Елена Малиновская - Последняя жизнь нечисти
– Вот как? – вежливо удивилась я. – Значит, это была твоя идея? Ну что же, учту, что на самом деле надо было красть твои штаны, сыночек.
– Матушка. – Рикки улыбался, но его глаза оставались на удивление холодными. – Честное слово, я посчитал, что подобное решение проблемы будет самым простым, легким и приятным для всех сторон. Как ни печально осознавать, но Широкая все еще перед нами. И я готов поклясться, что стоит тебе начать переправу, как на нас ополчится вся водная нечисть. Глупо рисковать понапрасну, когда можно обойтись куда меньшими жертвами.
– И все-таки нам придется, – с нажимом проговорила я. – Рикки, это не обсуждается.
– Но почему? – С искренним недоумением воскликнул он. Шерьян перевернулся на другой бок, что-то недовольно пробурчав сквозь сон, и юноша, опомнившись, продолжил уже тише: – Тефна, я тебя не понимаю. Мы не знаем, что случится с нами у круга мертвых. Быть может, нас ожидает смерть. Всех – включая и тебя. Почему бы к тому моменту не попробовать взять от жизни все? Неужели тебе самой не интересно, каково это – заснуть и проснуться в объятиях любящего человека, разгоряченной от его ласк, разнеженной и расслабленной?
– Интересно, – призналась я. – Но при данных обстоятельствах это будет выглядеть так, будто я подчинилась необходимости. В то время как я хотела бы, чтобы это произошло безо всякого принуждения.
– Да кому какая разница! – взревел Рикки. – Тефна, ты живешь один-единственный раз! Ты никому не обязана отчитываться в своих поступках. Наслаждайся каждым днем, будто он последний. Ибо так оно и может случиться. Забудь свои никому не нужные правила и убеждения. Расслабься и позволь течению нести тебя. Если в твоей судьбе уже все предопределено, то к чему отказывать себе в маленьких радостях?
– К тому, – резко оборвала его я. – Рикки, без обид, но твой отец – не тот, о ком я вздыхаю по ночам. Моя ненависть к нему, когда я вспомнила прошлое, сыграла с нами странную шутку. Я была готова вцепиться ему в глотку, но не знала, для чего именно: перегрызть ее или же поцеловать. Я мечтала о его смерти и в то же время страшилась ее больше всего на свете. Поэтому согласие на твое предложение будет означать для меня предательство, и ничто иное. Шерьяну я дам лишь ненужную надежду, которая помешает ему исполнить свой долг, когда бог-отступник войдет в наш мир. Себе же… Для себя же я навсегда закрою двери к тому, кого действительно люблю.
– То есть ты любишь Гвория? – переспросил Рикки и тут же продолжил, не ожидая ответа: – Тефна, но ты же знаешь…
– Да, знаю. – Я взмахнула когтистой лапой почти перед лицом юноши, и он испуганно отшатнулся. – Знаю все, что ты хочешь мне сказать. Мол, Гворий отныне недостижим для меня. Он – почти что эльфийский Владыка, я – презренная нечисть, убившая предыдущего правителя, а значит, на меня отныне объявлена охота со стороны всех эльфов. Мало того, однажды Гворий уже отказался от меня во имя трона и наверняка сделает это опять, когда до престола остался лишь шаг. И значит, нас разделила не просто пропасть, а нескончаемая вражда до моей смерти. Но мне плевать. Рикки, ты слышишь меня? Мне плевать! Я прекрасно понимаю, что между нами ничего не может быть. Точно так же, как между мной и твоим отцом. Сколько бы Шерьян ни клялся в своей любви ко мне – в кошмарах я всегда буду слышать свист кнута и чувствовать боль от побоев. В подобной ситуации лучше и правильнее всего найти третьего. Того, кто, возможно, будет уступать в своих качествах и твоему отцу, и Гворию. Но у кого за плечами не будет столько мрачных тайн.
Я замолчала, пытаясь отдышаться после яростной тирады. Рикки смотрел на меня так, словно впервые увидел. Внимательно и, как мне показалось, с нескрываемым уважением.
– Возможно, ты и права, – произнес он наконец. – Возможно, тебе в самом деле лучше найти третьего. Но успеешь ли до дня зимнего солнцестояния?
– Не повезет в этой жизни – отыграюсь в следующей.
Рикки кивнул. Подбросил еще полешко в почти погасший костер и несколько брезгливо подцепил обслюнявленные мною штаны своего отца.
– А знатно ты их подрала, – сказал он с веселой усмешкой. – Представляю, в каком бешенстве отец утром будет.
Я покосилась на мирно спящего Шерьяна. Ох, сдается мне, кто-то очень умело притворяется. Вон как ресницы дрожат, а губы кривятся, словно храмовник так и сдерживается от того, чтобы вступить в спор.
– В любом случае с Гворием мне не быть никогда, – невпопад произнесла я, заканчивая оборванную мысль. – Он уже выбрал себе в жены Дорию. Она из знатного рода, который поддержит его в притязаниях на трон.
– Дория сейчас более напоминает сломанную куклу, – возразил Рикки, искоса кольнув меня острыми стилетами глаз.
– Не думаю. – Я широко зевнула, показав клыки. – Виррейн мертв, а значит, все кровные клятвы, данные ему, рассыпались в прах. Дория отныне свободна. Наверняка Гворий уже наслаждается ее обществом.
Как я ни старалась, в последней фразе все же мелькнуло тщательно скрытое сожаление. Рикки понятливо хмыкнул, но продолжать щекотливую тему не стал. Вместо этого он вытащил еще одно одеяло и расстелил его перед самым костром.
– Не замерзни, Тефна, – проговорил он, сам укладываясь рядом с отцом.
Я с благодарностью рыкнула, растянувшись на мягкой ткани. Заурчала, пристально глядя в слабое дрожание язычков умирающего пламени. Танцуй для меня, огненная кошка! Изгибайся и катайся на спине, выпрашивая ласку! И, быть может, я забуду про свои невзгоды. Хотя бы на эту ночь.
* * *Утром, как и ожидалось, меня разбудил разъяренный рык Шерьяна, когда он примерил вернувшиеся к нему штаны. Я поспешно вскочила на лапы и на всякий случай сиганула на ближайшую ветку, спасаясь от его возможной мести. Вальяжно разлеглась на толстом суку, с любопытством поглядывая вниз. Уж очень забавно потрясал кулаками Шерьян, призывая на мой серый хвост всевозможные проклятья и кары.
– Рикки, ты только посмотри! – орал храмовник, безуспешно пытаясь прикрыть зияющую дыру чуть пониже поясницы. – Что она натворила?! Как мне теперь на люди показаться?
– Никак, – ответила за пасынка я, благоразумно оставаясь вне досягаемости Шерьяна. – Но мы вроде и не собирались ни с кем встречаться. Или, потерпев неудачу со мной, решил попытать счастья с прелестными селянками?
– Ах ты! – Шерьян запнулся, выискивая наиболее подходящее для меня ругательство. Я склонила голову набок, заинтересованно ожидая продолжения. Ну-ну, дорогой, и что ты хочешь мне сказать?
– Отец, – встрял Рикки, почуяв, как на полянке сгустились действительно серьезные тучи, – не стоит. Прости Тефну за ее шутку.
– Простить? – взвыл храмовник, обнаружив еще парочку дырок на коленях и обмусоленные обрывки брючин. – Пусть мне сначала штаны заштопает! Как прикажешь в таком виде договариваться о лодке через Широкую? Меня же сочтут за голодранца и даже разговаривать не станут!
