Георгий Паксютов - Что мне приснится
- Меня -- Нецах, - отозвалась женщина.
Имена двух других я и без того помнил - Ход и Гвура.
Когда они закончили, я вежливо слегка поклонился, не вставая со стула, и сидевший в центре Владыка, которого, как я теперь запомнил, звали Хесед, продолжил:
- Не сомневаюсь, что ты уже давно это понял, но все же скажу -- мы те, кого смертные обычно называют Тайными владыками. Нам было угодно перенести тебя в наши чертоги, откуда ты правим твоим миром. Перед тобой сидит Орест, мой возлюбленный сын. Для меня было огромной радостью узнать, что он, своей натурой подобный пылающему огню и не способный ни на чем долго удерживать свои помыслы и привязанности, в твоем лице обрел себе друга, хотя это и неожиданная дружба. Орест всегда предпочитал скитания и, прямо говоря, необузданные выходки своему от рождения данному уделу правителя. Сейчас, похоже, он наконец-то начал набираться ума.
Я продолжал молча сидеть и запоминать услышанное, Орест же, который действительно держался, как подобает единственному наследнику в доме своего отца, согласно закивал, и хотя его движение выглядело уважительным, понятно было, что он призывает поскорее заканчивать.
Глава пятерки, Хесед, заметил это, судя по тому, что он тут же добавил:
- Что ж, не буду больше никого утомлять долгими речами. Скажу только последние две вещи -- слушай их внимательно, наш гость. Первое. Мы не держим на тебя зла за предыдущие твои действия, которые были направлены против нас; во-первых, ты действовал, не зная истинного положения вещей, и притом делал это вместе с Орестом. Во-вторых, что не менее важно -- ущерб, который был нам нанесен, слишком ничтожен. Чтобы пошатнуть наше положение, нужно пошатнуть весь мир. Но более мы не намерены терпеть неуважительного поведения, тем более теперь, когда мы сами предложили тебе нашу дружбу. Дружба Владык -- это дар, который нельзя отвергать, и ради своего же блага ты должен правильно распорядиться этим даром. Никогда и никому ты не должен рассказывать сведения, полученные в этих стенах, и никоим образом использовать против нас и наших слуг. Второе. Сейчас ты находишься в месте, которое нельзя покинуть ни пешком, ни верхом на лошади. Когда ты захочешь уйти, ты должен попросить об этом любого из Владык, и он вернет тебя в Шеол или другое место, которое пожелаешь. Другое дело -- снова сюда вернуться. После того, как ты один раз здесь побывал по нашей воле, для тебя будет гораздо легче вернуться в этот замок. Для этого ты должен закрыть глаза, представить себе ту комнату, где ты сегодня проснулся, и захотеть там оказаться. Открыв глаза, ты окажешься в этой комнате. Возможно, это кажется невероятным, но такова сила Владык, а в ней, я думаю, у тебя не осталось сомнений. Все, я сказал. Теперь наслаждайтесь трапезой и беседой, и не нужно волноваться ни о чем.
Чтобы подчеркнуть свои слова, Хесед откинулся в кресле и скрестил руки у себя на коленях, явно не собираясь больше говорить. Так же безучастно выглядели и остальные Владыки, особенно молодой Ход, он же Меркурий и еще несколько странных имен. Единственным исключением была Нецах, которая, подперев голову ладонью, без стеснения разглядывала меня, улыбаясь собственным мыслям. Я чувствовал себя не очень удобно; мне было непонятно, зачем нам присутствовать перед Пятеркой, если они все равно больше не собираются говорить.
Я опять беспомощно посмотрел на Ореста, и, прежде чем я успел отдернуть взгляд, он понимающе кивнул и негромко сказал мне:
- Подкрепись немного, и выйдем во двор. Пройдемся на свежем воздухе, и поговорим спокойно.
Я выслушал его, и всякое стеснение окончательно меня оставило. По-прежнему было немного странно, что я не испытываю гнева при виде Ореста, но теперь пришло понимание: стесняться кого-то значит ставить себя ниже его, а я не ниже Ореста. Сейчас я не хотел быть ниже.
Я кивнул в знак согласия и действительно решил отведать предложенное мне угощение. Из питья на столе в основном было вино, но я не хотел его пить, чтобы не почувствовать себя здесь, как дома. В одном из кувшинов нашлась фруктовая вода, которую я себе налил и с аппетитом принялся за холодное мясо. Трапеза не удивляла изысканностью блюд, но была очень вкусной. Ко мне присоединился и Орест; я сразу же подумал, что наверняка и Владыки могли бы тоже попробовать этой еды, но утолило ли это бы их голод? Вряд ли. Им нужна другая пища, красная и горячая, которую сердце гонит по моим жилам.
Вскоре я отодвинул от себя тарелку и поднял глаза на Ореста. Заметив это, он осушил последний кубок, элегантно вытер салфеткой губы, и мы встали из-за стола. Я поблагодарил Владык за прием поклоном, Орест -- кивком, после чего мы без слов двинулись к выходу. Возможно, мне скорее следовало выхватить меч из ножен и попробовать зарубить кого-то из присутствующих -- так, во всяком случае, согласно моим былым представлениям, подобало бы поступить рыцарю Ордена -- но если такая мысль и пришла мне в голову, то я сразу ее отбросил. При этом я ни на секунду не позволил учтивым манерам и внушающему уважение виду хозяев заставить меня забыть, что передо мной не пять благородных господ, а пять кровожадных чудовищ, которые по своей природе враждебны человечеству.
Мы подошли к двери, ведущей в коридор, и Орест, не оглядываясь, вышел из зала. Я последовал его примеру. После того, как мы отдалились на несколько шагов, Орест обернулся ко мне и, широко улыбнувшись, произнес:
- Пятеро столь могущественных существ никоим образом не могли бы быть более смехотворными. Они как дети, только старше, чем целые народы. Ты запомнил их имена? Мой отец, Хесед, на самом деле самый разумный из них, но он считает, что на нем, как на верховном правителе, лежит ответственность -- которую он понимает как поддержание старых порядков, подобное вязкому сну. Старик Бина может показаться добрым дедушкой, но из всех пятерых он наименее, если так вообще можно сказать об одном из Владык, человечен. Это расчетливая и жестокая машина. К счастью для всей людской расы, он в основном разделяет взгляды отца, и оттого является его союзником. Нецах... о ней и говорить нечего, она как избалованная девчонка из богатой семьи в Шеоле. У нее, правда, репутация колдуньи, и хотя вся Пятерка обладает особыми возможностями, она любит использовать их чаще и более напоказ, чем другие. Ход, который выглядит молодым, завидует отцу и ненавидит его, а равно и меня. Он мечтал бы захватить лидерство, но это для него никак невозможно, и оттого он всегда изображает презрение к происходящему. Я уверен, что еще сегодня он придет к тебе в покои, чтобы попытаться через тебя как-то подобраться ко мне или к моему отцу. Наконец, Гвура. Внутри этого гиганта нет ничего, кроме испепеляющей жажды убивать, и хотя он непроходимо туп, на этом фоне мы могли бы с ним объединиться для чего-то интересного. К сожалению, он покорен отцу, как собака, поэтому так же, как и он, пребывает в постоянном бездействии.
