Марина Комарова - Враг Хозяина Штормов ((Йенгангер не дышит))
Я молча сел, куда указали, задумавшись о её словах. Если б магия бабушки и впрямь сумела меня сделать неуязвимым, было б неплохо. Но этого не может быть.
На столе лежал полотняный мешочек с гадальными костями, в плоской глиняной плошке находлись терпко пахнущие сушёные травы, рядом — серебряная чаша с густой чёрной жидкостью. Но больше ничего — не нужны амулеты да всякие магические штучки настоящей всевидице. Она всё знает так.
Мяран вновь подошла к очагу и открыла котёлок. Тут же разлился аппетитный запах, и внутри всё скрутило от голода. Лаайге, может, не слишком изысканные повара, но еда у них всегда вкусна и сытна. В каждом доме есть оленина и молоко, каша из сосновой заболони с ржаной мукой, которую не встретить больше нигде, наваристый суп с рыбой, который здесь зовут лим.
— Топор валкары-то положи, — сказала она, не оборачиваясь, — тяжесть держать ни к чему. Да и спину бы поберёг.
Я недоумённо уставился на Мяран. Так-так, вот тебе и подтверждение, что всевидица видит всё. Не только будущее с настоящим и прошлым, а и топор под чарами невидимости. Хмыкнув, снял его и осторожно положил возле ног.
Мяран развернулась и, осторожно неся в руках глубокую тарелку с поднимавшимся над ней ароматным дымком. Однако когда передо мной её поставили, я впервые за всё время искренне пожалел, что не взял с собой Йорда. Нет, еда выглядела соблазнительно, но никогда я не ел столько за раз!
Всевидица села напротив и, кажется, едва сдерживала улыбку.
— Ничего, тебе надо восстановить силы, — сказала она. — С дороги согреться самое оно. Да и налью тебе сейчас чаги, чтобы освежиться.
— Чаги? — переспросил я и покосился на странную жидкость в серебряной чаше. Разве это можно пить?
Мяран перехватила мой взгляд и расхохоталась, потом снова встала:
— Не бойся, твилом против воли никогда не пою.
— То есть?
Всевидица снова суетилась возле очага. Только сейчас я заметил второй котёлок, из которого хозяйка ловко что-то наливала в простую деревянную чашу.
— Чага растёт на деревьях, — её голос звучал беззаботно и почти весело, будто рассказывать об этом было настоящей радостью, — такой древесный гриб. Лаайге срезают его со стволов и заваривают вместе с травами. Им и излечиться можно, и дух укрепить, и настроение поднять. Чагу подарили нам чахкли — маленькие помощники, наш подземный народец. Ну, они похожи на твоего ниссе, Оларс, только ещё меньше.
Мяран подошла и поставила возле меня чашу с напитком, видом напоминавшим амр. Снова села напротив и, подперев щеку кулаком, посмотрела на меня. В небесных глазах плясали смешинки.
— А вот твил пьют наши шаманы. Или те, кто способен пройти по дороге духов, — она улыбнулась. — Сам понимаешь, охотникам да торговцам, что с духами бесед не заводят, такого лучше не пить.
От тепла вежи, сытной еды и улыбчивой хозяйки меня охватило какое-то умиротворение, и едва ли не наваливалась сонливость. Но поддаваться не стоило.
— Спасибо за гостеприимство, Мяран, — сказал я, — только ж не за этим ты меня позвала, чтобы лимом накормить и чагой напоить.
— Конечно, — глаза продолжали смеяться. — Хочу поглядеть, какой из тебя получится шаман, Оларс Забытый.
Мне не понравились эти слова. Чуть отодвинувшись в сторону, подальше от чаши с чёрным твилом, я внимательно посмотрел на всевидицу.
— Вот как?
Голоса своего почему-то не услышал, но от Мяран глаз не отвёл. Странная она. Мягкая, добрая, мать напоминает. И в то же время — другая… чудная. Только сразу этого не разглядеть и не отталкивает этим от себя людей, а наоборот — синей бездной в небо утягивает. И улыбается. Так, будто в первый и последний раз.
Перед глазами вдруг всё помутилось, а в ушах зашумело.
— Устал ты, Оларс, — услышал я мягкий голос, тёплые пальцы вдруг вновь коснулись моих волос. — Дорога была долгой.
Пальцы гладили и ласкали, глаза сами собой закрылись, даже не понять — сижу я или уже нет.
— Очень долгой, — как бескрайняя река журчал голос, — десять лет шёл ты сюда: через южные земли, через лёд севера, через злобных богов и мир мёртвых.
Я почти ничего не слышал, чувствуя, как проваливаюсь в сладкую дрёму, забывая обо всём на свете. Нежные пальцы продолжали перебирать мои волосы.
— Ещё много предстоит пережить, не одну дорогу пройти, познать много горечи, но это — впереди. А пока — спи. Спи, Оларс, и звёзды будут беречь твой сон.
Глава 5. За тобой пойду по звёздам
Она звонко смеялась: весело и задорно. Не зря все слуги говорили, что такого смеха, как у Кайсы Глёмт, нет ни у кого. Живая, проворная, никогда не унывающая. Казалось, что сама Леле Славная сотворила её из снегов севера, но оплела солнечными лучами и зажгла в груди сердечный огонь.
Она пряла у окна, но то и дело посматривала на нас. Я всегда с удовольствием наблюдал за её ловкой работой, лишь дивясь, как женщины так долго и терпеливо могут ею заниматься.
Возле меня с хохотом и визгом носились Арве и Лейсе. Игра всегда куда интересней, если можно спрятаться за старшим братом и оттоптать ему все ноги. Семилетние близнецы решили, что иначе играть вообще не стоит, поэтому весь день от меня не отходили.
— Оле, Оле!
Лейсе ухватила меня за руку и глянула снизу вверх:
— Ты меня возьмёшь завтра на ярмарку?
В серых глазёнках слились вопрос и почти мольба.
— И меня! — Арве ухватил за вторую руку.
Кстати, брат с сестричкой на меня совсем не похожи — такие же светловолосые и круглолицые как мама. От отца разве что взяли серые глаза да порой совсем недетскую рассудительность. Не то, что я. Посторонние, глядя на нас, всё время удивлялись, узнав, что я прихожусь старшим братом этим непоседам.
— Ах, вы ж! — Мать всплеснула руками и покачала головой. — А кто обещал отцу помочь? Вы же только позавчера вернулись!
Арве потупился, но Лейсе продолжала смотреть на меня и крепко сжимала руку.
— Мам, может, и правда… — начал я.
— Нет! — вдруг раздался истерический вскрик. Веретено, как живое, выскочило из её пальцев, со стуком ударилось о доски пола и покатилось в сторону. Матери больше не было — вместо неё возле прялки сидела фигура, завёрнутая в серый плащ, сделал шаг назад. На лбу выступил холодный пот. Показалась костлявая рука — без плоти, с заострёнными черными когтями и поманила к себе. Дыхание перехватило — передо мной был Хозяин Штормов. Арве медленно, спотыкаясь на каждом шагу, побрёл к нему. Я кинулся за братом, но Лейсе неожиданно сильно дёрнула меня назад и громко разрыдалась. По стенам дома пошли трещины, уши заложило от грохота, в окно ворвался ветер.
