Ариса Вайа - Лепрозорий (СИ)
Кошка опустила глаза и стала спускаться. Прямо под уступом сидела Ева, задумчиво плела паутину и, поднимая, смотрела сквозь нее на небо. Ночью паучихе снились кошмары, и теперь она была сама не своя, даже не спрашивала ни о чем.
— Мы идем на постоялый двор, где конюшни, — подобрав полы кимоно, Химари спрыгнула с уступа.
Люция непонимающе посмотрела на кошку, сложила руки на груди. Она все это время стояла в тени раскидистого дуба, больше всех переживая, что на открытой местности их могут заметить с неба.
Прошла неделя с тех пор, как они отправились в храм Самсавеила, когда-то принадлежавший Ясинэ. Тогда они сошлись на том, что Химари обязана Люции за спасение, а Люция требует лишь помощь в убийстве Инпу и согласна пойти в кошачий храм.
— Там можно будет оставить Еву, не потащишь же ты ее в храм. Мы и сами рискуем, он может рухнуть в любой момент, — Химари поставила ладонь козырьком и посмотрела вдаль, где в дневной дымке степей не было видно конюшен и дома.
— Да я вообще в ваш храм не пойду, там... — продолжение Люция пробурчала себе под нос, отвернувшись от кошки. Расчесала пальцами спутанные волосы, нервозно поправила ворот куртки.
— Хорошо, посторожишь моего тигра, — невозмутимо ответила кошка и, потуже затянув перевязь меча, бодро зашагала под тенью скал в сторону постоялого домика.
Ева, сорвавшись с места, бросилась за ней, но, заметив тигра, гордо несшего своей хозяйке заячью тушку, приостановилась и опасливо вжала голову в плечи. Люция позади глухо ударила кулаком ни в чем не повинный дуб и побрела следом, полностью погруженная в свои мысли.
***
— Люция, ты можешь ответить на мой вопрос? — Химари остановилась посреди пшеничного поля и, обернувшись, чтобы лучи не били по глазам, посмотрела на бескрылую.
— Какой? — отозвалась Люция, фыркнув себе под нос.
— Я видела только лис, а раньше при кошках здесь жили в качестве слуг тушканы, мы иногда нанимали их как гонцов. Куда они подевались? — кошка похлопала рукой по бедру, подзывая тигра.
— Был издан указ, что слуги либо должны приносить доход работой, либо за них платят хозяева. Нужно было сократить их число, — Люция с трудом припоминала указы, которые ее не касались. Возможно, они уже изменились, но за время своего заключения маршал этого не знала.
— Угу, и вы решили уничтожить их совсем. Отобрали империю, так хоть бы заботились о ней, — кошка махнула рукой и, подобрав полы кимоно повыше, зашагала к виднеющемуся возле островка леса дому. Лошади фыркали, земля у ног стрекотала и жужжала, полная насекомых, но сам дом был тих, и это не предвещало ничего хорошего.
— Времена меняются. Раз вас так это задевает — начните очередную войну и забирайте трон, — огрызнулась вслед бескрылая.
— Я старая кошка, мне уже все равно, как вы жить будете. Просто грустно, — Химари пожала плечами. Казалось бы, разговор должен был успокоить ее, но что-то еще бередило душу. Кошка обернулась, прищурившись, оглядела гору и сглотнула подступивший к горлу ком. Где-то там было место, хранившее одни из самых неприятных воспоминаний. От раздумий ее отвлек тигр, боднув лбом. Завертелся рядом, приминая стебли пшеницы, игриво заклокотал, и кошка усмехнулась.
***
Люция придержала дверь домика, пропуская Химари с тигром и растерянную Еву. Девочке все было в новинку, и она, боязливо прячась за кошкой, пыталась разглядеть, о каких же лисах говорили женщины. Но в полумраке зашторенной комнаты был лишь приземистый мужчина с пушистым рыжим хвостом, и Ева даже улыбнулась, таким несуразным он ей показался. Лис вытирал столы и, увидев пришедших гостей, огрызнулся, махнув на них тряпкой.
— Чего надо? — встал, уперев руки в бока. — Комнату или пожрать?
— Комнату, — Люция прикрыла за собой дверь и расстегнула куртку.
— Пятьдесят тенши, — фыркнул лис, удаляясь в дальний угол, к стойке с записями и ящичку с ключами. Посмотрел на гостей и ухмыльнулся. — Нет денег — нет комнаты, дамы. А за всякие побрякушки я не продаюсь. Пегасню видели? Ангелы прилетают ко мне частенько. Слышите топот копыт? Или убирайтесь, или вам придется заплатить.
И правда, за дверью было слышно, как прискакал конь. Люция загодя отошла в тень, поближе к столам, впуская неожиданного гостя. Сердце ушло в пятки, ведь любой ангел узнает Химари, и тогда беды не миновать.
Дверь распахнулась, и по скрипучему полу пронеслась юная лисица в черном плаще. Бросилась в объятья хозяина дома и разразилась слезами. Ее трясло, она хрипло выла, а хвост колотил по ногам.
— Папа, папа, — проскулила она.
— Фенека, что случилось? Милая, тебя обидели? Скажи, кто, я убью его! — он снял с девушки капюшон, обнажив ярко-рыжие лисьи уши, заглянул в ее полные слез глаза. И, кажется, понял. Спешно отстегнул брошь плаща и не удержал в трясущихся руках ткань. Девушка осталась стоять в прилипшей к телу тонкой нижней сорочке. — Фенека, дочка?
А она упала к его ногам, пряча нагое тело в черных складках бархатного плаща. Он стоял над ней и не мог поверить.
— Фенека, что с тобой сделали?
— Ничего, — так отчаянно, как будто это «ничего» было самым обидным в ее жизни. — Я ехала за продуктами, долго выбирала мясо, и потому задержалась. Знала — ты будешь ругаться, и решила сократить дорогу через лес, — всхлипнула и утерла слезы.
— Там тушканы, ты что, обезумела? — он судорожно нащупал рукой стул и упал на него.
— Они напали на меня. Хотели изнасиловать, — лисица закашлялась от слез. — Стащили с коня, раздели, порвав платье, — сглотнула подступивший к горлу комок.
— Какие твари могли такое сотворить? — лис шептал совсем тихо, обхватив голову руками.
— Они раздели меня, сняли с меня маску и рассмеялись, — взвыла с надрывом. Лисица теребила плащ, плечи ее дрожали, уши были прижаты к голове. — Не тронули меня. Сказали, что я им противна, — всхлипнула. — А всю еду забрали, только коня оставили.
Люцифера хохотала, упершись руками в стол, и это больно задело униженную девушку, та вспыхнула до кончиков рыжих ушей и, плача, укрылась плащом с головой. Ева попыталась, прячась за Химари, заглянуть в лицо Фенеки, но так и не смогла. Лис подскочил, как ошпаренный, и бросился с кулаками на фурию, причитая, что он крылатых позовет, у него и свисток есть на такой случай. Но когда он подлетел к маршалу, она выпрямилась и посмотрела на него сверху вниз.
— Никого ты не позовешь. Твоя надежда — если крылатые прилетят сюда сами. А свисток — просто блеф, ни один ангел не унизится до такого, — Люция, не глядя на лиса, вытащила из внутреннего кармана куртки крохотный вытянутый пузырек с запаянным горлом. Белый порошок заполнял сосуд целиком, а на дне был оттиснут ангельский герб — два крыла и диадема. Лис побледнел.
