Сьюзан Маклеод - Холодный поцелуй смерти
Таддеуш кивнул, и серебристо-красный хвост веером рассыпался по плечам.
— Поручусь, шеф, никаких проблем.
Малик наклонил голову — и Нил Баннер заморгал, бессмысленное лицо стало озабоченным и встревоженным. Не успел он ничего сказать, как Таддеуш ухватил его повыше локтя, потащил к самому дальнему креслу и силой усадил. Он принялся увещевать Нила, но так тихо, что мне было не расслышать слова.
Я посмотрела Малику в глаза и задала вопрос, который меня так мучил:
— Почему ты сказал, что мы никому не можем помочь?
Малик посмотрел сверху вниз на Бабочку. От ее кожи исходило радиоактивно-алое свечение из-за прилива крови.
— Сердце девушки бьется слишком сильно под воздействием яда, и, хотя уровень гемоглобина и, следовательно, кислорода у нее повышен, кровь циркулирует так быстро, что легкие не успевают ее перерабатывать. Они отказывают, сердце перегружается, а кровь так загустела, что питание мозга нарушено.
Классический случай адреналиновой гипертензии, вызванной вампирским ядом, и, если не принять неотложных мер, будет инсульт, а потом, вероятно, остановка сердца. Я знала эти симптомы, со мной это было, но я — фея-сида. А Бабочка — человек. Я поморщилась. Если не считать побагровевшей кожи, вид у нее был довольно мирный, даже на губах играло подобие улыбки.
— Если она уже дошла до этой стадии, — проговорила я, — где судороги?
— Я облегчаю ее страдания.
— Но ведь ей делают кровопускание, давление должно упасть.
— Одного кровопускания из яремной вены недостаточно, — пояснил Малик. — Если бы ей пробили сонную артерию, прогноз был бы более оптимистичный, однако это слишком рискованная процедура. Нужно контролировать отток крови от сердца.
Как именно — нечего и спрашивать. «Шейка» — питье крови из сонной артерии — популярное, хоть и противозаконное развлечение в не самых фешенебельных притонах СОС-тауна. Ничего удивительного, что Бабочки толкутся как раз возле таких притонов. Вампир — один или в компании — накачивает жертву ядом, а потом, когда она дойдет до грани инсульта, кусает ее в сонную артерию и глотает кровь, как будто жертва — это фонтанчик с лимонадом. Но даже в самых низкопробных заведениях в таких случаях прибегают к подстраховке: второй вампир следит за сердцебиением жертвы, не давая высосать ее до смерти, а потом помогает залечить рану, потому что вампир, пьющий из «шейки», насасывается до полного умопомрачения и впадает в коллапс от обжорства. Естественно, если вампир очень голоден, такой исход ему не грозит. Я прикоснулась языком к ранке на губе — мне пришла в голову блестящая идея.
— Ты бы мог ее спасти, если бы выпил ее крови?
Он ответил мне бесстрастным взглядом:
— Женевьева, я не могу пить ее кровь.
— Почему? Ты ведь очень голоден.
— Ты права. Я голоден, но она человек. Если выпью столько ее крови, сколько требует мой организм, она не выживет, — проговорил он, и в его голосе не было ни намека на какие бы то ни было чувства. — А остановиться я буду не в силах.
У меня возникла ужасная мысль: вдруг он укусил меня за губу, потому что боялся не сдержаться и перегрызть мне горло? Перед глазами вспыхнуло давешнее «воспоминание» — Роза проводит языком по собственным клыкам и наклоняется, готовясь к укусу.
Тут я поняла, как можно спасти Бабочку.
Я сбросила с плеч кожаную куртку и запрыгала на одной ноге, стягивая кроссовку.
Малик наблюдал за мной с отстраненным интересом.
— Что ты делаешь, Женевьева?
Я мотнула головой в сторону Бабочки:
— У нее будет шанс выжить, только если найдется вампир, который отсосет у нее лишнюю кровь. Ты этим заниматься не хочешь…
— Это было бы нецелесообразно, — уточнил он.
— Все равно. — Я стянула вторую кроссовку и расстегнула джинсы. — Поэтому я найду вампира, который это сделает. — Спустив джинсы с бедер, я замерла и осторожно покосилась на Малика. — Это будет Роза.
В глубинах его глаз заплясали и потухли искорки ярости.
— Не понимаю, чем в нашем случае поможет тело Розы.
Я переглотнула.
— Роза… она… ее тело — по-прежнему вампир, поэтому, когда я запущу чары, у меня появятся способности вампира. Тогда я смогу отсосать у девушки кровь… — Внутри все похолодело, но я решила не обращать на это внимания — в обличье Розы я никогда не пила кровь, только яд. — Ты меня подстрахуешь.
Малик не ответил; что ж, молчание — знак согласия. Джинсы упали на пол, я отпихнула их ногой в сторону и осталась в носках, рубашке и наколдованных белых плавочках. На левом бедре не было ни следа от волшебной татуировки — ее закрыло Очарование от купальника. Я оттянула трусики вниз, мимоходом отметив, что Тавиш сделал из меня натуральную блондинку, и включила магическое зрение, но татуировки по-прежнему не было. Сосредоточилась и провела пальцами по бедру. Я не пользовалась чарами уже с месяц, и магия должна была бы запрыгать от радости и требовать, чтобы я ее запустила, но я ничего не почувствовала. Проклятье. Я снова подумала о том, что чары, наверно, испортились. А может быть, им мешает Очарование, которое напялил на меня Тавиш? Тогда пора его сбросить.
— Ножницы, — пробормотала я себе под нос и огляделась.
Они нашлись на столике на колесах, который стоял поблизости. Откуда он взялся? Не важно — или я чего-то не заметила, или Малик по-прежнему морочит мне голову. Я схватила ножницы и наклонила голову, так что блондинистый хвост свесился на лицо.
— Мисс Тейлор, — послышался нерешительный голос Нила Баннера откуда-то сбоку. — Позвольте мне…
Я раздраженно покосилась на него:
— Что?
— Я так понимаю, вы с этим вампиром полагаете, что единственный способ спасти девушку — это отсосать ей кровь?
— Да, — сказала я. Нашел время лезть. — Если вам это не нравится, потом обсудим.
— О нет, мне все нравится. — Он улыбнулся, и глаза его так и засияли от счастья. — Ведь это спасет ее душу.
Я так и вытаращилась на него от неожиданности.
— Однако я думаю, что можно найти и более удачное решение, — продолжал Нил Баннер, плавным жестом указывая на лифты. — Здесь же есть еще один вампир, не правда ли? И к тому же отчаянно нуждающийся в помощи. Почему бы не дать ему напиться? Тогда мы спасем не одну душу, а целых две.
Я выпрямилась и уставилась на него, стараясь осознать ход его мыслей. Перевела взгляд на Бобби, который скорчился на полу, по-прежнему вцепившись в нож, а вокруг него растекалась лужа крови. Я о нем совершенно забыла — как, видимо, и все прочие. Но он же вампир, он выживет, если только…
— Вы говорите, он умирает? — спросила я у Баннера. — Откуда вы знаете?!
