Это всё зелье! - Миклашевская Ольга

– Ну? И как вы это прикажете понимать? – спросила я тоном, каким обычно ревнивые бабищи спрашивают у кавалеров, где они пропадали весь вечер.

Лис поначалу пытался улыбаться, но потом понял, что дело дрянь, и где-то он все-таки прокололся. Думая, что я не замечаю его действий, он принялся выискивать, где же на нем рана.

– На шее, – милосердно подсказала я.

Муж весь заизвивался, как уж на сковородке, в поисках предательской царапины. Мне же для полной картины в руках скалки не хватало – вопреки своим страхам в роли жены я обжилась быстро.

Не пойми откуда выросла Дашка.

– Ой, да ладно тебе, Тинка! Подумаешь, гарпия коготком задела! На этом проныре вообще все как на собаке заживает, ты не переживай!

Актриса из магини была довольно никудышная, особенно если учесть, какой разговор мы вели всего несколько мгновений назад. В глубине души мы обе знали: сегодня царапина, а завтра может без ноги приползти. И дай леший будет чем видеть куда, собственно, ползти.

Едва за соседкой закрылась дверь, у меня вырвалось:

– Вот получу лицензию, за пятки меня из леса не вытащишь!

Я села у огня, но меня все равно продолжало трясти, словно от лихорадки. Вроде бы небольшой порез, да и к тому же давно пора привыкнуть к таким производственным травмам, но все равно я не могла не возненавидеть себя прежнюю за то, что так рвалась в поля. Не то что участвовать, а просто наблюдать за происходящим со стороны было мне не по зубам.

Лис молча заварил мне травяной чай, укрыл стеганым одеялом и сел рядом.

– С ума сойти можно, – пожаловалась я.

– Знаю.

Он приобнял меня за плечи, от чего сразу стало теплее.

– Кто это был хоть?

– Мантикора. Они ж твари летучие – тут не знаешь, откуда нападет. Так что…

– Еще легко отделался, – закончила я за него.

Мне виделся домик в новой крепости. Я представила себе идиллическую картину: я встречаю мужа у порога, а он вместо рваных ран приносит купленную по пути с работы горячую буханку серого хлеба. Заслышав шаги, смех и разговоры, на шум сбегаются дети и, толкаясь и пихаясь, соревнуются за право первым обнять отца.

Затем как гром посреди ясного неба пришло понимание: этого не будет никогда. А если взять в расчет еще то самое видение, которое все не шло у меня из головы, то я вообще боялась предположить, что с нами будет завтра.

Я не сомневалась в том, что выбор, который я сделала, был правильный. Но к некоторым последствиям своего решения я оказалась более чем просто не готова. Я как изнеженное тепличное растение, которое внезапно очутилось посреди пустыни под нещадными лучами палящего солнца.

– Твое старое видение не изменилось? – спросила я с надеждой.

Лис устало вздохнул.

– Дай мне еще немного времени, и мы что-нибудь придумаем, – ответил он, но по его тону было ясно, что сейчас у него уж точно не хватит сил сражаться с монстром будущего. От него все еще пахло мхом и кровью, и этот запах заставлял помнить о настоящем.

– Не надо.

– Что не надо? – удивился Лис.

– Может, не надо ничего придумывать?

– Юстина, ты о чем?

И тогда я попыталась изложить свою теорию:

– Ну, если помнишь, в том видении ты вроде как был цел и невредим. Ну я, конечно, особо не приглядывалась, но, в отличие от Гога, у тебя там точно было две ноги…

Такой наглости Лис от меня явно не ожидал. Он резко встал и направился греть воду, чтобы смыть с себя вражескую кровь. Он ничего не сказал, но в воздухе так и витали невысказанные слова: «Иногда я так жалею, что мы с тобой не общались все эти годы. Тогда мы бы поняли, какие мы разные».

Мне хватило нескольких секунд, чтобы в голове у меня окончательно созрел план. Если Лису так важно, чтобы видение не сбылось, что ж, я могу это устроить. Я могу поступить так неожиданно, что сама судьба ужаснется, какой сюрприз я ей приготовила.

На следующий вечер под предлогом «проведать Рутель» я на самом деле направилась в комнатушку Тигры, которая сама в это время возилась в мастерской с Рыбой. Подруге я оставила записку с подробным описанием того, что она должна делать в мое отсутствие, а сама уверенной походкой (чтобы никто ничего не заподозрил) направилась в сторону леса. Опыт побегов у меня уже был, так что скрывать волнение я умела.

На самой окраине поселения меня заприметила Туня вместе с сыном, но я как ни в чем не бывало помахала обоим рукой. Мало ли что за дела меня ждут в диком лесу. Я, между прочим, тоже почти маг, и об этом знали все. И все, кроме Лиса, вполне одобрили бы, если бы я в ближайшем будущем тоже заступила в дозор.

Только выйдя на тропу, я наконец-то смогла выдохнуть. У меня было не так много времени, чтобы умереть красивой, в чистом платье, с пахнущей мылом кожей и со свежим дыханием. Тянуть как-то не особенно хотелось, но и сдаваться первой попавшейся твари я не собиралась.

Под плащом я прятала дорожный кошелек, в котором вместо денег хранила крошечные скляночки с самыми разными зельями на любой вкус. Тут вам и тягучее зеленое снадобье от несварения, и тут же кое-что покрепче, припрятанное для неприятеля. Главное, в спешке их не перепутать.

Первую колбочку я решилась разбить, наткнувшись на стаю саблезубых кротов. Их обычные родственники ограничиваются только тем, что могут перерыть огород и погрызть картошку, но этим милым зверушкам на обед вместо капусты подавай что-нибудь попитательней. Одно хорошо – слепые. Хотела сказать, как кроты, но это уже излишне.

Первое зелье тягучей каплей шлепнулось на землю, и какое-то время казалось, что ничего не происходит. Но затем в воздухе стал улавливаться едва ощутимый «аромат» тухлых яиц.

Постепенно вонь усиливалась, и обеспокоенные кроты задергали рыльцами. Еще через несколько мгновений на поверхности остался один-единственный монстр, который был уже стар и неуклюж и поэтому не опасен.

С первым своим испытанием я справилась вполне успешно, так что путь оказался свободен, и я гордо зашагала вперед, словно в конце поляны мне обещали приз за лучшую женскую роль второго плана в черно-белом фильме.

В теории мастер зелий может справиться почти с любой нечистью. Тут важно знать, к кому какое варево применить. К примеру, травить гремучих обезьян – это все равно, что пытаться червя в земле утопить. У этих паразитов желудки покрепче, чем у прочих, а что до ядов, то они порой с голодухи могут даже полакомиться останками какого-нибудь василиска. А те жуть как ядовиты.

Но это все теория. Одно дело, когда ты сидишь в уютном кресле, окруженный горой книг, а совсем другое, когда ты один в полях, и на принятие решения есть всего несколько секунд, а иногда и меньше.

Говорят, все, что надо, придет с опытом. Но, учитывая степень опасности профессии, достаточно опытными становятся отнюдь не все.

А что касается женщин-магинь, то тут это вообще вымирающий вид по понятным причинам. Если уж девушка и может о чем мечтать, так это максимум о месте помощника (а если уж совсем повезет, то и жены), но в остальном это поле пока не пахано. Бабы, может, и дуры, но в пасть к дракону по собственной воле соваться не хотят. Я – редкое и очень глупое исключение.

Миновав кротовье поле, я остановилась на развилке и задумалась, куда бы на моем месте отправился маг, заступивший в дозор. Чтобы не заблудиться, я взяла за ориентир столбы дыма, видневшиеся с западной стороны, где располагалась недостроенная крепость.

В итоге я выбрала самую узкую и нехоженую из троп. Если бы я была смелым, молодым, отважным магом-мужчиной, то точно отправилась бы туда, куда человеческая нога если и ступала, то точно ничего не потоптала.

Несмотря на всю браваду, дергалась я от каждого шороха. А уж когда в сумерках неуклюжая летучая мышь задела меня крылом, я едва удержалась, чтобы громко так, по-девчоночьи, не завизжать. Что ни говори, а время, проведенное в полях, сделало меня очень нервной.

Но пугала даже не потенциальная встреча с какой-нибудь тварью – наоборот, отсутствие врагов вызывало дрожь в коленях. После саблезубых кротов я наткнулась лишь на одного гремлина, да и тот особых хлопот не доставил.