Гейл Карсон Ливайн - Самая красивая
– Я любила мою неуклюжую бедняжку.
– Это говорит ваше любящее сердце. А ваш острый ум знает, что красавица Эза была вашей соперницей.
– Ты прав. – Иви промокнула глаза. – Она была моей соперницей. Она поцеловала Айори.
– А он хотел на ней жениться.
– Она заслужила смерть.
– Ваше высокое-высокое высочество, ваш покорный слуга волнуется за вас.
Она нахмурилась:
– Почему? Деревенщина мертва, ты за мной приглядываешь и всегда будешь мне верен.
– А почему я всегда буду вам верен?
Она ответила не задумываясь. Сразу видно, ей не раз приходилось повторять эти слова:
– Потому что ты преклоняешься перед моей красотой.
Тошнотворно!
– Да, – подтвердил Скулни, – преклоняюсь. А волнуюсь я из-за гвардейца Уйю. Он для вас опасен.
Не Айори! Меня захлестнула радость, а потом стыд. Я не хотела, чтобы погиб Уйю.
– Чем же он опасен?
– Вы приказали ему убить вашу деревенщину.
– Ничего подобного!
– Прямого приказания не было, но вы пообещали произвести его в рыцари, если она умрет. А затем вы не сдержали обещания.
– Но ведь он ее не убил!
– Да, но, скорее всего, он разозлился, причем разозлился настолько, что может выступить против вас.
Звучало очень правдоподобно. Быть может, даже все так и было. Я нависла над Скулни, поднимаясь и опускаясь на цыпочках от расстройства. Потом я почувствовала, что мое сердце в Пещерах гномов остановилось. Прошло секунд десять, прежде чем оно снова ожило.
С этим ударом меня осенило. И я проиллюзировала мой голос, который прозвучал словно из уст Скулни.
– Ваше величество! Это Эза.
Ваша деревенщина. Дальше я пропела:
– Я нахожусь внутри волшебного зеркала.
Я пела, и ко мне снова возвращались силы. Скулни замахал ручкой перед своим ртом, пытаясь прогнать мой голос. А я пела дальше:
– Скулни не хочет, чтобы вы знали, что я здесь.
– Эза? Ты где?
Я пропела:
– В зеркале. – Я опустила глаза, пытаясь придумать, что сказать. – Здесь, в зеркале.
Именно в ту секунду я обратила внимание на ковер. Пока я пела, мои ступни утонули в ворсе. Я снова обрела вес! Я перестала петь. И ворс снова выпрямился. Пение действительно возвращало мне силы.
– Ты по-прежнему красива? – выкрикнула Иви.
– Моя королева, – сказал Скулни, – только не…
Я не дала ему договорить:
– Он пытается сделать так, чтобы вас убили. Он вам солгал. Он…
– Ты по-прежнему красива? – Иви перешла на визг.
Я запела, больше не иллюзируя:
– Уходи! Прочь! Вон!
Я столкнула Скулни со стула. Он оказался легче пылинки. Испуг на его лице сменился яростью.
Я села на его место. Обыкновенный стул по виду, но едва я опустилась на сиденье, как стала единым звеном с зеркалом. Оно стало такой же частью меня, как мои руки, и пользоваться им было так же легко. Мне захотелось, чтобы Иви увидела кое-что в зеркале. Этот образ возник в мыслях. Я направила его в зеркало.
Для начала я продемонстрировала ей свое прежнее лицо.
Иви заулыбалась:
– Эза!
Я показала себя теперешнюю и пропела:
– Я все еще красива.
– Эза!
Лицо исчезло, королевские покои качнулись. Я снова увидела потолок, потом подол юбки и туфлю на тонком каблуке, который приближался к нам.
Да!
Я сейчас умру?
Каблук ударил в зеркало-окно. Оно не разбилось. Еще один удар. И еще один. Иви с силой топала по зеркалу.
Но так и не сумела его разбить.
Тогда Иви попробовала другие способы. С размаху ударила зеркальце о дверную ручку. Набросилась на него с ножом.
А Скулни рядышком кланялся и злорадно улыбался.
Иви принялась вопить:
– У меня не получается тебя разбить. Почему я не могу тебя разбить? Скулни, почему я не могу тебя разбить?
– Он хочет добиться твоей казни, – пропела я, – поэтому он…
– Эза? – Ее лицо почернело. – После смерти ты попала в зеркало? К Скулни?
Я подтвердила.
– Если я убью себя, тоже попаду к тебе? Да?
Скулни придвинул голову к моей и ответил:
– Да, моя королева. Я жду вас здесь с нетерпением.
– Тогда я так и сделаю. Это я нужна Скулни, а не ты.
– Нет! – закричала я.
Должно быть, она бросила нас на пол. Зеркало-окно показывало только потолок. Скулни величественно улыбался, скрестив руки на груди.
Иви вернулась. Я увидела ее руки – она насыпала в стакан белый порошок.
– Нет! – воскликнула я. – Не делай этого!
Я пыталась придумать, что бы такого показать ей в зеркальце. И наконец придумала. Я запела:
Я бы ни за что не осталась
со Скулни,
чудовищем, пауком,
живущим в зеркале…
Не переставая петь, я вскочила. Стул перевернулся. Моя связь с зеркалом оборвалась. Продолжая петь, я сжала кулак и стукнула им в зеркало со всей силы.
Звук получился такой, будто кто-то ударил по всем клавишам пианино одновременно. Появилась кривая трещина, но зеркало не распалось.
Иви размешала яд ложкой.
– Деревенщина, я иду. Великанша, я сейчас.
Я пропела во весь голос:
– Айори! Любовь моя… Айорта… – и снова ударила в зеркало.
Появилась еще одна трещина, но зеркало выдержало.
Иви подняла стакан.
Я превратилась в целый хор и кинулась со всем своим певческим весом – плечами, локтями, коленями – прямо в зеркало. При этом я пела:
– Я ни за что не останусь в зеркале, красавица в…
Меня заглушил ужасный рев.
Глава тридцать шестая
Зеркало со звоном рассыпалось. Скулни пронзительно заверещал, поскольку стены тоже обвалились. Какую-то секунду мы с ним стояли на туалетном столике Иви, каждый ростом с наперсток. Ноги промокли в луже, я глянула вниз и увидела осколки пузырьков от снадобий. Иви выронила стакан.
Меня подняла вверх какая-то сила и потянула к двери. Улетая, я успела услышать отчаянный крик Иви, а Скулни тем временем уменьшался на глазах и через секунду совсем исчез. Меня уносило прочь: я пролетела по коридорам, потом оказалась за пределами замка. Вновь пронеслась над горной цепью Ормалло. Вновь прошила насквозь монолитную скалу.
А вот и рынок в пещере. Я увидела собственное тело, укрытое одеялом с драгоценными каменьями, обложенное подушками. Рядом со мной сидел жамМ и держал за руку.
Я спикировала вниз. Ой! Лицо больше не было красивым. Я скользнула обратно в свое тело.
Мир вокруг исчез. Я не могла даже пальцем пошевелить. Превратилась в крошечный огонек меньше пламени свечи, горящий глубоко в леднике. Я чувствовала руку жамМа и вес одеяла, но где-то далеко-далеко от меня.
