Варвара Лунная - Эйта
— Не бойся, я не обижу, — ласково сказала Лада. — Я… я рассказать тебе должна. Это не ты сыночка своего задушила.
— Я, — лицо Груши исказилось от боли. — Но я не хотела. Я любила. Я…
— Это не ты, — Лада взяла женщину за руки. — Не ты, слышишь? Это Желана его убила.
— Нет, — Груша покачала головой, на лице её отражались все мысли, сначала это было отрицание, потом попытка вспомнить, потом ужас, а затем злость. — Нет? Желанка?
— Да, — кивнула Лада. — Это… Это… Прости её, пожалуйста, — она опустилась перед женщиной на колени. — Я знаю, такое простить нельзя, но…, — Лада заплакала.
— Желанка, — скова повторила Груша. — Желанка, — она прижала к себе свой кулёк и покачивая его, пошла прочь, оставив плачущую Ладу посреди улицы. А потом вдруг бросила свёрток и с диким криком побежала к дому Желаны.
— Бабушка, — Лада вдруг поняла что натворила. — Бабушка, — закричала она и бросилась следом.
Добрыня не сразу понял что случилось, но да только вернувшись с вещами жены он на месте не застал. Занервничавшая Эйта только сильнее испугала.
— Она Груше всё рассказала, — крикнула Эйта, говорившая с постояльцами и побежала к дому Желаны. Добрыня кинулся следом. Но в доме никого не оказалось, только двери все были распахнуты настежь, да кое–где валялись обрывки одежды и битая посуда.
— Ладушка, — Добрыня похолодел и выскочил за ворота, беспомощно оглядываясь.
— Полоумная Грушка тётку Желану лупит и топить собирается, — раздался мальчишечий крик, и мужчина бросился туда, откуда кричали. Эйта побежала следом.
— Нет, — закричал Добрыня, увидав что Лада пытается разнять дерущихся на мосту Грушу и Желану.
— Нет, — Эйта вцепилась ему в руку. — Погибнешь. Они за собой утащат. Проклятие же.
— Там Лада, — мужчина оттолкнул колдунью и бросился на мост, но не успел, все три женщины с криком упали в воду.
— Лада, — Добрыня одним прыжком перемахнул через перила моста и полетел в реку.
— Лада, — Эйта зажала рот рукой и замерла, пытаясь понять, погибла её подруга или нет. Вскоре над рекой вспорхнула светлая душа Груши, а потом тёмные сопровождающие уволокли куда‑то в темноту душу Желаны. Лады не было.
— Добрыня, — Эйта с усилием столкнула с берега ближайшую лодку и погребла туда, где над водой показалась голова мужчины. — Лада.
Добрыня плыл к лодке, удерживая над водой бесчувственную жену.
— Помоги, помоги ей, — он с усилием перекинул Ладу в лодку.
— Залезай сам, — приказала Эйта.
— Спаси её, — прошептал Добрыня, тяжело дыша. Вода была холодной, и у него свело обе ноги, и он понимал, что сил выбраться просто нет.
— Добрыня, — Эйта едва успела ухватить уходящего под воду мужчину за волосы. — Добрыня, — лодка накренилась, и девушка с ужасом подумала о том, что вот сейчас они перевернутся и тогда всё. Сама‑то она, может быть, и выплывет, а вот Лада и Добрыня утопнут, двоих ей не вытащить.
— Бросай, — закричали Эйте со спешащих на помощь лодок, Добрыню подцепили баграми и приподняли над водой. Тот закашлялся, выплёвывая воду.
Девушка наблюдала за тем, как мужчину вытаскивают из воды, но сама сидела и не двигалась. То ли от страха, то ли ещё от чего, Эйте казалось у неё не осталось никаких сил.
— Лада, — раздался крик Добрыни, и Эйта словно очнулась. Она схватилась за вёсла и погребла к берегу. Там ей помогли вытащить лодку на берег. Лада тут же оказалась в руках мужа, и он очень быстро и умело вернул её к жизни. Эйта наблюдала, видеть как делают искусственное дыхание ей ещё не приходилось. Лада закашлялась, села, а потом, разревевшись, прижалась к мужу. Добрыня тоже плакал, прижимая жену к сердцу.
А на реке у моста с лодок искали Грушу и Желану, правда, уже не особо надеясь найти их живыми.
— Куда вести купальщиков этих? — спросили у Эйты, та, очнувшись от своих мыслей, пошла показывать дорогу.
Лада простыла и заболела. Добрыня не находил себе места от беспокойства. Он с надеждой смотрел на Эйту, которая поила больную отварами, но просить или спрашивать ни о чём не решался. Через три дня Ладу перенесли в дом к бабушке. Ей не стали говорить что тело Желанны так и не нашли, но так как другой родни у старушки поблизости не было, Ладу признали законной наследницей и дом отошёл ей.
Прошло три месяца со дня смерти Желаны. Лада почти оправилась от болезни и вовсю обихаживала новый дом, они с Добрыней решили остаться жить в Олеграде, а Эйта с каждым днём становилась всё замкнутее и молчаливее.
— Эйта, колдун местный сегодня заходил, — сообщил за ужином Добрыня. — Спрашивал, собираешься ли ты разрешение на работу покупать.
— Нет, — покачала головой девушка, не прекращая есть. Добрыня и Лада переглянулись. Их не то чтобы тяготило присутствие Эйты, но всё же хотелось жить своей семьёй. А она о планах на будущее никогда не говорила, и они не знали, как бы поделикатнее её о них порасспросить. — Я скоро уеду, не волнуйтесь, — ту же добавила Эйта.
— Мы тебя не гоним, — поспешила сказать Лада. — Живи тут сколько хочешь.
— Не хочешь с нами, я помогу тебе дом купить, я же обещал, — добавил Добрыня. — Тут, кстати, неподалёку, домик продают.
— Я уеду, — повторила Эйта. — Не волнуйтесь.
— Да мы и не волнуемся, — Лада растерянно посмотрела на мужа.
— Не понравился тебе Олеград? — догадался Добрыня. Эйта кивнула. — И куда теперь?
— Не знаю, — Эйта облизала ложку и встала, чтобы убрать посуду.
— И когда поедешь? — Лада тоже встала, забирая у Эйты тарелку, как хозяйка, она не могла позволить гостье посуду мыть.
— Да хоть завтра, — Эйта уже не сопротивлялась. Она внимательно посмотрела на Ладу и улыбнулась.
— Что? — насторожённо спросила женщина.
— Ничего, — Эйта снова улыбнулась. — Завтра и поеду, — повторила она. — Продашь мне коня, Добрыня?
— Так отдам, — не терпящим возражений тоном, ответил мужчина.
— Спасибо, — Эйта спорить не стала.
Лада перемыла посуду, а потом резко повернулась к подруге.
— Эйта, — Лада прикусила губу. — Скажи, ты знаешь, сколько мне осталось?
— Знаю, — Эйта склонила голову к плечу, рассматривая подругу.
Добрыня нахмурился и поднялся, и обнял жену за плечи. Он и сам давно хотел у Эйты об этом спросить, да только всё не решался. А ну как она точный срок назовёт. С одной стороны, хорошо знать сколько им ещё отведено, но с другой, сколько бы ведьма не назвала — неделю или год, оно ж всё мало будет.
— Не томи, — прошептала Лада, сжимая ладонь мужа.
— Добрыня, ты бы дыру в заборе заделал, — сказала Эйта. — А то ведь малыши они резвые, удерут в дыру, и не заметишь.
— Какие малыши? — не понял мужчина.
— Ну всякие, — пожала плечами молодая колдунья. — Какие у вас будут, такие и удерут. А там дорога, — назидательно сказала она.
