Ольга Денисова - За Калинов мост
– Присаживайтесь, – маг вежливо кивнул на сосну.
– Спасибо, – ответил Савельев, все еще пытаясь придти в себя, и сел, тщательно осмотрев ствол, и даже заглянув под него.
– Да не бойтесь. Это морок, всего лишь морок.
Савельев закинул ногу на ногу и осмотрел сапог – только на правом насчитал четыре пары дырочек от ядовитых зубов.
– Нет, в гнездо вы действительно наступили, тут ничего не сделаешь. Но в лесу змей нет, не ищите, – пояснил Волох, заметив его вопросительный взгляд.
– А вы что, видели, как я наступил в гнездо? – удивился Савельев.
– Можно сказать и так. Видел. В этом месте магические способности усиливаются неимоверно, я становлюсь гораздо сильней.
– А как вы сюда попали? Шли за нами следом?
– Нет. Я знаю другую дорогу. Но для вас она не подойдет. Расскажите лучше о своих спутниках. Как считаете, возьмет этот парень траву?
Савельев хмыкнул: а здорово он обломил юнната! Сам не ожидал, что так хорошо получится – костяшками второй фаланги в «клубничку» удар не опасный, если не переборщить. А тот ни прикрылся, ни отстранился – интеллигент!
– Не знаю. Я бы сказал нет, если бы он сам не был в этом так уверен. Если честно, он меня бесил всю дорогу. Сам толком ничего не может, зато много умничает. У нас таких быстро обламывали.
Колдун слабо улыбнулся своим мыслям.
– Если бы не девка, я бы давно его поставил на место, – продолжил Савельев, – знаете, как она его зовет? Медвежье ухо!
Маг вскинул глаза:
– Я не ослышался? Медвежье Ухо?
Савельев хохотнул и кивнул.
– Вы напрасно смеетесь. Это сильное имя и сильный тотем. Ничто не ново в этой жизни. Такие имена не возникают из ничего, они могут существовать отдельно от человека долгие годы, пока не случится какого-нибудь толчка извне, и имя человека найдет. Наши предки хорошо это знали, и инициировали нахождение такого имени, оно называлось обережным. Вы не заметили, у него на шее нет амулета в виде медвежьего когтя?
– Нет у него вообще никакого амулета. Это я точно знаю, мы и через реку переходили, и мылись.
– Хорошо. Между прочим, его знаменитый тезка был великим героем. А имена на дороге не валяются, и к кому попало просто так не пристают.
Савельев не понял про знаменитого тезку, но переспрашивать не стал. Может, тезка великим героем и был, а этот юннат на героя никак не тянет. Но поспешил добавить:
– Он зовет ее Огненная ладонь.
– Огненная Ладонь… – маг подумал, – огненная длань… Это имя гораздо сильней в нашем мире, но здесь оно ее не защитит. Оно означает покровительство громовержца, а это место для него закрыто. Зато медведь-прародитель имеет тут почти неограниченную власть. Хорошо, что вы мне об этом рассказали. Мне и в голову не могло придти, что они нашли себе обережные имена. А вас они никак не называли?
– Называли. Поручиком Ржевским, героем спецназа ГРУ и грубым мужланом, – Савельев довольно ухмыльнулся.
– Увы. На обережное имя не тянет. За что же они вас так невзлюбили?
– Не знаю. Они оба слегка «того». Детский сад. Я за двое суток с ними и сам ненормальным сделался.
– Расскажите мне подробно, что с вами происходило. Это поможет мне понять, как действовать дальше. Если хотите, мы можем пообедать. У меня сварен суп из лосося и есть жареное на углях мясо. Только холодное, я не рассчитывал на встречу с вами, иначе бы подождал.
– Знаете, мне подойдет и холодное. Вся эта глупость случилась как раз перед обедом.
– Глупость? – колдун нахмурился, – вам не стоило заходить в своих играх так далеко.
– Да ладно, – Савельев пожал плечами, – девка оказалась дурой, а юннату я давно хотел дать в пятак. Я устал от них до зубовного скрежета.
Под суп из лосося он живо изложил колдуну все приключения последних трех дней, стараясь не опускать подробностей. Колдун слушал внимательно, и постоянно задавал вопросы, желая что-нибудь уточнить. Когда же рассказ подошел к концу, он и тут от вопроса не удержался:
– А про оборотней они вам ничего не говорили?
– Про каких оборотней?
– Значит, не говорили. Хорошо. Теперь слушайте меня. Они еще неделю будут торчать в этом зимовье, и даже дольше. Я понял, в чем состоит план перелет-травы. Конечно, и в моих расчетах может случиться ошибка, но, скорей всего, я прав. Наша задача – ускорить события. Не торчать же здесь в ожидании чуда. Он возьмет траву, как только поднимется на крыльцо так называемой «избы смерти». Но нельзя позволить ему перешагнуть ее порог. Если он его перешагнет, вы навсегда потеряете свой шанс. А он захочет его перешагнуть, потому что трава имеет над ним власть.
– Что, и девку бросит? – не поверил Савельев.
– Бросит. Он просто не поймет, что лишает ее шанса. Он слишком полагается на свое чутье, а оно-то как раз ему и изменит. Поэтому у нас есть лишь одна возможность – взять траву на этом крыльце, накинуть сетку в ту секунду, когда она опустится ему на ладонь.
– Но травка не подпускает к себе сетку! Я же пробовал! Она просто взлетает выше, где и сеткой ее не достанешь. И реакция у нее отменная. Да она даже с места не двигалась, если сетка не спрятана!
– А как вам тогда удалось нести сетку с собой столько времени? – маг насторожился.
– Очень просто. Я прятал ее внутри ультрафиолетового фонарика. Это юннат придумал.
– Это интересно… – колдун насупился и думал довольно долго – несколько минут, а потом удовлетворенно кивнул и продолжил, – это несколько меняет мои планы, но ничего. Операцию придется отложить на завтрашний день. Время пока терпит. Сейчас я вас покину, вы выспитесь, хорошенько отдохнете, а ночью я вернусь, и мы начнем готовиться. Надеюсь успеть.
– А… а что вам надо успеть? – спросил Савельев. Он не любил секретов.
– Достать лампы нужной длины и нужного спектра, чтобы их свечение было невидимым при дневном свете. Это не так просто, но я знаю одного человека, который сможет мне помочь. Нам надо замаскировать сетку незаметно, иначе Игорь догадается о подвохе.
Савельев удовлетворенно кивнул. Колдун определенно ему нравился: и своей невозмутимостью, и рассудительностью, а, главное, знанием дела. Он не стал полагаться на юнната, сразу раскусив, что это за тип. Если человек не хочет помочь себе сам, зачем помогать ему насильно и отговаривать от необдуманных действий? Пусть живет, как знает. Гораздо проще иметь дело с таким, как Савельев – он трезво смотрит на мир и не строит иллюзий. Почему он должен кого-то жалеть, если речь идет о его жизни? А юннат запутался в своих соплях, своей хваленой гуманности и книжных принципах. Колдун не дурак, и сразу это понял. Разумеется, Савельев догадывался, что от этой сделки со смертью колдун получит что-то для себя, не похож он на альтруиста. Но его этот вопрос волновал не сильно – в чужие дела он не лез никогда. Меньше знаешь – крепче спишь.
