Ирина Зволинская - Охота на дракона
Королевство, разумеется, погоревало о смерти Феликса, но не очень сильно, даже наоборот: народ ликовал, что править ими будет любимый всеми, такой родной и близкий Генрих, а не эта чопорная моль. Не жаловал Феликс подданных, и они отвечали ему тем же.
— Ты подумай, какой аппетит, — сказала сестра, чем вернула меня из воспоминаний.
Джесс с восхищением следила за тем, как быстро с тарелки исчезает мясо. Йонас, который, сколько бы я ни смотрела в его сторону, каждый раз оказывался рядом с моей сестрой, и сейчас был поблизости. Он отпустил эльфа перекусить и сменил товарища у ведра. Лениво болтал тряпкой в грязной воде и косился на Джесс. Уборщик из дельфина был почти такой же, как из эльфа.
— Что-то Аврелия долго нет, — сел рядом со мной Жорик.
— Это меня и пугает, — ответил Андреас, и столько грусти и обреченности было в словах безопасника, что даже эльф удержался от своих шуточек.
Протрезвевшего магистра мы оставили во дворце. Вернее, он сам остался. Во-первых, для того чтобы куда-то транспортировать скелеты неупокоенных предков. Оставить их в ковре в тронном зале было бы кощунством. Все же мертвецы не простые, а королевские. Во-вторых, для понимания, кто и каким образом потревожил покой усыпальниц (что доселе казалось невозможным в связи с полным иммунитетом представителей королевской семьи к любой магии, даже темной), кому-то нужно было проинспектировать подземелье. Гвардейцы же наотрез отказались идти туда без мага, и Аврелию пришлось возглавить экспедицию.
— Магистр — лучший маг Итарии, — присел Йонас на краешек лавочки рядом с королем. В руках его был черенок от швабры, он устало облокотился на него и договорил: — Уверен, он что-нибудь придумает. А пока наша первостепенная задача — обеспечить безопасность королю и максимально точно восстановить события вечера. Чтобы помочь господину Бону в поисках принцессы и Анжера.
Мы слаженно закивали, а моя сестра, которая до этого Йонаса не замечала, вдруг внимательно присмотрелась к мужчине. Видимо, увиденное ей понравилось (что и не удивительно с учетом его внешности), потому что она послала ему такую улыбку, какой до этого не удостаивался даже сватавшийся к ней сын нашего мэра, и сказала:
— А приходите к нам вечером?
Йонас на мгновение замер, утонув в синих глазах моей дорогой Джесс, просиял не менее лучисто и ответил:
— С удовольствием, — от счастья он выронил на пол метлу, но Кормак с радостью помог ему.
— Приходи! — положил он руку на плечо дельфина. — Пара крепких рук лишней не бывает. Тем более что окна ты так и не домыл, дружище.
Йонас не нашелся с ответом, а может, оказался достаточно умен, чтобы не перечить троллю. Я же так устала, что даже улыбаться не было сил, тем более вступаться за дельфина.
Окна-то мыть мы эльфа поставили.
— Господин Йонас абсолютно прав, — заметил Бон. — Думаю, лучшее, что мы можем сейчас предпринять, это как следует отдохнуть.
Я была с ним согласна. Спать хотелось ужасно, и меня все время клонило куда-то в сторону. Более того, некоторые из нас уже последовали дельному совету. Генрих Третий, к примеру. Король сладко посапывал на столе, положив под голову руки. Золотая корона сиротливо лежала на полу рядом со снятой королевской туфлей.
— Пойду спать его уложу, — сообщил Кормак и водрузил пьяного в стельку Генриха себе на плечо, точно так же, как еще несколько часов назад потерянного дракона.
К нашему столу подошел уставший, но довольный офицер и, поклонившись нам с сестрой, отчитался безопаснику:
— Господин Бон, подвал вычищен, следов пентаграмм не обнаружено! — щелкнул он каблуками.
— А с комнатами что? — пробасил тролль.
— Ну… — слегка замялся гвардеец. — В крайней слева от лестницы спальне была маленькая. Но мы ее отмыли! — поспешил добавить он.
Наверное, любой нормальный владелец гостиницы, услышав подобное, испугался или как минимум занервничал бы. Но мы с Джесс нисколько не удивились, а даже обрадовались. Ведь мало того, что пентаграмма была маленькая, она уже отмыта, к тому же чужими руками.
— Чудесно! — ответила я за нас с сестрой.
— Да уж, великолепно, — скептически промолвил Бон и отпустил хорошо поработавших гвардейцев спать.
Поскольку объект охраны временно переехал к нам, то и солдаты должны были оставаться тут же. В связи с этим была некоторая надежда, что убрались они тщательно, потому что убирались для себя.
— Леди, уверяю вас, корона покроет все расходы, связанные с пребыванием в вашем доме монарха, — сказал Андреас.
Джесс зарделась.
— Что вы, господин Бон, — она смущенно поправила косу, — это такая честь для нас! — воскликнула сестра с чувством. А потом добавила: — я пришлю вам счет.
— Потрясающая женщина, — услышала я тихое бормотание Йонаса. — Вот это хватка…
Джесс подмигнула мне и подхватила с пола забытые монаршие вещи. Тролль, ничуть не растерявшись, надел корону на руку наподобие браслета, а туфлю нацепил на палец. Бон с благодарностью взирал на это действо и, когда тролль скрылся наверху лестницы, кивнул сам себе.
— Что ж, думаю, мне стоит вернуться во дворец, раз Аврелий так и не проявился.
— Я с вами, — сказал эльф у меня над ухом.
— Зачем? — в один голос спросили мы с Боном. Я так даже подпрыгнула.
— Проверить, как там Мила, — пояснил эльф. — Должен же кто-то проводить ее в университет. Магистр сильный маг и во сне не нуждается. Наверняка замучил бедную девушку до полусмерти.
В словах Жорика определенно присутствовал здравый смысл. Мила действительно осталась во дворце помогать Аврелию, причем сделала она это по собственной воле. К тому же и в деле усмирения конкретно этих покойников ей не было равных. Когда магистр приказал развернуть ковер, кости попытались было кинуться врассыпную, но под строгим взглядом моей соседки ретировались и смиренно ждали своей участи.
Мила и без метлы смогла в два счета управиться с трупами, а когда в ее руках появилось грозное орудие уборки, тут даже покойники поняли, что противостоять ей будет невозможно.
— Пожалуй, вы правы, — согласился Андреас, а я подумала, что прав-то он, может быть, и прав. Но беспокойство Жорика о другой меня сильно нервировало.
Представила: придет он во дворец, а уставшая и оттого еще более нуждающаяся в мужском плече Мила обессиленно свалится ему на руки. Он прижмет ее к себе, как обычно делал это со мной, она закинет тонкие руки ему на плечи и томно вздохнет. Он наклонится к ней ближе, она приоткроет полные губы…
— Гвиневра, ты чего? — испуганный голос друга вытащил меня из кошмара собственного сочинения, и я вдруг осознала, что с остервенением отрываю края от дарственной на дом, которая весьма неудачно оказалась поблизости.
