Эри Крэйн - Единство
— Но тебе об этом известно немало.
— Да, так уж получилось, что, когда Лиссия заняла свое место Командующей бойцами Церкви, Арнора села на престол матери, а Ульен оценил мой талант, как наиболее многообещающий, — Дэрк хмыкнул, следя за цепочкой выстраиваемых Люфиром умозаключений. — Все, казалось, шло неплохо, ведь к тому времени наше общение с Арнорой приобрело довольно личный оттенок. Стать Первым советником со всеми вытекающими и прочее, прочее, — все это хорошо, если бы не тот церковник, что должен был успеть вперед меня. Дрянной расклад.
Люфир покосился на Дэрка, стараясь обуздать свои мысли и не дать магу найти себе поживу в его голове.
— Чего смотришь? Сам же просил рассказать, — Крайснер хохотнул. — Не мне тебе рассказывать, что получается, когда горячность и безрассудность молодости, знатно приправленные теплыми чувствами, сталкиваются с желанием обладать определенной женщиной. Тогда я предложил ей наплевать на закостенелые традиции, но ответом мне был отказ. Она, ставшая Всевидящей Матерью, человеком, чье слово вершит судьбу государства, говорила, что обязана неукоснительно исполнять свой долг, чего бы он от нее не требовал. Моя сила всецело принадлежала ей, и этого было достаточно, чтобы изменить мир и устоявшиеся порядки, но она боялась сойти с протоптанной тропы и проложить свой путь. Я не простил ей этого даже тогда, когда сам в себе не нашел силы воспротивиться течению. Похоже, что-то пошло не так со всем нашим поколением.
Конечно же, спустя год после рождения Миалы, я дал Церкви и Арноре то, что от меня требовалось. Может быть, после нашей ночи я и смог бы принять все, как есть, и оставить юношеские мечты, если бы не это проклятое умение слышать мысли других. Когда же все, что мне оставалось сделать, было занять место Первого советника рядом с новой Всевидящей Матерью, я решил, что зажарить мозги церковника, разделившего ложе с женщиной, которую я любил, будет неплохим прощальным подарком. В конце концов, их не объединяло ничего, кроме обязательства, и, каждый день, находясь рядом, я становился свидетелем терзаний Арноры, которая могла спрятать их от кого угодно, только не от меня. Вся эта история выглядит довольно гнусно, особенно если учесть, что я теперь на короткой ноге с заклятым врагом Арноры и, поди разбери, где начинается и кончается моя преданность.
Дэрк довольно усмехнулся, стоило лучнику нахмуриться, когда в его голове зародились сомнения. Люфир всегда балансировал на тонкой грани между доверием и недоверием к Дэрку Крайснеру, и после рассказанного ним, это хрупкое равновесие пошатнулось. Только лучник все еще не мог разобрать, на какую сторону пало преимущество.
— Только не нужно на меня бросаться, — рассмеялся церковник. Он вернулся к своей обыкновенной издевательски-насмешливой манере общения. — Это выглядело бы странно для пса, который, позабыв о старом хозяине, побежал к новому, стоило тому поманить сухарем. Помнишь, тебе ничего не утаить от меня. Но оно и к лучшему. У Сапфира сейчас своих забот хоть отбавляй, нужно же кому-то за тобой приглядывать.
Дэрк нехотя поднялся на ноги, отряхивая прилипшие к штанам травинки.
— Тебе нужно лучше питаться — одни кости остались, — наставительно произнес церковник. На полпути к дому он остановился и обернулся. — Я не знаю, чем закончится эта история с Сапфиром и его отпрысками, и, боюсь, что без крупной заварушки не обойтись. К чему это я: младшая дочь Арноры, Эльса, — не пристрели ее, хорошо? Она, конечно, девочка способная и может за себя постоять, но ты тот еще изворотливый гад. Так и не поймешь сразу, что за козырь ты вытянешь из рукава.
— Если мы когда-нибудь встретимся, обещаю, что не трону твою дочь.
Убедившись, что тот не лжет, Дэрк оставил сад и все еще сидящего на берегу пруда юношу, не став копаться в причинах его решения и сопутствующих ему размышлениях. Того, что ментальный маг увидел в сознании Люфира, едва тот вернулся в дом, было достаточно, чтобы доверить ему свои тайны без риска быть выданным Сапфировой Маске.
* * *Поздний отход ко сну закончился ранним подъемом. Фьорду пришлось не только развлекать Дэрка, пока тот дожидался возвращения лучника, но и проводить церковника засветло. Сон исчез, и огненному магу ничего не оставалось, как шататься по кухне в поисках остатков съестного. Последние дни его отряд несколько раз натыкался на чудищ, неизменно приволакивая их туши к Убежищу, но исследователи все так же молчали.
— Где Крайснер? — стоя на пороге кухни, Люфир подкатывал рукава рубахи.
— Ушел из Убежища чуть больше часа назад. Наверху вдоволь своих проблем. Я предлагал ему попрощаться, но он не захотел беспокоить тебя. Похоже, этот мир катится в пропасть, и все мы постепенно сходим с ума.
— Проблемы наверху?
— Те же твари, что и у нас, лезут изо всех щелей. Только в большем количестве и размерах. Да ты и сам все знаешь.
— Крайснер ничего не говорил.
— Шутишь что ли?! О чем тогда можно было столько трепаться?! — Фьорд развел руками в недоумении. — Знаю-знаю, ты ничего не скажешь, не напрягайся. В любом случае, мне пора: командир просил выбраться пораньше сегодня. Нужно проверить дальние пещеры.
— Погоди, Фьорд, что там о нападениях на поверхности?
— Они появляются по всему Огнедолу. Неизвестно откуда и почему, нападают на караваны и деревни. Уже несколько раз испытали стены Этварка на прочность и даже смогли устроить погром во дворце, — Фьорд задержался у входной двери, не сумев оставить вопрос Люфира без ответа. — Пока их набеги удается сдерживать, но тварей становится все больше. Так же, как и за пределами Убежища. Это все?
Люфир кивнул и остался в коридоре один. Непривычная тишина повисла в доме, не потревоженная даже мерным дыханием Мелиссы, погруженной в сладостные девичьи сны в своей комнате. Лоза плюща растопыренными листками щекотала окна, роняя на подоконники холодные капли.
Лучник брел по улицам Безвременья, сверяя дома с набросанной на развороте дневника картой и записями, стараясь отыскать уголки, где от него еще могли укрыться письмена Моря Теней. Все изречения, что он встречал до этого, были неоднозначны, словно древняя молитва-заклинание, пронизывающая весь город. Может, именно они делали камень единым и нерушимым, даруя силу противостоять самому времени.
Обходя город, он поглядывал на возвышающийся в стороне храм, — единственное место, куда зайти мог далеко не каждый, и где днями напролет пропадал Волин. Если бы Люфир мог получить разрешение старейшины посетить храм, в Убежище не осталось бы ни единой не разгаданной строки. Он был рад этому и в тоже время опечален. Работа над переводами отвлекала его от навязчивых мыслей об Онике, незаметно стирая дни. Порой ему казалось, что с момента прихода сюда пролетело несколько лет, а иногда, что не прошло и недели.
