Константин Калбанов - Рыцарь
Началось все с того, что едва они скрылись за деревьями из поля зрения возможных свидетелей, как инструктор приказал спешиться и спешился сам, после этого ведя коней в поводу, они пробежали дистанцию ни как не меньше чем в три километра, причем Джеф проделал это будучи в полной броне. После этого он наравне с учеником подтягивался на сучьях деревьев, поднимал тяжелые камни, приседал с обрубком бревна на плечах и выполнял другие физические упражнения, не давая продыху ни себе, ни своему подопечному.
К концу этой разминки, легкие Андрея работали как кузнечные меха, вздымая грудь с такой интенсивностью, что казалось сердце вот, вот выпрыгнет из груди, а сами легкие сейчас разорвет. К полному отчаянию Андрея, Джеф чувствовал себя прекрасно и даже практически не запыхался, хотя по возрасту он был года на два старше него. Разница конечно не критичная, но если сравнить состояние учителя и ученика, выводы были далеко не в пользу последнего.
Потом были занятия по фехтованию. Как оказалось Джеф озаботился, о тренировочных мечах. Они были изготовлены из дерева, но были раза в полтора тяжелее настоящих. С этими грубыми, но прочными поделками, ему предстояло познавать навыки владения основным оружием воина этого мира.
— Насколько я помню, к мечу приступают далеко не сразу.
— Это так, но причина в том, что в начале идет первый этап отсеивания, вас отсеять не получится. Далее идет подготовка направленная на наращивание силы и ловкости, но у нас на это нет времени, правда вам придется гораздо труднее совмещать и то и другое, но вы ведь не думали, что будет легко, — хищно улыбнувшись закончил ветеран.
Джеф не стал ничего показывать или объяснять, он просто сунул Андрею в руку меч и предложил защищаться. Атаки Джефа были несколько ленивы и даже медлительны, но тем не менее каждый раз достигали цели, причем каждый раз когда это происходило, Андрея пронзала адская боль, так как хотя учитель и двигался вроде бы медленно, но его удары были всегда точны и весьма чувствительны.
Горе ученик пытался вспомнить все что знал о фехтовании, припоминая и мальчишеское увлечение, вызванное такими фильмами как "Три мушкетера", "Битва за Рим", "Дакки" и другие исторические ленты, которые и он и его друзья проглатывали по несколько раз просматривая их в кинотеатрах, а потом увлеченно играя в то что просмотрели на экране. Но то, что они проделывали мальчишками, здесь не проходило. Когда то он не плохо фехтовал и когда сходились "армии" с их улицы и улицы соседней, то в поединке перед сражением он неизменно побеждал. Но Джеф не принимал его потуг к фехтованию либо отклоняясь, либо отходя на шаг, и всякий раз нанося только один удар, после чего ученик зачастую оказывался на земле, лишь изредка он позволял себе отклонить удар меча Андрея своим, но не разу при этом он не скрестил клинки. Он принимал удар на плоскость своего клинка и всякий раз под таким углом, что это исключало жесткий контакт, вынуждая клинок Андрея соскальзывать в сторону от намеченного курса.
К концу занятия Андрей с огромным трудом держался на ногах, несмотря на то, что возвращаться им предстояло верхом, он не без оснований подозревал, что это будет то еще занятие.
Уснул он едва донеся голову до подушки и казалось, что ни какая сила не сможет поднять его с постели. Однако на утро он хотя и с трудом, но все же сумел подняться и заняться повседневными делами. Вероятно сказалась его усиленная регенерация, подарок молнии, ни чем другим объяснить то, что он чувствовал себя относительно нормально, объяснить он не мог. Но едва он вспоминал о том, что время неумолимо движется к обеду, по его телу пробегала непроизвольная дрожь, однако назад пути не было, если он конечно собирался выжить в этом суровом мире.
Через два дня Андрей понял, что до этого момента ему было просто плохо, теперь же пришел полный абзац. Грэг закончил переделку кольчуги под нового владельца и вышла она немного тяжелее, чем была изначально, впрочем и гораздо лучше защищала своего владельца. Не знающий пощады Джеф распорядился, чтобы Андрей носил ее не снимая и даже спал в ней. А значит и тренировался и бегал. Только так.
— Кольчуга должна стать второй кожей, она не должна стеснять движений. Одевая ее вы должны чувствовать как она заключает вас в свои объятия, словно любящая мать. Когда на вас нет брони у вас должно появиться чувство, будто вы голый. Вот тогда она станет вам помощницей и защитой, а до той поры, она только обуза.
— А если я никогда такого не почувствую.
— Уверяю вас почувствуете, все к этому приходят, просто одни раньше, другие позже, но все.
Примерно через неделю в его обучении воинскому искусству наметился кое какой прогресс. Андрей прекрасно знал себе цену и осознавал, что своей неустроенностью в прошлой жизни он обязан в первую очередь своей лени. Нет конечно от работы он не бегал, но вот учиться чему либо новому ему было не интересно и попросту лень, а все новое начинается с учебы, с изучения азов, чем не так легко заставить себя заняться когда тебе уже под сорок. Но на занятиях с Джефом он выкладывался на полную не щадя себя. Дело было тут в том, что ему действительно было интересно, но вот перетруждать себя физически он не привык. Однако от этой блажи нашлось неожиданно эффективное лекарство, стоило ему вспомнить свое первое знакомство с орками, как в памяти тут же вставала эта картина, причем с поразительными подробностями, даже запах его испражнений в ней присутствовал, словно это произошло только что. Так что эти воспоминания подхлестывали ученика ни чуть не слабее, чем затрещины и окрики его учителя.
Вскоре до Андрея наконец дошло, что реальный бой с холодным оружием не имеет ничего общего со зрелищными поединками кино-героев на экране. Хотя и дошло это до него только через упорные тренировки и неизменную боль. Только когда, он стал двигаться более экономно и перестал махать мечем, стараясь теперь нанести один но выверенный и точный удар, Джеф наконец снизошел до объяснений.
— Ну вот теперь я вижу что вы наигрались. А то машете мечом, как мальчишка за околицей.
— И как, долго до меня доходило?
— Большинство, получают по сусалам раза в два дольше, пока начинают соображать, — ухмыльнувшись в бороду проговорил наставник.
— А почему, нельзя сказать сразу и сэкономить время.
— Ну во первых солдат должен не только исправно биться, но еще и соображать, той частью тела в которую он ест, а потому это первый этап отсева, после физической пригодности.
— И вы не объясняете, за что отсеиваете их?
— А почему мы должны это делать. Никто, даже новобранцы не скажут ни слова об этом, ведь более или менее владеть оружием может научиться каждый, а вот думать, этому не научишься.
