Елена Малиновская - Любовь без права выбора
За те полгода, которые я не видела виера Кеймона Регаса, он почти не изменился. Впрочем, о чем это я? А как он мог измениться? Вторая голова, что ли, вырасти или еще что новое во внешности появиться?
Так или иначе, но следователь оставался по-прежнему худощавым мужчиной неопределенных средних лет с мягкими светлыми волосами. Вот только его глаза выцвели чуть сильнее, а взгляд стал тяжелее. И именно сейчас я поняла, почему отец считал, будто от следователя воняет чем-то очень и очень нехорошим. В переносном значении, конечно, потому что на самом деле от виера пахло очень дорогим и изысканным парфюмом. Но на миг мне почудилось, что передо мной стоит не живой человек, а настоящий мертвец, лишенный даже подобия каких-либо эмоций.
Я спрятала за спину предательски трясущиеся руки. Сдается, мои дурные предположения оказались верны, и виер Кеймон Регас действительно явился сюда по мою душу.
— Вот так удача, виерисса Хедаша! — В следующее мгновение Кеймон отвесил мне издевательски вежливый поклон, словно забыв, что его милостью я больше не принадлежу к дворянству. Выпрямился и старательно растянул губы, имитируя улыбку.
— К чему этот спектакль? — не удержавшись, фыркнула я. — Вы ведь знаете, что я не виерисса и даже не вира.
— Ах да. — Кеймон с демонстративной жалостью поджал губы и сочувственно закивал. — И впрямь, как я мог забыть? Ваш отец… Подумать только, граф, а оказался настоящим изменником родины!
Больше всего я боялась, что Дирк не утерпит и вступит в словесную перепалку. Юности свойственно не задумываться о последствиях. Сгоряча мой брат мог бы наделать глупостей. Поэтому я перегнулась через спинку кресла и положила обе руки на его плечи, мысленно умоляя Дирка остыть.
Однако, к моему удивлению, Дирк вел себя вполне спокойно. Я не видела его лица, поскольку стояла позади кресла, но создавалось такое впечатление, будто мой брат задремал — настолько неподвижной была его фигура. Хотя я прекрасно понимала, что это не так.
Краем глаза я заметила, как в гостиную вступил Абальд, прежде задвинув дверной засов и возобновив охранное заклинание дома. Остановился неподалеку от порога, исподлобья уставившись на Кеймона. А около ног целителя вился едва заметный белый туман. Видимо, Тиана поспешила спрятаться от глаз следователя, но при этом решила не удаляться далеко от хозяина.
— И вы мне ничего не скажете? — первым прервал затянувшуюся паузу Кеймон, когда осознал, что я предпочту проигнорировать его напоминание о преступлении отца.
Вот ведь гад! Я позволила себе мысленно выругаться, при этом постаравшись, чтобы на лице не отразилось и тени эмоций. Интересно, почему он так желает вывести меня из себя?
«Неправильный вопрос, — тут же исправилась я. — Лучше спроси, что ему от тебя вообще понадобилось. Полгода, целых полгода Кеймон не вспоминал о твоем существовании. Ну, или делал вид, будто забыл о детях погубленных им графа и графини Артьян. И вот теперь, когда тебе и Дирку наконец-то не грозит смерть от голода и холода, вдруг нарисовался на пороге единственного дома в Хельоне, где согласились вас принять без всяких дополнительных условий».
— Вы представить себе не можете, как сильно я была потрясена известием о преступлении отца, — ровно проговорила я. Подумала немного и добавила, тщательно взвешивая каждое слово: — Полагаю, он сполна заплатил своей жизнью.
На последнем слове мой голос все-таки предательски дрогнул. Ох, если бы граф Греге заплатил только своей жизнью! Увы, на чашу весов были брошены и жизнь его супруги, и судьбы двух детей. Хотя я по-прежнему была уверена, что наша семья оказалась практически уничтоженной из-за каких-то интриг сильных мира сего. Ну не тянул мой отец на изменника родины! Тяжело представить человека, более далекого от политики, чем он. Даже если представить на миг, что Гарольд был прав и моя мать что-то там выведывала у королевского наместника, пользуясь его благосклонностью после постельных забав. Во имя всех богов, что, ну что ей мог рассказать гнилозубый Аргас, практически все дни проводящий в алкогольном угаре? Ни для кого не секрет, что делами в Хельоне уже давно заправляет его племянник, Кеймон. Негласный правитель города стоял сейчас всего в двух шагах от меня.
Неожиданно по тонким губам Кеймона зазмеилась неприятная усмешка. Он шагнул к креслу — и я едва не отпрянула. Да что там, я готова была развернуться и постыдно бежать прочь. Прочь из этого дома, прочь из города! Бежать по трескучему морозу до тех пор, пока силы не оставят меня.
«И вот с этим человеком я вознамерилась поквитаться за смерть родителей? — мысленно ужаснулась я. — Глупая, где были мои мозги раньше? Если я заявлю ему о своей ненависти и желании отомстить, то наверняка лишь рассмешу».
— Есть разные преступления, Хедаша, — почти пропел Кеймон, разглядывая меня с каким-то непонятным возбуждением. — Есть такие, которые не стоят и выеденного яйца. Например, когда голодный мальчишка утащит кусок хлеба. Есть серьезные. Например, когда на ночной дороге пырнут ножом торговца, возвращающегося домой после удачной сделки. А есть такие, оправдать которые невозможно. И измену я отношу именно к этой категории.
Я невольно нахмурилась. Было что-то странное в том, как рассуждал сейчас Кеймон. Словно он слишком близко к сердцу воспринимал все случившееся. Неужели он настолько радеет о судьбе родины? И все-таки я не верю, что мой отец передавал в заокеанский Альмион хоть какие-то ценные сведения. О чем, ну о чем таком страшном он мог поведать? Хельон расположен на самом краю мира. Да, он считается торговым городом, поскольку море у его берегов замерзает лишь в феврале, когда теплое течение отходит дальше в океан и приходит настоящая лютая зима. Но напрямую Хельон ни с одной страной не граничит. Тот же Альмион отделяют от нас многие морские мили.
— Нельзя простить предательство. — Кеймон покачал головой. — Нельзя забыть его. Это хуже воровства. Это хуже убийства. Это…
— Это относится лишь к графу Грегсу Артьяну, — перебил его Абальд и покачал головой. — Его дети, и Хеда в том числе, не имеют никакого отношения к преступлениям отца.
Кеймон переменился в лице и так резко развернулся к целителю, словно только сейчас вспомнил, что тот находится в комнате. Неполную минуту просто стоял и молча разглядывал Абальда с таким видом, будто не верил, что тот вообще осмелился ему что-то сказать.
— Бывают такие преступления, вир Абальд, за которые приходится расплачиваться другим людям, и чаще всего именно детям преступника, — наконец презрительно процедил он. — Впрочем, вам извинительно этого не знать. В вашем случае, помнится, все было с точностью до наоборот: это вы заплатили жизнями родных за свое неумение увидеть зло в близком человеке.
