Камли Брайт - Рождение Зверя
«А разве еще осталось что-нибудь такое, чего вы обо мне не знаете?» — со всей злостью, на какую только была способна, спросила Амалия.
«Конечно, — словно ничего не замечая, весело откликнулся Карлос. — Ты красивая?»
Кажется, Амалия впервые была довольна тем, что он сейчас читал все ее мысли — в том числе и так называемые тайные, не для передачи… Однако Карлос и не думал обижаться:
«А что мне, старику, — он выделил это „старику“, показывая, что, действительно, все „слышал“, — что мне, старику, еще остается? Только подглядывать за вами, молодыми, да завидовать… по своей слабости…» — Карлос явно кокетничал: то, что ощущала сейчас Амалия, она даже не назвала бы силой — скорее, чудовищной мощью, которую генерировал его могучий интеллект.
«Оказывается, мыслью запросто можно убить…»
«Совершенно верно», — жизнерадостно согласился Карлос.
И Амалия вдруг поняла кое-что еще, сбившее ее с толку уже окончательно: человеку, с которым она сейчас находилась в телепатическом контакте, было лет тридцать пять — от силы сорок. Причем, ни объяснить себе, почему она так в этом уверена, ни опровергнуть это Амалия не могла — просто знала и все.
«Ну, что, девочка, — подождав, пока собеседница немного придет в себя, продолжал Карлос, — расхотелось играть в большую настоящую жизнь? Хочешь домой?»
Он был прав: Амалии, действительно, сейчас больше всего хотелось побыть одной и переварить свои впечатления, однако стоило ей только услышать это «играть», как она тут же вспомнила о том, ради чего все, собственно, и затеяла.
«Настоящая жизнь? И это говорит человек, который сам играл в игрушки всю жизнь — то придумывал себе пугало, то с ним боролся! А вы знаете, что от ваших игр у Анны даже больше нет слез…»
«Перед Анной я чист: я всегда говорил ей: „Не жди!“»
«Вы — возможно, но только не Михаэль».
«Разведчики не всегда возвращаются, — жестко возразил Карлос. — Анна должна это знать».
«Один разведчик пропал тридцать два года назад, но она до сих пор не хочет этого знать».
Он впервые не ответил; его сознание словно вдруг закрылось и на несколько секунд стало абсолютно непроницаемым. Не чувствовалось даже эмоций — но разве сама по себе эта поразительная тишина ничего не значила?
«Ну да… Да! Зацепила, — стоило Амалии так подумать, откликнулся Карлос. — Ты ведь этого и добивалась? И насчет „Sunrise“ — твоя правда: действительно, есть на свете игры, в которые лучше не играть… А знаешь, — после небольшой паузы продолжил он: — Я, пожалуй, сделаю тебе подарок».
«Подарок? — растерянно переспросила Амалия. — Но…» — Мысли Карлоса, как и в начале разговора, снова будто заискрились весельем, и это почему-то ее испугало.
«Не бойся — тебе понравится».
«О, Господи!.. Подождите, но ведь от подарка можно и отказаться», — наконец нашлась Амалия.
«Разумеется, — уже откровенно засмеялся Карлос. — Разумеется, ты можешь его не брать».
«Тогда я отказываюсь».
«Можешь просто не брать, — повторил Карлос. — Я ничуть не обижусь. Тем более, что это всего лишь благодарность за оказанную услугу. Ну что, договорились?»
«Услугу?» — ужаснулась Амалия.
Отец Небесный! И почему она не послушалась Анну? Сейчас Карлос скажет что-нибудь, вроде «все в порядке: женщины как раз и существуют для того, чтобы делать глупости» и…
«Нет, ты прелесть! На месте Михаэля я бы ради тебя прибежал хоть с другого конца света. Думаю, он так и сделает…»
Ну, вот и добилась… Амалия понимала: необходимо собраться, что-то сказать — нечто такое, способное как-то исправить ситуацию, но мысли лишь беспорядочно метались, бестолковые, беспомощные… Карлос словно стоял в стороне и улыбался…
«Сколько вам лет?»
«Что?» — Он даже не сразу понял, о чем Амалия его спросила.
«Анна сказала — семьдесят четыре, но этого не может быть».
«А ты проницательна».
«Неужели вам действительно доставляет удовольствие смеяться над людьми?» — в полном отчаянии Амалия говорила уже все, что придет в голову.
«Относись я к ним серьезно, я бы не прожил столько лет».
«Так сколько?»
«Ты опять скажешь, я над тобой смеюсь».
«А все-таки?»
«Двести семьдесят четыре…»
Странно: шевельнувшееся было чувство досады тут же исчезло. Амалия слышала — отец говорил, — что существуют мутанты, живущие очень-очень долго.
«Подождите, но тогда… Господи, как же вам тогда, должно быть, тяжело… скучно!»
«Мне очень скучно, — согласился Карлос. — Но уж зато и развлекаться я буду так, как мне захочется».
Амалия вздрогнула: до этого момента Карлос то пугал ее, то удивлял, то даже восхищал, но сейчас… Она вряд ли смогла бы объяснить, что вдруг почувствовала: нечто нелогичное, какой-то непонятный срыв и вслед за этим — четкое осознание, будто бьется в стену, за которой… ничего нет… И точно в подтверждение этому странному впечатлению, Карлос неожиданно прервал контакт…
Глава 8
Враг
Только деревья, которые отмеряли свою жизнь не годами, а десятилетьями, и для которых по этой причине лишние два-три часа представлялись чем-то достаточно несущественным, могли позволить людям спать чуть ли не до полудня. Более того: похоже, именно Лес и поспособствовал столь продолжительному отдыху: путники проснулись подозрительно поздно и практически одновременно. Правда, Ральф открыл глаза минут на пять раньше остальных и, глядя наружу через отверстие, пробитое накануне взрывной пулей, — сейчас сквозь него, наоборот, пробивался свет, — успел обдумать, как лучше сообщить о предстоящем деле Тэну и Риу.
Разведчика особенно беспокоил самый младший его спутник: С'каро, конечно, позаботился о том, чтобы в памяти мальчика от ночного происшествия не осталось и следа, но грубое вмешательство в сознание могло сказаться на его здоровье. Однако Риу держался, как обычно, очень спокойно. Ничего не дрогнуло в его лице и в то время, когда Ральф пересказывал странный разговор с Лесом. Понятное дело, о своем предполагаемом родстве с главой Серебряного Круга разведчик не сказал ни слова: во-первых, это могло испортить отношения между путниками; во-вторых, после пробуждения у Ральфа вдруг снова появились сомнения. Слишком уж невероятной, а главное, непривычной была сама подобная мысль.
На эту же тему размышлял он и по дороге к пораженному участку, благо не только Риу, но и Тэн в этот день непривычно мало говорил. Выбирать, где лучше пройти, так же было не нужно: самые удобные тропинки указывал им Лес. Заботливый хозяин, он, похоже, еще и разгонял насекомых: ни одной мошки не вилось над головами путников, и можно было не сомневаться: любой хищник, будь он на двух или четырех ногах, не сможет взять след трех человек, находящихся под защитой мрачного соснового бора.
