Диана Удовиченко - Изгнанники
Поток свидетелей наконец иссяк. Обвинитель кашлянул в кулак и обратился к ректору:
– Милорд, разрешите вызвать того, кто проводил расследование этого дела, дабы предоставить неопровержимые улики вины Вэй’иллоского. Уверяю вас, после этих доказательств вы не будете сомневаться в том, какой приговор вынести.
И снова ректор только кивнул. Язык проглотил, что ли?
– Уважаемый профессор Ремиел Иль’марейский, прошу вас занять место свидетеля.
Чеканя шаг, к трибуне подошел мой преподаватель по управлению элементами природы. Как обычно, на нем был костюм темно-зеленого цвета, похожий скорее на военную форму, и солдатские сапоги. В отличие от других профессоров академии, Ремиел не переносил чародейские мантии. Я уважал этого эльфа. Хоть он и бывал жесток со своими студентами, но дал нам гораздо больше знаний, чем все остальные преподаватели академии вместе взятые. Неужели и он даст какие-нибудь глупые показания против меня? Если остальных свидетелей можно было подкупить или просто надавить на них, то в благородстве профессора Ремиела я не сомневался. Он никогда бы не поступил подло.
– Говорить я буду кратко, изложу только факты, – тем временем начал Ремиел. – Я лично руководил расследованием этого дела. Для начала хочу сообщить, что мы нашли владельца лавки, в которой было куплено орудие убийства. Этот человек утверждает, что нож приобрел эльф. Замечу, что профессор Алишер Ибн Хаади был привязан к стулу за ноги гибкими побегами, выращенными прямо из мебели. Я преподаю у эльфов академии и знаю магический почерк каждого студента, потому могу с уверенностью сказать: это работа Лэйариела, – кивок в мою сторону. – И в заключение хотелось бы добавить, что на ноже был обнаружен отпечаток ауры Вэй’иллоского. Все данные запротоколированы.
Не дожидаясь, пока ему позволят уйти, профессор Ремиел покинул трибуну и сел на свое место.
– Да что за мортовщина здесь вообще происходит?! – закричал я и… и не услышал собственного голоса.
Один из магов, стоявших по бокам, сильно сжал мне локоть, давая понять, что дергаться не стоит.
Я слышал все, что происходило в зале, но сам не мог произнести ни слова. Значит, кто-то наложил на меня заклятие безмолвия. Из-за кучи амулетов, ограничивающих мои возможности, я даже не почувствовал этого.
Тем временем его магичество Борей Алафирский поднялся из кресла. В зале сразу наступила полная тишина. Ректор свысока окинул всех тяжелым взглядом. Глаза наши на секунду встретились, и мне показалось, что маг слегка улыбнулся. Нет, почудилось, наверное… Когда чародей заговорил, лицо его было совершенно бесстрастным:
– Обстоятельства дела ясны как светлый день. Посовещавшись, я и господа судьи решили, что подсудимый виновен в совершенном преступлении и приговаривается к высшей степени наказания…
Неужели казнь?!
– …К высшей степени наказания для мага! – заключил ректор. – Печати четырех путей и десяти годам заключения!
Послышались удивленные возгласы, зал зашептался.
– Приговор будет приведен в исполнение через неделю, считая с сегодняшнего дня. На этом заседание объявляется закрытым. Уведите преступника.
С момента оглашения приговора у меня будто выбили весь воздух из легких, лишили тело скелета. Мозг напрочь отказался воспринимать действительность, тело не слушалось. Все дальнейшее было покрыто какой-то блеклой дымкой. Смутно помню, как меня вывели: здание суда, залы, карета, расплывающийся пейзаж – и вот я очнулся в камере, будто и не было этого чудовищного представления.
В чувство меня привел скрежет металла, возвестивший о том, что ужин подан.
Что вообще происходило на суде? Предельно ясно, что все это было подстроено. Но зачем? Решили быстро найти козла отпущения? И как, как меня вообще могли приговорить к ТАКОМУ за преступление, которого я не совершал?!
Печать четырех путей… Нет страшнее наказания для мага. В мире есть только четыре вида магии: стихийное волшебство, магия Листвы, шаманство и некромантия. Печать блокирует их все. Сведения о том, кто ее придумал, затерялись в веках, известно лишь, что изобретена она была очень давно. Эти чары просто-напросто отрезали любое существо, обладающее силой, от источника. Можно сказать: «Ну и что, живут же себе спокойно другие – те, кто не был рожден магом». Но это не так. Любой, кто коснулся источника, уже не является обычным представителем своей расы. С этого момента как будто открывается второе дыхание, и для выживания нужен не только кислород, но и магия. Если перестать дышать – погибнешь, если перережешь связь с источником – тоже, только не так быстро. Все зависит от силы воли обреченного. Одни проживали месяц, другие год. Максимальный срок – десять лет. Большинство просто кончало жизнь самоубийством. Теперь и мне суждено было сгнить в камере, умереть от истощения.
Есть, конечно, не хотелось. Поэтому, не притронувшись к еде, я опустился на койку и попытался уснуть. Но и сон ко мне не шел. Я просто лежал и смотрел в стену. Через некоторое время мой разум погрузился в какую-то полудрему. Глаза были открыты, но сознание блуждало далеко. Провалялся я довольно долго, а когда очнулся, в камере уже было совсем темно. Из своеобразного транса меня вывел странный звук, нарушивший ночную тишину камеры. Это было похоже на легкое царапанье чего-то острого о камень. И доносился этот шум из-под пола. Может, крысы? Я встал и подошел к каменной плите, находившейся посредине камеры. Звук доносился прямо из-под нее. Присев на корточки и наклонив голову, я стал прислушиваться к странному шуму. Он становился все отчетливее, будто приближался из глубины. Затем плита резко дернулась вверх. От неожиданности я отскочил назад и шлепнулся на пол, больно ударившись копчиком.
Прямоугольный камень начал медленно подниматься, и, когда он оторвался от пола, я увидел то, что его двигало. Это были сплетенные корни какого-то дерева. Действуя, словно огромные могучие руки, они аккуратно, без лишнего шума, положили плиту справа от образовавшейся дыры и сразу нырнули внутрь, обдав камеру фонтаном земляных комьев.
От удивления и (чего уж таить) страха я так и замер, сидя на полу и наблюдая за отверстием. Вдруг оттуда появились уже настоящие руки с длинными тонкими пальцами и уцепились за край плиты. Затем показалась присыпанная землей голова с коротко стриженными светлыми волосами.
– Здравствуйте, Вэй’иллоский.
МараВ шесть утра я уже стояла перед кабинетом Атиуса. Вчера маг ничего не сказал ни о времени, к которому положено явиться, ни о месте, где он будет меня ждать. Поэтому я рассудила, что лучше прибыть раньше, чем опоздать. Ну а отыскать кабинет главы охранной службы было и того проще. Поймала в коридоре заспанного лакея, он меня сюда и привел.
