальные вопросы отвечу сейчас. Ритуал приема в знатные дома дает вызванным кучу преимуществ. Во-первых, знатное происхождение, что имеет в нашем мире очень большое значение. Зейру нельзя украсть, нельзя принудить к любовным отношениям, нельзя подарить бедному или безродному жителю, нельзя продать или заставить работать на полях. Во-вторых, имя и принадлежность к дому привязывают к этому миру, ведь ритуальные книги имеют магическую защиту от подделки и подтверждают права тех, кто прошел ритуал. А поскольку его важно провести как можно скорее, нам приходится прибегать к помощи особых зелий. Или легкому внушению, но это доступно лишь некоторым эргам.
— И кажется, мне даже знаком один из них, — едко фыркнула я и собралась задать очередной вопрос, но учитель решительно поднялся с места.
— Я дал тебе достаточно информации для размышления, а теперь меня ждут дела. И тебя тоже, кто-то вроде собирался красить стены?
«Красить?..» — недоуменно оглянулась я. А, да, точно! И вдруг вспомнила одну важную деталь, которую хотела выяснить еще вчера.
— А можно последний вопрос?
— Давай, но не обещаю, что отвечу. — Маг уже почти дошел до двери и теперь, остановившись и повернувшись вполоборота, с усмешкой на лице ждал, что именно я спрошу.
— А зачем вы мне крокозябру на щеке нарисовали?
Вот почему я считала, что эрга Балисмуса невозможно изумить? Оказалось достаточно такого невинного вопроса.
— Что? — справившись с изумлением, осторожно спросил он. — Ты о чем? Что такое кроко… как там?
— Вот этот рисунок. — Шагнув к нему, я ткнула себя пальцем в щеку.
— Рисунок? — Он несколько секунд смотрел с недоумением, потом решительно подвел меня к висящему в простенке у входа узкому овальному зеркалу, размером с чайный поднос. — Посмотри хорошенько.
Пожав плечами, поворачиваюсь к зеркалу, смотрю. Потом на мага.
— Ну, и что дальше?
— Ты что-то видишь?
— Конечно, вот тут, серебристой краской.
Маг притянул меня поближе, с сомнением уставился на мою щеку, изучил ее так усердно, как мой папа изучает только самые подозрительные черепки, и вдруг, словно о чем-то догадавшись, поднес ближе руку. Но не коснулся. Щеке стало тепло, как от близости обогревателя.
— Черт! — Отдернув руку, маг смотрел на свою порозовевшую ладонь.
— Что… — начиная понимать, что происходит нечто незапланированное, заволновалась я. — Что там такое?
— Так, планы меняются! — резко объявил эрг. — Ты сейчас идешь, берешь бумагу и очень внимательно зарисовываешь эту кро… в общем, загогулину. Мне нужно срочно кое с кем посоветоваться. Не затевай пока особых работ, возможно, ты понадобишься. И еще… я пришлю Терезиса, не выгоняй его, пожалуйста, а? У него тут нет дома, а в гостинице поселка маги жить не любят… ты потом поймешь.
После его ухода я несколько минут сидела, пытаясь сообразить, что такое произошло и не пора ли мне начинать бояться. Или после того, как я решила поверить Дэсгарду и перейти сюда, бояться просто смешно? Как говорят, поздно пить боржоми…
Вот, кстати, и где носит Терезиса, когда у меня обнаружилась новая проблема? Или не совсем проблема? И тут я вспомнила, как пристально он изучал мое лицо утром, но даже словом не обмолвился об этом рисунке. Тоже не видел, как Балисмус, или видел и считал, что так и нужно? Я невольно дотронулась пальцем до виска, провела подушечкой по рисунку… прохладно. Интересно, он теперь навсегда тут или может исчезнуть?
Кто его знает! Но лучше побыстрее скопировать: хотя я и так помню, за точность мелких деталей поручиться не смогу.
