Наталья Игнатова - Змея в тени орла
Эльрик не останавливался, чтобы посмотреть или прислушаться. По правде сказать, просто опасался остановиться. Не хотел попасть под тоскливое очарование странной здешней красоты. Но в дверь он постучался бы, да только двери не было. Лишь штора шелковая, с узором из нежных цветков, просвеченная насквозь, а за ней…
И как тут не остановиться, руки к мечам бросив?
Черным силуэтом на шелковом мареве – змеиные кольца. Чуть слышный за журчанием флейты шорох трущихся друг о дружку чешуек. И вырастают из змеиного тела два человеческих торса. Гибкие, тонкие женские фигуры – естественное продолжение свивающихся колец. Две свирели в двух парах рук. Опускаются. И музыка смолкла, лишь сад вздохнул чуть слышно.
– Вот вы и пришли. Я ждала. Я не думала, что вы дойдете.
Тонкая занавесь истаяла, но, вопреки ожиданиям, солнечные лучи не ударили в глаза. Мягкий свет. И существо – не женщина, не змея. Вэйше.
– Чудовище, да? – Черные глаза. Очень белая кожа. Задумчивая улыбка. – Ты хотел убить меня, юноша. А сейчас ты не знаешь, что делать.
Входите, не стойте на пороге. В моем доме нет ничего, что таило бы опасность.
Опасности и вправду не было. Даже Вэйше, несмотря на странный облик, не казалась врагом.
– Меня нельзя убить, – Свернулись и развернулись кольца. Женщина-змея скользнула к прозрачной стене. – Садитесь. Вы голодны?
Эльрик молча покачал головой.
– Ты сможешь уничтожить меня лишь в себе самом. Да и это потребует слишком большой жертвы. Стоит ли убивать душу, чтобы избавиться от Вэйше? – Она сделала паузу, внимательно рассматривая шефанго. Потом черные глаза оглядели эльфийку. – Нет, даже убив душу, далеко не каждый может убить меня. Ты не смог. Впрочем, ты и не пытался. Или не ты? Тот, другой, который в тебе.
– Как это? – Эльрик подвинул Легенде одно из кресел. Потом снял перевязь с мечами и сел сам. – Кто ты?
– В ваших мирах меня называют Двуликой. – И снова улыбка. Неожиданно лукавая. – Не веришь? Любовь слишком прекрасна, чтобы воплотиться в змеехвостом чудовище?
Он молчал ошарашенно. Покосился на Легенду, но эльфийка, вопреки ожиданиям, не удивилась. Что-то доступно эльфам помимо обычных человеческих чувств. Легенда поверила. А может, и сразу поняла. А он…
Верить не верить – не в том дело. Двуликая в образе змеи? Почему нет? Это не противоречило легендам, скорее наоборот, подтверждало многие из них. Любовь и Смерть. Добро и Зло. Свет и Тьма. Все в одной богине… Вот в том-то и дело. Снова боги? Такие же, как те, внизу? Самозваные, самопровозглашенные, самовлюбленные твари.
Может, и так. Да только все равно нет сил убивать эту, необыкновенно красивую и такую необычную… женщину? Или змею? Сорхе и ту, кажется, проще зарубить.
– Вы шли сюда не для того, чтобы встретиться со мной, – мягко сказала Вэйше. – Это необычно. И то, что вы добрались до вершины, тоже странно. Очень давно никто не приходил сюда. Люди научились жить без помощи богов. И разучились просить. Это хорошо. Дети выросли. Но сад мой пустует, и праздник ушел, боюсь, что ушел навсегда. Я попросила бы вас остаться. – Она вздохнула и глянула на Эльрика с Легендой другой парой глаз. Ярко-синих. Как осколки неба в оправе медно-смуглой кожи. Серебряные блики в светлых волосах. – Люди стремятся в мой сад всю жизнь. С того момента, как впервые осознают себя. Они придумывают сказки о потерянной мечте. И верят в эти сказки. Но очень немногие способны попасть сюда. Только те, кто умеет понять: жизнь – это Любовь.
– И смерть, – напомнил шефанго.
– Поэтому я Двуликая. Прекрасная женщина и отвратительная змея.
– На отвратительную не тянешь. – Эльрик покачал головой. Почему-то разговаривать с этой светловолосой смуглянкой оказалось проще, чем с томной белокожей дивой. – Змеи тоже красивы.
– Мне стать пауком? – рассмеялась та, черноглазая.
Шефанго передернул плечами.
– Вы не останетесь, – кивнула Вэйше. – Ты, Легенда, уйдешь, потому что я уже одарила тебя когда-то…
– Я вернусь к нему? – негромко спросила эльфийка. – Я снова увижу его?
– Не знаю. – Вэйше покачала головой. – Знаю только, что и он не растратил моего дара. А ты, юноша… – И снова вспыхивают синие глаза. Синие… – Ты позволил страшной силе взять верх над собой. Зачем? Ах да, чтобы спасти себя. Что ж, мне жаль, но ты никогда не получишь моего дара. В тебе осколок чужой души. И тому, другому, я подарила когда-то больше, чем под силу вынести смертному. Да, он бессмертен. И та, кого он любит, не умрет. И третий – ведь всегда должен быть третий, если Двуликая становится столь щедрой – он тоже вечен. Они пренебрегли моим даром. – Она рассмеялась, встряхнув серебром волос. – Ты не виноват в этом. Нет. Но ты позволил ему спасти себя. И теперь я не могу сделать тебе подарок. Тот, другой, забрал все.
Эльрик поначалу пытался вникнуть в смысл, но слова, не сказанные, а словно пропетые мелодичным, ласковым голосом, вливались друг в друга, превращались в песню на чужом языке, ускользали от понимания. Да и пусть, в конце концов. Красивая, сумасшедшая женщина. Красивые, они все сумасшедшие. Взять ту же Легенду.
– … Но, ах как можешь ты любить, став женщиной! – звенело, рассыпаясь стеклянными каплями. И улыбалась черноглазая, сверкая белизной ровных зубов. – Вы взяли сами. Не ожидая дара. Вам дела не было до моей благосклонности. Вы взяли. И тратите щедро, не жалея, не скупясь. Не думаете о будущем, все здесь, в настоящем. Он умирал, чтобы спасти тебя. И ты пойдешь на смерть, чтобы он жил. Я люблю таких, как вы, Легенда, таких, как вы с Астандо, мудрых, нежных, спокойных и верных друг другу. В жизни и смерти. Но таких, как Йорик, таких, как Тресса, страшных и страстных, неразумных, неуемных, любящих друг друга и всех прочих, кто приглянулся, таких я люблю тоже. Не в моей власти возвращать жизнь. Я умею лишь отнимать ее. И вы не останетесь. А я даже обидеться на вас не могу. И наказать не умею. Что даровано, то не отнять, А что не подарено, можно только подарить… – Змеиный хвост развернулся и снова сжался в переливающуюся чешуей пружину. – Кстати, о подарках. – Вэйше подняла тонкий пальчик с аккуратным ноготком. – У меня есть кое-что для тебя, Легенда. Вот. Возьми. – Она достала из ничего и протянула эльфийке маленькую шкатулку. – Это серьги. Надень их и ты станешь… нет, не лучше, чем есть. Красивее тебя нет в мире женщин. Но иногда ты прячешь красоту. А временами и вовсе забываешь о ней. А с моим подарком… хм, даже тот, кто ставит тебя в тупик своим безразличием… не устоит перед тобой. И это будет правильно. Так, как должно быть.
Эльрик никогда не видел, чтобы люди, тем более женщины, краснели так стремительно. Это Легенда-то? Смущается? И, главное, было бы чего смущаться! Глядя на нее краем глаза, Эльрик твердо решил для себя, что никогда, даже под пыткой, не расскажет своей зеленоглазой спутнице, что ее по-настоящему сильные чувства не были для него секретом. В конце концов, у эльфов совсем иная мораль, чем у шефанго. Эти ненормальные способны сделать проблему из любой ерунды. Даже из естественной тяги друг к другу мужчины и женщины.
