Павел Корнев - Мор
– Далеко отсюда?
– За четверть часа доберемся.
– Во сколько он обычно там появляется?
– Часа через два притащится, – задумался Гуго.
– Нормально, – успокоился я.
– Не хочешь дать ему время наклюкаться? – удивился Валентин.
– Спьяну мы все герои, а вот когда с похмелья колотит, жить куда как страшней. Да и не станет он откровенничать с первым встречным, иначе давно бы сам на корм рыбам отправился.
– Может, и так, – не стал спорить Дрозд и, помявшись, спросил: – А что насчет денежек? Мы, право слово, поиздержались чуток…
– По бабам меньше шляться надо, – фыркнула Берта.
– Меньше не меньше, а вспоможение в самый раз будет.
Я бухнул на стол звякнувший серебром кошель и передвинул его к Гуго:
– Половину раздели, остальное отложи.
– Отложу, как не отложить! – обрадовался фокусник и отработанным движением спрятал кошель под рубаху.
– Стой! – возмутился Дрозд. – А нашу долю?
– Не сейчас же!
– Именно что сейчас!
Переругиваясь, Валентин и Гуго отошли за соседний стол и занялись дележкой; Берта с интересом наблюдала за ними, но не вмешивалась, а брат-экзорцист откровенно маялся, не находя себе места.
– Марк! – обратился я нему. – Что насчет убийцы?
– Пока о нем ничего не слышно, – вздохнул парень. – В Ораже-на-Рее есть небольшая община выходцев из Пахарты, но никто из них не вызывает подозрений. К тому же они отринули язычество, избрав своим небесным покровителем Фредерика Копьеносца.
– Да они как были язычниками, так ими и остались! – фыркнул на миг оторвавшийся от монет Гуго. – А Святой Фредерик для них – это земное воплощение Вадры-Громовержца. Просто не хотят налог на чужеземцев платить.
– В любом случае, привечать посланца Ямхани они не станут! – упрямо заявил Марк.
– Да не волнуйтесь, командир, – улыбнулся Валентин и как бы невзначай смахнул в рукав монету, – нас предупреждают о приезжих из Пахарты. Всех сразу проверяем.
– Проверяем, – подтвердил экзорцист, – но пока безрезультатно.
– Эй! – возмутился вдруг Дрозд. – Гуго, ты чего меня пропустил?
– Ничего не пропустил, – хмыкнул фокусник, – сразу в рукав сунул.
– Да это я так, баловства ради. – Ничуть не смутившийся усач вытряхнул на ладонь серебряную крону. – От жары это…
– То-то же! – наставительно заявил Гуго, отложил по кроне себе и Берте, а следующую монетку катнул Валентину, но катнул неудачно, и та зазвенела на полу.
Ругнувшийся Дрозд полез под стол, и Гуго выразительно глянул на Берту. Девушка молча кивнула, и фокусник запустил руку в кошель.
Как дети малые, в самом деле.
– Слушай, Марк, – я заглянул в кружку, но она оказалась пуста, – а чего можно ждать от посвященного этому… как его…
– Ямхани пятирукого и двуликого?
– Вот, вот. Его самого.
– Это туземный божок смерти и справедливости. Князь Бездны, хранитель Полдня.
– Мне это ни о чем не говорит.
– У него две ипостаси: светлая и темная. В светлой – он помогает умершим пройти перерождение. В темной – обрывает жизни людей до срока. – Брат-экзорцист задумался, одернул слишком короткие рукава и продолжил: – Согласно труду «Языческие божки Пахарты и их последователи», посвященные Ямхани – искусные убийцы и чернокнижники. Но…
– Но это не говорит нам о том, насколько убийца силен, – вздохнул я.
– В любом случае, ему от нас не скрыться.
– Хотелось бы верить. – Я поднялся из-за стола и задумчиво постучал ногтем по кружке. – Сейчас иду в гостиницу, через час встречаемся на улице. И на будущее – пока сам к вам не подойду, не показывайте виду, что мы знакомы. Ясно?
Дождался утвердительных возгласов, вышел под палящие лучи солнца и побежал через дорогу.
Нет, определенно – так жить нельзя. Бесы бы побрали этих контрабандистов!
– Командир! – крикнул вдруг выскочивший следом Валентин. – На минуточку!
– Да?
– Тебе, конечно, видней, спорить не буду, – как-то очень уж издалека начал усач, – но почему деньги делятся поровну? Нет, Гуго свой хлеб отрабатывает, но Берта? Ей-то с каких щей наравне с остальными платить?
– Ну знаешь, – ухмыльнулся я. – Не думаю, что даже за двойную оплату ты согласишься выполнять ее работу.
– Так-то оно так, только не очень это честно, как ни крути.
– Не хватает денег?
– Нет, просто дело принципа.
– Если говорить о принципах, то жалованье у вас всех разное. И у тебя оно самое высокое. А дополнительные выплаты – это дополнительные выплаты. Они зависят исключительно от того, как мы сработали, поэтому делиться будут поровну. Даже я себе лишней монетки не возьму. Ясно?
– Ясно-то оно ясно…
– Понадобятся деньги, обращайся.
– Понял.
– Вот и замечательно.
И я отправился в гостиницу – дожидаться, пока спадет жара.
Но, как ни странно, особой прохлады вечер не принес. Да – солнце перестало палить, но вместо долгожданной свежести на город опустилась невыносимая духота. В низину меж холмов не проникало ни единого дуновения с моря, и дышать там было просто нечем. Еще и вонь от помойных канав…
Первым делом я заскочил на базар. Потолкался меж постепенно редеющей толпы, прошелся вдоль рядов с разделочными ножами, мясницкими топориками и прочим совсем уж замысловатым инструментом. К чему-то пригляделся, что-то повертел в руках. В итоге прикупил нож с хищным, но недлинным – чуть короче ладони – клинком и удобной рукоятью с упорами, не дающими при колющем ударе соскользнуть пальцам на лезвие.
И только потом, покружившись по соседним улочкам, зашагал к «Святому копью». Постоял у исцарапанных дверей кабака, над которыми висело самое настоящее копье, оглядел пустой переулок, прислушался к доносившимся изнутри голосам.
– «Из морского огня соткан клетчатый флаг…» – заунывно выводил неофициальный гимн драгарнского военного флота нестройный хор голосов.
И пусть это не поминальный «Зелено-черный», но появление человека в наряде стильгского жулика неминуемо привлечет внимание подвыпивших морячков. А там и до смертоубийства недалеко…
Я стянул жакет и помахал рукой наблюдавшему за мной Валентину. Убедился, что тот заметил условный знак, сложил одежду прямо на мостовую и, уверенно распахнув двери, ввалился в кабак.
