Светлана Середа - Эртан-2 (версия с СИ)
— Юля! — восторженно завопила девушка, повиснув у меня на шее. — Как же я соскучилась! Ой, прости! — она отстранилась и испуганно посмотрела на меня. — Я тебе ничего не повредила? Магистр сказал, что ты упала с лошади и ударилась спиной. Больно было, да? — Вероника сочувственно сморщила носик. — Ну, проходи скорей.
Она втащила меня в комнату и усадила рядом с собой на кровать. Я оставила надежду хотя бы поздороваться и терпеливо ожидала, пока словесный поток иссякнет.
— Слушай, а где Дан? Его нигде нет! Женька ужасно переживает, просто места себе не находит. Лорд Дагерати сказал, что отправил его куда-то по делам, а куда — не говорит. Жене — не говорит! Представляешь, да? А Женя сказал, что он теперь здесь насовсем. Ну, в Карантелле, в смысле. И к себе в Реал не вернется. Здорово, правда?
Я промычала что-то неопределенное. Для Ники, конечно, здорово. Да и для меня, если честно, тоже. А для Женьки? Вспомнилось: когда я видела его последний раз, на соседней койке в клинике, на нем не было амулета возврата. Он просто не может вернуться.
— Понимаю, что стыдно этому радоваться. — смущенно призналась девушка. — У него же там дом и все такое, но не могу удержаться. Каждый раз, когда он уходил, я боялась: вдруг не вернется?
Я поразилась легкости, с которой Ника это говорит, и только через несколько секунд сообразила: она ведь не знает, что на самом деле произошло. Не знает, как врачи в реанимации боролись за его жизнь — и проиграли. Не знает, что чувствовал Костя Литовцев, накрывая простыней мертвое тело друга. Не знает, что там осталась другая девчонка — наверное, чем-то похожая на саму Нику — которая никогда уже не увидит брата.
Она ничего этого не знает, для нее Женя просто решил не возвращаться домой. И это к лучшему.
Ника подтянула колени к животу, уткнулась в них подбородком.
— Юль… А после того, как Вереск погиб, ты хоть раз жалела о том, что у вас с ним ничего не было?
— Это удар ниже пояса.
— Ну, а все-таки?
Кого-нибудь другого я бы, не задумываясь, послала подальше с такими вопросами. Принцесса, наклонив голову чуть в бок, смотрела на меня серьезными карими глазами и ждала ответа. Я вздохнула:
— Жалела, конечно. Только чаще я думаю, что если бы все же что-то было, я бы переживала гораздо тяжелее… А почему вдруг такой интерес?
— Да ни к чему, так просто, — пробормотала принцесса, пряча глаза и заливаясь румянцем.
— Ник?
Она неловко поерзала. Бросила на меня косой взгляд и снова отвернулась.
— Знаешь, эта неделя… это просто кошмар какой-то был. Особенно первые три дня. Пока Женя был без сознания, мне все казалось, что я сама умираю, потом снова оживаю — и так много раз подряд. Мне ведь никто не говорил, что там с ним происходит. Я устроила… не очень красивую сцену в клинике, и папа отправил меня в наш загородный замок. Вернуться разрешили, только когда Женя в себя пришел. В тот день он даже двигаться не мог, не то что говорить, смотрел на меня вот такими глазищами… И вот стою я у его постели… реву, конечно… — Ника всхлипнула и действительно утерла слезы, которые успели набежать за время рассказа. — И думаю: я ведь запросто могла его потерять, а мы даже не целовались ни разу… ну, по-настоящему. Потому что я просто боялась… не знаю, чего… а Женя боялся за меня. И… в общем, я решила, что если он выкарабкается из всего этого, я его сама соблазню, — Вероника отчаянно покраснела, но в голосе было столько жара, что я не усомнилась: даже если Женька будет активно сопротивляться, у него нет ни малейшего шанса. — Потому что он наверняка не решится. Я… его поцеловала вчера. А что дальше — не знаю… — Ника смущенно умолкла.
Я хотела сказать, что это глупо — ложиться в постель с мужчиной только потому, что он может погибнуть в любой момент. Объяснить, что после этого терять его будет ничуть не менее больно. Напомнить, что она дочь короля, и любой ее поступок затрагивает честь короны. Я много чего хотела сказать — правильного и мудрого.
А потом подумала: какого черта, разве я имею право учить? Я много раз влюблялась — взаимно и безответно, занималась любовью — и отказывала в любви, четыре года прожила с мужчиной, который так и остался для меня чужим, а сейчас выхожу замуж за парня, с которым едва знакома. За десять лет, что отделяют меня от принцессы, я приобрела опыт, повзрослела, набралась цинизма… но я не стала умнее. И по-прежнему боюсь любви. Может, это мне стоит просить у Ники совета?
Я притянула ее к себе, и принцесса с готовностью устроилась у меня на коленях.
— Не бойся, малыш. Как-нибудь разберетесь.
Я смотрела на ее умиротворенное лицо и думала, что Ника — счастливый человек. Ей не нужны мои советы. Она могла изводить вопросами окружающих и сомнениями себя, но вот теперь она приняла решение, и даже если небо рухнет на землю, Ника будет уверена, что поступает правильно. Вот бы мне так научиться — насколько спокойнее стала бы моя жизнь.
— Слушай, Ник, — неожиданно спохватилась я. — А ты подумала, как от беременности предохраняться?
О морально-этической стороне можно трепаться до посинения, а вот незапланированная беременность для малолетней принцессы — это будет действительно катастрофа государственного масштаба.
— Конечно, — невозмутимо кивнула Ника. — Я ведь изучала биологию. Знаю, откуда дети берутся.
"Какой благоразумный ребенок, — хмыкнул Умник. — Не то что некоторые."
Я недоверчиво уставилась на Веронику: подобная рассудительность была не в ее характере. Принцесса, не удержавшись, прыснула:
— Не похоже на меня, да? Ну ладно, признаюсь: на самом деле магистр уже давно наложил на меня противозачаточное заклинание. Еще когда я сбежала, а вы меня вернули, помнишь? Сказал, на всякий случай. И я сейчас ужасно рада, потому что наверняка постеснялась бы его об этом попросить.
В дверь отрывисто стукнули, и почти сразу же в нее просунулась улыбающаяся физиономия, а следом за ней и сам белль Канто.
— О, Юлька! — обрадовался он. — Как здоровье?
— Не дождетесь, — привычно хмыкнула я. — А твое?
— Тоже ничего. Уважаемый доктор Литовцев и почтенный Архимагистр Эль-Аранэль долго спорили об окончательном диагнозе, но оба сошлись на том, что жить буду.
Женя пересек комнату и с размаху плюхнулся на кровать рядом с принцессой. Я заметила, что он слегка прихрамывает.
— А что с ногой, Жень? Болит?
— Да ну, ерунда, — он беспечно махнул рукой. — Снижен мышечный тонус. Меня заверили, что это пройдет, только надо вести здоровый образ жизни и делать лечебную гимнастику, — Женька скорчил кислую мину. — Эй, ты что, уходишь?
