Александр Прозоров - Зубы дракона
Когда светило выбралось целиком, и лучи его стали ощутимо согревать, я наконец остановил гонку.
— Чегай, разматывай свой сверток, посмотрим, что там есть, — а сам взялся за ольхон и принялся вырезать в снегу углубление в рост человека. Наст оказался довольно плотным и глубоким, и легко резался крупными кусками.
В скатке оказалась чистая рапсодия и несколько маленьких свертков. Рапсодией я застелил выемку, снежными кирпичами обложил ее вокруг, попробовал лечь внутри.
Получилось неплохо: ветер не задувал, а солнечные лучи ласкали нежным теплом.
— Ну, что смотрите? — кивнул я ребятам, — Ложитесь. Ирена посредине, мы по краям.
Дважды повторять приглашение не пришлось. В безветрии и тепле мы уснули, как только тела коснулись ткани.
* * *Мне приснился совершенно чудесный сон: будто я встал с кровати в теплой городской квартире, посмотрел в окно на заваленную снегом улицу; потом зашел в ванную, просто открыл кран и полилась горячая вода. Я принял душ, вытерся махровым полотенцем, накинул мамин халат, причесался перед зеркалом.
На кухне просто щелкнул пьезозажигалкой и на плите загорелся огонь. Я поставил чайник, сварил кофе. А потом долго пил его, приторно сладкий, глядя как за окном злой холодный ветер раскидывает сугробы.
Все было так легко и просто, как бывает только во сне, и я ничуть не удивился, когда заползший под рапсодию холод заставил меня открыть глаза.
Солнце успело перевалить зенит, и снежная стенка, которая защищала нас от ветра, теперь отбрасывала тень прямо мне на голову. В тени было довольно холодно. Я сел, потянулся и поразился своим рукам — они стали красными, как знамя революции. Сгорел на солнце. Ох и зачешусь же я скоро!
— Эй, гвардия, подъем!
Ребята зашевелились, стали подниматься. Они не разговаривали и старались не смотреть в мою сторону. Похоже, действительно возненавидели. Разве могут понять их избитые тела, что я спасал им жизнь? Не объяснить… Или был другой способ заставить идти? Не знаю. Не было времени думать.
— Чегай, сматывай тряпки. Пора топать дальше. — Я посмотрел вперед. Метрах в трехстах из сверкающего наста торчал седой от снега утес в два моих роста. — Поднимемся на него, осмотримся. Надеюсь, мы не заблудились.
Ребята промолчали. Молчание было тяжелым и мрачным, почти душным, а потому я не стал дожидаться Чегая и пошел к утесу. Подняться на него получилось делом нетрудным, а панорама захватывала дух: ребристый от сверкающих вершин горизонт, второй ребристый край ниже горизонта, и от него до меня, уходя куда-то под ноги, лежало зеркало озера. Правее сверкала на солнце изумрудная листва густого леса, которая переходила в темную зелень холмов. На некоторых холмах стояли мачты, украшенные флагами.
Рядом опустился на колени Чегай и молча заплакал, прижимая ладони к губам, охнула Ирена. Только тут до меня дошло, что это никакие не холмы…
Мы видели Великий Небесный Город Повелителя Вселенной.
Глава 9
Конец пути
Стоило понять, что перед нами город, как холмы мгновенно и неуловимо преобразились в крыши. Словно прозрев, я различил бордовые стены ниже крыш, черные узкие провалы окон. Даже сумел различить одну из дверей, прикрытую листвой двух деревьев, стоящих по обе стороны порога. Небесный Город. Мы наконец-то дошли…
Впрочем, на счет «дошли» говорить рано. Близость цели нашего путешествия отнюдь не делала ее достижимее: нам еще предстояло спуститься с горы.
Я уже успел упомянуть, что гладь озера уходила куда-то мне под ноги. Это отнюдь не гипербола — склон обрывался почти отвесно вниз. Выгрызать ступеньки при спуске невозможно, глаз на ногах — выбирать место, куда поставить ступню — у нас пока не выросло. Да еще, вдобавок ко всему, этот отвесный склон покрывала толстая корка гладкого, отливающего на солнце глубинной нежной зеленью льда.
Этот изумрудный ледяной отвес тянулся далеко вправо, над озером, над зелеными зарослями и уходил дальше. Возможно, за Горную Струю, до самого селения заречан. Даже наверняка — иначе они могли бы ходить в Небесный Город через заснеженную вершину, а не давать кругаля по террасе.
Совершенно гладкий, скользкий и отвесный. Никаких шансов.
— Что будем делать? — мрачно спросил я.
— Проходить очищение после пути, — тихо ответил Чегай. Он выпрямился во весь рост, судорожно сглотнул, закрыл глаза и шагнул вперед.
Мы с Иреной даже охнуть не успели — паренек быстро заскользил вниз, вздымая за собой легчайшую снежную пыль и через считанные мгновения скрылся за ледяным краем…
— Мамочки мои… — сорвалось с языка. Уж чего-чего, а самоубийства от мальчишки я никак не ожидал… Ведь не для этого же он надрывался рядом со мной почти целый месяц!
Снизу донесся далекий всплеск. Я немедленно навострил уши. Грохнуться с такой высоты — даже в воду — весьма рисковый шаг. Всплеск… Еще… А ведь выплыл же, стервец!
— Ну что ж, Ирена, — я сглотнул не менее судорожно, нежели Чегай. — Похоже, теперь наша очередь купаться. Другого пути для спуска не видно.
Камень был чертовски холодный. Наверное, холоднее снега. Я сел на самый край, поставил ноги на лед. Вода сверкала далеко-далеко внизу, словно в другом мире. Ох, ввязался в историю… Я легонько оттолкнулся руками, заскользил вниз… В последний миг стало невыносимо страшно, я даже извернулся и попытался зацепиться за скалу, но было уже поздно.
Тело скользило быстрее и быстрее, свистел в ушах и хлестал в лицо холодный ветер, мельтешили перед глазами ледяные прожилки. Внезапно склон оторвался и резко ушел вниз и в сторону. Я оказался в воздухе, один одинешенек, без парашюта, на высоте черт знает сколько метров.
«Хоть полетаю перед смертью», — мелькнула мрачная мысль. Чегай барахтался на поверхности озера прямо подо мной. Ох и тресну я его сейчас по голове! Отвесный склон из серого пористого камня улетал вверх все быстрее и быстрее, словно его тянули за веревочку.
«Песчаник, что ли?» — еще успел подумать я, а потом зеркало водной глади внезапно приблизилось и больно ударило по ногам…
Сначала вода показалась теплой, потом горячей, а потом, безо всякого перехода — ледяной. А потом я вынырнул на поверхность, сделал несколько хриплых вздохов и короткими, нервными саженками поплыл к близкому берегу. Чегай неуклюже двигался по-собачьи, и потому из воды мы выбрались одновременно, и одновременно рухнули на горячий камень у самой травы.
Послышался истошный визг, мелькнуло тело, взметнулся фонтан брызг. Вот и Ирена приехала… По поверхности озера пробежали волны, плеснулись о берег, откатились обратно. Тишина…
