Михаил Бабкин - Бёглер
- Лицо? В каком смысле?… А-а, ты о себе, - понял колдун. - Разумеется, и оно тоже… Давай, поторапливайся, - приказал он. - До рассвета осталось совсем мало времени!
- А причем здесь рассвет? - поинтересовался мастер-вор, торопливо поднимаясь по мраморным ступенькам. - Ожидается приезд очередных претендентов на жезл всевластия?
- Нет, - с усмешкой в голосе ответил Леонардо, - к сожалению. Просто замок развалится с первыми лучами солнца - я же убил всех, кто поддерживал его своей магией… Здесь, вор, практически все создано с помощью волшебства. С рассветом чары рассеются и то, что было заколдовано, вернется в свое первоначальное, домагическое состояние. Не хочешь же ты оказаться под рушащимся потолком или под камнепадом бывших стен? - Барт промолчал. Впрочем, вопрос не требовал ответа.
На втором этаже, точно так же как и на первом, хватало и гобеленов, и многочисленных картин: развешенные между дверями комнат, они создавали странное впечатление - будто бы оказался мастер-вор не в колдовском логове, а на самом настоящем вернисаже. Были тут и батальные сцены, и лирические пейзажи, и натюрморты, и портреты: кого именно запечатлели на тех портретах, Барт понятия не имел. А колдун не считал нужным вдаваться в пояснения.
Возле одного из таких междудверных проемов с картинами Барт вдруг и остановился, уставился на вывешенные там полотна. Пара пейзажей - утро в лесу, белый единорог посреди зеленой поляны; бушующее море с одиноким корабликом, - и натюрморт. На полотне был изображен обитый черным бархатом ларец с открытой крышкой: в отдельном углублении, на том же черном бархате лежал жезл, более похожий на короткую бандитскую дубинку, нежели на волшебный артефакт; рядом, в соседнем углублении, находилась записная книжка в кожаном переплете. Судя по свежести и яркости красок, картину написали сравнительно недавно - лет пять тому назад, не более.
- Чего стоим, чего смотрим? - брюзгливо спросил Леонардо. - Гранд-колдун любил на досуге побаловаться живописью… терпеть не могу подобное творчество.
- Изучаю, как выглядит то, что мне надо найти, - коротко ответил Барт, отвернулся от картин и направился дальше по балкону.
- Нам сюда, - поспешно сказал колдун возле одной из дверей; Барт нажал позолоченную ручку и осторожно, опасаясь каких-либо чародейных подвохов, вошел в кабинет покойного гранд-колдуна.
Кабинет не отличался роскошью: книжные полки вдоль стен, окно, рабочий стол с привычным многосвечным подсвечником, диванчик поодаль от стола - нехитрая обстановка ученого книгочея и научного затворника. Справа от входа поблескивал зеркальными дверцами высокий шкаф, для книг явно не предназначенный: в подобных шкафах, как правило, знатные люди держат или хорошую выпивку, или нечто, для чужих глаз недозволительное. Скажем, новомодные рукописные журналы с рисунками фривольного содержания. Или нижнее белье. Или…
Мастер- вор открыл дверцы шкафа.
Как ранее предупреждал Леонардо, ларец находился на второй сверху полке, прочие же были заполнены древними свитками: взяв тяжелый сундучок за золотую ручку-кольцо, Барт поставил его на стол, открыл золотые же замочки-защелки, поднял крышку. Внутри ларца все соответствовало виденному им на картине - жезл и книжка находились на своих местах, в специальных углублениях. Как того и хотел заказчик.
- Отлично! - обрадовался колдун. Вспомнив что-то, захихикал неприязненно: - Значит, дядюшка, не возьму я жезл? Мол, гранд-колдун все предусмотрел, да? Черта с два… моя защитная магия ликвидировала ваши ловушки, идиоты! А знаешь, сколько их тут было расставлено? - обратилась маска к Барту. Тот пожал плечами.
- Ровно дюжина! - веселясь, сообщил Леонардо. - Да ты их и не заметил, поди… Все, уходим. - Барт подхватил ларец и вышел из кабинета.
Возвращаясь к лестнице, Барт вновь остановился возле виденных им картин с единорогом, корабликом и ларцом; поставив сундучок на пол, он принялся снимать картины со стены.
- Зачем тебе это убожество? - высокомерно поинтересовался колдун. - Брось, самодельная мазня и никакой художественной ценности.
- На память, - беря под мышку картины, пояснил мастер-вор. - Кто еще сможет похвастаться подобными работами, украденными из замка самого гранд-колдуна! - Он взял ларец и едва ли не бегом направился к лестнице - все же и впрямь надо было поторапливаться.
…Ночь за стенами замка шла на убыль: яркая луна почти утонула в кронах лесных деревьев, высовываясь оттуда лишь узким блеклым ломтиком, а звезды стали маленькими и колючими; заметно похолодало. Два ряда гномьих скульптур, что вели ко входу в замок, исчезли - наверное, магические истуканы отправились на свое еженощное дежурство.
Барт, держа под мышкой неудобно большие картины и оттягивающий другую руку ларец, огляделся по сторонам, прикидывая, где находится конюшня: идти пешком до города ему, конечно же, не хотелось.
Маска на лице Барта громко свистнула - переливчато, особенно; где-то вдалеке ответно заржал конь. Через малое время раздался частый звук копыт: из стенной замковой темноты, словно ночное привидение, решившее напугать незадачливых путников, вынырнул гнедой жеребец - храпя и отплевываясь. В лунном свете виднелся обрывок железной цепи, намотанный на его шею; конь скалил вовсе не лошадиные, блестящие отменной сталью клыки.
- Видишь, какой у меня верный друг, - весело рассмеялся Леонардо. - Что ему те цепи!… И не забудь дать ему понюхать перчатку, - напомнил колдун. - Иначе сожрет.
Обратный путь к городу мастер-вор запомнил плохо - после всего с ним случившимся голова работала неважно. Хотя, возможно, давал себя знать выпитый эликсир: обычно мастер-вор мог бодрствовать пару суток без какого-либо ущерба для своего здоровья, специфика работы! Но не в этот раз, не в этот…
Серое предутреннее небо напоминало старую, плохо стиранную простыню из сиротского приюта; звезды окончательно погасли, робко зачирикали первые ранние пташки - приближался рассвет.
Барт подъехал к корчме «Золатарь»: придерживая ларец с уложенными поверх него картинами, он слез с коня, осторожно снял ценный груз и направился к крыльцу с высокими ступеньками. Привязывать гнедого к коновязи мастер-вор не стал, какой смысл? Умный жеребец никуда не уйдет без своего хозяина, а покалечить кого-нибудь у него не получится - двор был пуст. Даже подводы с быками куда-то подевались.
В кабаке, как и обещал Леонардо, никаких сторонних посетителей не оказалось - присутствовали только колдун и спящий кабатчик, за тем же столом, в тех же позах. Единственное, что изменилось в «Золатаре», был зависший над головами Леонардо и Папаши Во огненный фаербол, магическая замена потолочной люстре. Увидь Барт подобное вчера, он бы весьма удивился и озадачился… Однако сегодня мастер-вор лишь мельком глянул на яростно-белый шар - не представляет опасности и ладно, - подошел к посидельцам и, сдвинув посуду в сторону, поставил на освободившееся место ларец. Картины Барт бросил на соседний стол, рядом со своей прежней одеждой, кинул как нечто малозначимое - впрочем, сейчас действительно было не до живописи. И принялся молча переодеваться.
