Александр Фед - Вселенское эхо разбитого кувшина
Джонсон ощутил неприятный холод в груди – это был страх от предстоящей схватки с неизвестным и загадочным противником. Не давая страху овладеть собой, он постарался подавить это возникшее чувство.
– Чушь! Какой ангел божий? Когда мне довелось увидеть его – этот “ангелочек” едва держал своё тело на ногах, не говоря уже о мече и щите. Галахаду более 900 лет и ему не совладать с моим ленточным мечом. Можно сказать, его шансы почти безнадёжны.
Последняя мысль немного успокоила, однако, это непредсказуемое “почти” всё же настораживало и тревожило контрабандиста. Он понимал, что шанс тем и опасен, что может выпасть не ему. Джонсон ещё раз бросил взгляд на спящего Уни.
– Как знать, может быть, смерть этого разумного и удивительно доброго существа сохранит мою собственную жизнь? Тогда не стоит терзать себя угрызениями совести, если она ещё сохранилась во мне. Вот и получается, что жизнь стоит больше, чем вечность, которую ещё надо получить.
Проснувшись рано утром, он приготовил всё необходимое для поединка с рыцарем. Воспоминания вновь нахлынули на него. Джонсон вспомнил лицо старика-рыцаря Галахада, защитника Грааля, которое ему довелось увидеть в последний миг своей жизни.
Страшно было представить, что этот человек провёл в полной изоляции и одиночестве почти тысячу лет. На подобную жертву мог пойти только тот, кто фанатично предан Богу и верит в своё предназначение.
– Вполне возможно, почти две тысячи лет назад избранные рыцари перенесли Чашу в этот храм, а их потомки, верно служили святыне сотни лет, охраняя её всеми силами, даже ценой собственной жизни. Впрочем, в настоящий момент Грааль охраняется полуистлевшим от времени стариком… Вот именно – стариком! И не стоит настраивать себя, на особо сильное сопротивление немощного фанатика.
Одев пояс с висящей на нём рукоятью ленточного меча, Джонсон аккуратно снял это смертельное оружие и на мгновение активизировал грозное, мерцающее лезвие, словно убеждаясь в исправности. Божественная призрачность увиденного прибавила ему уверенности, после чего рукоять заняла своё место на поясе.
Бросив взгляд на беспомощное существо, контрабандист достал из своего саквояжа небольшой пояс, с висящим на нём другим ленточным мечом, который получил от Чёрного Повелителя перед самым отлётом. Взяв на руки Уни, который постепенно приходил в сознание под действием тонизатора, Джонсон застегнул на его крохотном теле пояс с грозным оружием и спрятал малыша под своим чёрным плащом, скрыв своё лицо под капюшоном.
Глава 41
Встреча с чёрным монахом
Галахад омыл лицо, руки, грудь и плечи, водой из Грааля, после чего выпил полную чашу. Его физическая сила и прежняя молодость вернулись в полной мере, но в душе не было покоя. Этим утром непонятная и гнетущая тревога усилилась, однако, понять истинную причину столь странного беспокойства он не мог.
Впрочем, нельзя сказать, что подобное переживание не было ему знакомо. Внутреннее волнение, чередующееся с всплесками напряжения всего тела, пробуждали далёкие, но хорошо знакомые воспоминания. Рыцарь призвал к активности все самые дальние островки памяти, стараясь вспомнить, где и когда он испытывал подобное состояние.
– Турнир!.. Волнение перед поединком… – от найденного ответа его охватило раздражение, вызвавшее приступ почти истеричного смеха. – С кем на этот раз мне доведётся встретиться? Может, это будет медведь? Как бы там ни было, но убивать его я не стану, достаточно прогнать. Впрочем, о каком звере я говорю, когда вход в храм завален песком?
От досады за свою бесполезность рыцарь, впервые, за многие годы взял для своих упражнений не тренировочный, а свой меч, заслуженно полученный им от самого бога в белоснежной барке. Нацепив на пояс грозную реликвию, Галахад покинул келью с источником и направился в зал полуразрушенного храма, где в последнее время усиленно упражнялся с оружием, после чего приступал к раскапыванию прохода, пытаясь выйти из храма на поверхность.
Работа продвигалась очень медленно. Приходилось оттаскивать песок на щите, вырубая тоннель в завале лезвием тренировочного меча. Достаточно частые обвалы песчаного свода прорытого хода вынуждали начинать всю работу заново, но подобная задержка не могла остановить рыцаря в его стремлении освободиться из плена разрушенного храма.
Как только Галахад приблизился к арке прохода, ведущего в центральный зал, он отчётливо услышал чьи-то шаги. Осторожно прижавшись к стене прохода, он застыл, внимательно вслушиваясь в тишину зала. Рыцарь понял, что не ошибся, ни в своём предчувствии приближения соперника, ни в тех звуках, что доносились из зала – это были чьи-то осторожные шаги.
Несомненно, кто-то посторонний находился в храме. Тихо пробравшись в зал, рыцарь осторожно вышел из-за колонны, готовый к отражению любой атаки, но, неожиданно для себя, обнаружил странного монаха, одетого в чёрный плащ до земли, с капюшоном, скрывающим лицо незнакомца.
Увиденное им успокоило и даже развеселило рыцаря. Святой братии он никогда не боялся и уж тем более, не видел в них грозных соперников. Немного ошеломлённый необычной встречей, он, в первый момент, даже не подумал о том, как удивительный монах смог проникнуть в заваленный песком храм.
– Кто ты, святой отец, и как сюда попал?
Только сейчас Галахад вдруг вспомнил, что вход в святилище полностью завален снаружи. Осторожно бросив взгляд в сторону входа, рыцарь заметил дневной свет, который узкой полосой проникал в зал храма сквозь небольшой просвет центрального входа.
– Уверен, что ты не один откопал вход в храм? Тебе помогали другие братья?! Если же я ошибаюсь, и это дело твоих рук, то это может означать только одно – ты великий кудесник или святой, способный управлять стихиями?
У Галахада было весёлое настроение – он не ожидал подобной встречи. Поведение пришельца было весьма странным. Монах молчал и не двигался с того места, где рыцарь застал его, появившись из-за колонны.
В свою очередь, Джонсон не мог понять, что происходит, и кто находится перед ним. Оставалось допустить худшее – Галахад вновь обрёл силу и молодость после его (Джонсона) смерти в пасти каменного льва.
Тянуть время дальше было бессмысленно, да и опасно. К тому же, малыш Уни слабо зашевелился, словно почувствовав возможную помощь, от стоящего рядом рыцаря. Наркоз прекращал своё действие под действием тонизатора, что означало скорое восстановление сил будущей жертвы, что, неизбежно, могло создать дополнительные сложности в противостоянии рыцарю.
– Может, ты боишься меня? Смею тебя заверить, я чту кодекс чести рыцарей и не осмелюсь обидеть странствующего монаха…
