Дмитрий Распопов - Мастер клинков. Начало пути
– Не пойдёт, слишком много случайностей и непредвиденных последствий, – даже не дослушав, перебил меня Рон.
– С удовольствием выслушаю твои предложения, – рассердился я. – Я хоть что-то предлагаю, а у тебя вообще ничего нет.
– Мне не нравится твоя задумка, – отрезал Рон. – Слишком много завязано лично на тебе, а если с тобой что-то случится? Весь план полетит к дьяволу.
– Ну, если такой умный, предложи такой план, который помог бы нам без кровопролития избавиться от таронских наёмников, – заявил я.
– Рон, Макс, успокойтесь, – прервал нас Дарин. – Я поддерживаю Рона, в плане слишком много всего случайного и, к тому же, он излишне завязан на тебя.
Я повернулся к Штырю.
– Ваше мнение, сержант.
Штырь потёр рукой рубец на подбородке и задумчиво ответил:
– В принципе, всё осуществимо, если привлечь к операции дружину, и если господин барон без запинок сыграет свою роль. Тогда главное что? Чтобы наёмники без колебаний атаковали графа, потому что сам граф будет атаковать их. Думаю, я смогу это устроить.
Рон и Дарин удивлённо на него посмотрели, я же, получив поддержку от ветерана, радостно улыбнулся.
– Ну, тогда давай поправим план и приступим к его осуществлению.
– Для начала нужно выбрать место сражения, оно должно быть удобным для нас по нескольким причинам, – заговорил сержант. – Во-первых, рядом должен находиться хотя бы небольшой лесок, где мы спрячем арбалетчиков, во-вторых, должен иметься либо холм, либо поворот дороги, чтобы появление другого отряда стало для первого неожиданностью, ну, и в-третьих, господину барону для осуществления плана действительно придется много потрудиться.
– Значит, завтра пойдём искать подходящее место, – завершил я заседание военного совета. – За меня не переживайте, всё, что нужно, я сделаю, меня эта история с наёмниками в первую очередь касается, между прочим.
Утром, после пробежки, я, Рон и Штырь пошли искать место для будущего сражения. Хоть и не хотелось самим бить ноги, но не зря на меня жаловались все вокруг, лошадям на моих землях ловить было нечего.
Вернулись мы только под вечер, усталые, злые и голодные. Рон наступил на невидимую под снегом дощечку и едва не проколол себе ногу, спасла его толстая подошва армейского сапога. Я раз десять проваливался в ямы и сбил себе ногу в кровь, Штырь же – единственный из нас – выглядел нормально, хотя тяжелее всего пришлось именно ему, ведь он передвигался с помощью костыля.
– М-да, ребята, хорошо поработали, – проворчал я, сидя на стуле и растирая больную ногу, – даже пешком проблематично пройти, что уж говорить о лошадях.
– Зато избавились от соседей, – невозмутимо ответил Рон, разглядывая свой сапог. – Подошву менять придется, – с сожалением заметил он, – гвоздь прорвал кожу.
– Зато выбрали отличное место, – спокойно ответил невозмутимый Штырь. – Есть где и арбалетчиков спрятать, и ловушки поставить.
– Ну да, то что хотели, мы нашли, – согласно кивнул я.
Выбранное место всем нам понравилось, и завтра мы собирались заслать туда дружину, чтобы она подготовила небольшую лесную опушку близ дороги к предстоящему сражению. В том, что наёмники появятся, мы не сомневались, за полусотней кесариев я бы и сам съездил в Тарон.
Все следующие дни были посвящены приготовлениям: мой план постоянно шлифовался и дополнялся, теперь даже Рон был вынужден признать, что всё может получиться. Когда всё намеченное было выполнено и на дорогах, ведущих из Тарона, засели дозорные из дружины, нам оставалось только ждать приезда наёмников.
– Командир, они едут, – прервал моё занятие на тренажёрах один из солдат дружины. – Напоролись на поле с досками, поэтому пока остановились, у них захромало три лошади.
Я переглянулся с Роном, план был неоднократно и детально обсуждён, поэтому Рон без слов пошёл собираться для пробежки к графу Шарону, тот теперь каждый день присылал посыльного с вопросом, не видели мы опять тех, кто ставит ловушки.
Кроме того, двое дружинников были переодеты в простых крестьян и посланы к двум самым верным вассалам графа, которых он сам же и назвал среди тех, кто готов без колебаний броситься на его защиту.
Остальные же, уже вооружённые арбалетами, давно заняли свои места в укрытиях на опушке леса, рядом с местом генеральной встречи. Еду им каждый день носил Жан.
У моих засланцев был только один приказ: облить себя кровью свиньи, которую мы недавно зарезали, сцедив всю кровь, а затем, через точно определённый промежуток времени, добраться каждому до одной из деревень этих вассалов и на виду у всех, падая замертво, прохрипеть:
– Напали на графа Шарона, граф в опасности.
Затем, когда неизбежно поднимется шумиха и паника, постараться быстро исчезнуть. Хотя бы даже под тем предлогом, что имеют прямой приказ графа предупредить всех остальных.
Всё это было чётко ограничено временными рамками, поскольку мы приблизительно прикинули время, необходимое для появления вассалов у замка графа, а так же и то, сколько им понадобится, чтобы последовать на место битвы. В том, что они последуют за графом, у меня не было сомнений. Не могли же они бросить его в опасности, ведь в замке подтвердят, что граф действительно уехал на битву, после того, как получил сообщение о появлении отряда, на который так долго охотился.
Все расчёты времени, необходимого для выполнения моего плана, были произведены дважды и записаны, с тем, чтобы скоординировать в один интервал сразу три события: мою встречу с наёмниками, затем наш поход с ними навстречу графу Шарону, которого Рон приведёт к выбранному нами месту и, наконец, появление вассалов графа.
Всё это я планировал осуществить в один день, чтобы не дать никому времени подумать. Для этих целей из замка были изъяты и спрятаны по погребам все тренажёры, даже полосы препятствий были старательно укрыты снегом от посторонних взоров. В деревне я всех предупредил быть наготове и, в случае опасности, без колебаний пускать в ход луки и арбалеты. Всех женщин и слуг замка, вместе с домашними животными, я вывез в деревню, замок должен был выглядеть нежилым. Да и переживать – если вдруг наёмники решат оставить в замке своих людей – будет не за кого.
Напялив самую бедную свою одежду, я стал ждать прибытия наёмников. Вскоре они показались, вдалеке, все пешие, с лошадьми на поводу.
Я с улыбкой наблюдал за тем, как время от времени то одна, то другая лошадь попадала в ловушку или наступала на скрытую под снегом доску и падала на землю, громко ржа.
Ругаясь так, что было слышно даже мне, наёмники поднимали лошадей и шли дальше, глядя в землю и осторожно ступая ногами. Я-то знал, что дороги, ведущие к замку, были утыканы ловушками в три раза гуще, чем на других дорогах. По обочинам устанавливали даже самострелы, стреляющие от задетой верёвки.
