Сара Маас - Корона полуночи
Ее кинжал уперся ему в кадык.
— Нанял убить принцессу Нехемию.
— Н-никто н-не нанимал. Я не понимаю, о чем ты.
Он не заметил, что у нее в руках был не один, а два кинжала. Второй вонзился ему в бедро. Насквозь, ударившись в булыжник. Могила завопил, извиваясь, как червяк на крючке.
— Кто тебя нанял? — снова спросила она.
Он ненавидел ее спокойствие.
— Золото, — простонал Могила. — У меня есть золото.
Она выхватила еще один кинжал и воткнула во второе бедро Могилы. И снова насквозь, до булыжника. Могила вопил, взывая к богам, не торопившимся его спасать.
— Кто тебя нанял?
Неожиданно она вытащила кинжалы из его бедер. После вспышек боли он испытал облегчение.
— Спасибо, — пробормотал он, продолжая думать о расправе с нею.
Она вновь села на корточки.
— Спасибо.
Но у нее в руках появился кинжал с зазубренным лезвием.
— Выбирай палец! — приказала она.
Могила задрожал и затряс головой.
— Выбирай палец!
— П-прошу т-тебя.
В штанах стало тепло и мокро.
— Тогда я начну с большого.
— Н-нет… Я расскажу тебе все!
Но зазубренное лезвие неумолимо приближалось к его большому пальцу.
— Не режь! Я расскажу тебе все!
Глава 36
Дорин устал слушать многочасовую болтовню ни о чем. Его раздражение нарастало. Советники виртуозно владели искусством нагородить фраз, не сказав ничего по существу. И вдруг дверь распахнулась. В зал стремительно вошла Селена. На ней был черный плащ с глубоким капюшоном. Два десятка человек за столом, включая короля, замерли. Все смотрели на то, что покачивалось у Селены в руке. Шаол, покинув пост у двери, шагнул к Селене. Но и он остановился, увидев, что сжимали ее пальцы.
Человеческую голову.
Лицо жертвы было перекошено. На губах застыл крик. Черты лица были смутно знакомыми. Особенно волосы мышиного цвета, за которые Селена держала голову.
Шаол опустил руку на эфес меча. Капитан был смертельно бледен. Гвардейцы, дежурившие в зале, обнажили мечи, но не двигались. Ждали приказа капитана или короля.
— Что это у тебя? — загрохотал король.
Советники и правители южных земель, успевшие приехать в Рафтхол, разинув рты, разглядывали трофей.
Селена хищно улыбнулась, посмотрела на одного из советников и направилась к нему.
Никто, даже король, не произнес ни слова, когда Селена бросила отрезанную голову прямо на бумаги советника.
— По-моему, это принадлежит вам, — сказала она, освободив руку.
Голова качнулась и с глухим стуком скатилась на стол. Селена небрежно потрепала ошеломленного советника по плечу, затем обошла вокруг стола и уселась на свободный стул. Точнее, не уселась, а вызывающе развалилась на стуле.
— Изволь объясниться! — потребовал король.
Селена скрестила руки на груди и снова улыбнулась советнику. У того позеленело лицо. Казалось, он ничего не видел, кроме злосчастной головы.
— Перед моим приходом сюда у меня состоялся небольшой разговор с человеком, избравшим себе имя Могила. Это он убил принцессу Нехемию. Могила был участником осенних состязаний и претендентом советника Мюльсона. Перед тем как расстаться с собственной головой, он просил передать господину советнику горячий привет. И не только привет.
Селена бросила на стол маленький золотой браслет с выгравированными цветками лотоса. Браслет, который Нехемия носила постоянно.
— Это урок для вас, советник. Говорю вам как профессионал профессионалу: учитесь заметать следы. Вы поступили опрометчиво, наняв вашего бывшего претендента. Еще более опрометчивым было затевать убийство вскоре после того, как вы публично поспорили со своей противницей.
Мюльсон умоляюще смотрел на короля.
— Я тут ни при чем, — пробормотал он, дрожа всем телом. — Я не понимаю, о чем она говорит. Я никогда не затевал ничьего убийства.
— А вот Могила говорил совсем другое, — вкрадчивым тоном возразила Селена.
Дорин изумленно смотрел на нее. Сегодня она ничем не напоминала дикого разъяренного зверя, каким была в ночь убийства Нехемии. Но сейчас она балансировала на очень опасной грани… Да поможет ей Вэрд, и им всем тоже.
Подошедший Шаол схватил ее за локоть:
— Ты что себе позволяешь?
Селена улыбнулась ему так, словно капитан приглашал ее на обед. Или на танец.
— Я позволила себе сделать… твою работу.
Вырвавшись от него, Селена встала и вновь пошла вокруг стола. Вытащив из плаща клочок пергамента, она бросила его перед королем. Неслыханная дерзость, после которой ее должны были бы немедленно отправить на виселицу. Но король молчал.
Шаол, не спуская руки с эфеса меча, уже шел к ней. Дорин молился всем богам, чтобы между бывшими влюбленными не завязался новый поединок. Только не здесь. А если в нем опять пробудится магия и отец это увидит… Дорин и думать не смел о своей новой силе. Это было бы крайним безумием, зная, как настроены к нему советники. Достаточно одного слова отца, и он окажется в подземелье.
Отец взял пергамент. Это был список, в котором принц насчитал полтора десятка имен.
— Ваше величество, еще до трагической гибели принцессы я возложила на себя обязанность уничтожить ряд врагов короны. Предмет моего внимания вывел меня на них.
Дорин понял, что отец сразу догадался: она имела в виду Аркера. Принц отвел глаза. Селена говорила полуправду, держась самоуверенно и дерзко. На заброшенном складе она сражалась не за короля, а ради освобождения Шаола. Тогда зачем этот спектакль? Зачем она выставляет себя верной служительницей короны? Наконец, какую игру она затеяла с королем?
Мюльсон по-прежнему трясся, бросая косые взгляды на отрезанную голову. Дорин не удивился бы, если бы советника вытошнило прямо на свои бумаги. Так неужели это Мюльсон угрожал жизни Нехемии?
Король пробежал глазами список и поднял глаза на Селену:
— Отличная работа, защитница. Хвалю за службу.
Селена и король обменялись улыбками. Такого жуткого зрелища Дорин еще не видел.
— Скажи моему казначею, чтобы удвоил тебе сумму жалованья за этот месяц, — сказал король.
Дорин чувствовал подступающую тошноту, вызванную не отрезанной головой Могилы и не густо залитым кровью плащом Селены. В ее лице не осталось ничего от той девушки, которую он любил. Принц взглянул на Шаола и понял, что капитан ощущает то же самое.
Селена церемонно поклонилась королю. Затем наградила Шаола ледяной улыбкой и медленно пошла к выходу из зала, шурша своим окровавленным плащом.
В зале установилась полная тишина.
Потом Дорин услышал шепот Мюльсона:
— Ваше величество, пощадите.
Но король уже приказал Шаолу препроводить советника в застенок.
Селена не считала свое дело законченным. Пожалуй, только по части кровопролития. Но прежде чем вернуться к себе и смыть зловонную кровь Могилы, ей нужно было нанести еще один визит.
Аркер отдыхал. Дворецкий робко сообщил об этом, но не посмел задержать Селену. Она промчалась по богато отделанному коридору и остановилась возле изящных двойных дверей, безошибочно определив, что за дверями — хозяйская спальня.
Аркер привскочил в постели, дотронувшись за забинтованного плеча. Увидев на поясе Селены кинжалы, он затих. Замер.
— Прошу меня простить, — прошептал куртизан.
Селена стояла возле его ног, глядя на бледное, осунувшееся лицо Аркера и раненое плечо.
— Ты просишь прощения. Шаол просит прощения. Весь этот дурацкий мир просит прощения. Я пришла не за этим. Рассказывай, что надо тебе и твоим дружкам-заговорщикам? И еще, что ты знаешь о замыслах короля?
— Я не хотел тебе лгать, — смущенно начал Аркер. — Но прежде чем рассказать тебе правду, я должен был убедиться в твоей надежности. Нехемия, — (Селена постаралась не вздрогнуть при упоминании имени принцессы), — говорила, что тебе можно доверять, но я хотел убедиться наверняка. И конечно, нужно было, чтобы и ты мне доверяла.
— И ты не нашел ничего умнее, как похитить Шаола? Странный способ укрепления доверия.
— Мы похитили капитана, поскольку считали, что они с королем задумали уничтожить принцессу. Я рассчитывал так: ты придешь на склад и услышишь от самого Эстфола, что он знал об опасности, грозящей Нехемии. Знал и ничего тебе не сказал. Тогда ты убедишься: он — враг. Но если бы я знал, что ты обезумеешь и начнешь убивать направо и налево, я бы никогда не решился на такое.
Селена покачала головой:
— Твой вчерашний список… имена людей, которые были на складе… они действительно мертвы?
— Да. Ты их убила.
Чувство вины, захлестнувшее Селену, заставило ее опустить глаза.
— Здесь я должна просить прощения.
Она помнила имена убитых, пыталась вызвать в памяти их лица. Эту ношу она будет нести до конца своих дней. Даже смерть Могилы и страдания, которые она ему доставила, прежде чем убить… этого она тоже не забудет.
