Дуглас Смит - Ребята снова в городе
Прозвучал высокий визг, и Клинок Крови из его руки вылетел в неподвижного Дино.
— Нет! — завопил папа и бросился перед моим братом. Меч прорезал его нагрудную плату, словно ее там и не было. Папа упал, кровь хлынула из его груди. Клинок Крови завершил арку и вернулся к Локи.
Я не помню, как прыгал с платформы, как бежал к месту, где лежал папа, но каким-то образом я там оказался и положил его голову себе на колени, зажимая рану, пытаясь остановить кровотечение.
Визг начался снова. Локи послал Клинок во вторую атаку. Однако, заставил меня поднять голову другой звук — стон от замерзшей формы Фрея у ног Локи.
Клинок Крови со звоном вырвался из руки Локи и погрузился в грудь Хелы.
Она вскрикнула так, как кричат навеки проклятые. Голубой свет перетек в меч, а красное пламя Клинка лизнуло ее кожу, когда холодное прикосновение Смерти схватилось с мечом, выпивающим жизнь.
Фрей выжил. Века, проведенные в роли меченосца Клинка Крови, позволили ему вырвать меч из хватки Локи.
Заревев, Локи лягнул Фрея. Тело Фрея взорвалось голубыми осколками и рассыпалось по камню. Огненные точки изверглись там, где осколки ударились в черную колонну.
Освобожденный из заклятья Дино выстрелил лучом в Локи. И снова из врат вызмеилось эбеново-черное щупальце, превратилось в руку и перехватило разряд. Как такое могло быть?
Я повернулся к папе, надеясь, что Дино на какое-то время может занять Локи.
Папа покачал головой: «Бесполезно, сынок», — прошептал он.
Что-то зарычало. Я поднял глаза на врата — и взглянул в глаза цвета желтого пламени. Громадный волк размером в лошадь и черный, как сами врата, стоял на платформе.
В игру вступил Фенрир, любимчик Локи.
Века назад слепые норны предсказали Рагнарек — Сумерки Богов. На поле битвы Вигрид, говорилось в из рассказе, когда мир обрушится под нами, боги станут уничтожать друг друга. Я всегда верил в эту историю, потому что она в точности соответствовала моей семейке. Фенрир, говорили норны, убьет Одина или меня. Они туманно намекали на жертву, однако гнусное их постоянство с победителем тревожило меня.
Для броска у меня не было времени. Но когда Фенрир поджался для прыжка, битва Хелы с Клинком Крови закончилась. Дева ада и меч взорвались в голубой вспышке, свалив волка, который с удивленным визгом упал на траву. Мой молот полетел от меня, когда он приземлился в тридцати футах, ударив его между пламенеющих глаз. Я ухмыльнулся, однако он не издох. Фенрир тряхнул своей массивной башкой, разок чихнул, а потом повернулся ко мне — и смерть светилась в его глазах.
Крепкий щеночек.
— Тор! — крикнул кто-то шепотом. Папа, задыхаясь, лежал на траве. В руке он держал тонкое кольцо света. Он выпустил его и кольцо осталось висеть в воздухе, паря над ним, словно гало.
Глейпнир.
Мягче воздуха, сильнее гиганта Мороза. Созданный для нас горными духами из звука кошачьих шагов, из дыхания рыб, из чувства медведя, из корней камней и из птичьей слюны. Созданный специально для того, чтобы сломить этого волка.
Фенрир прыгнул. Схватив Глейпнир, я толкнул шелковистое на ощупь кольцо перед собой, как раз тогда, когда волк приземлился мне на грудь. Вонь полей сражений и гниющих трупов ударила меня. Он потянулся к моей шее — и его голова попала в Глейпнир. Движения его замедлились. Тело сжалось, его вес на мне уменьшился. Я моргнул.
Я держал визжащего пса с Глейпниром вокруг шеи. Отшвырнув его, я пригвоздил другой конец нити к земле отцовским копьем. Папа лежал очень тихо, но у меня не было времени.
У ступеней стояли Дино и Локи, стена света от Дино танцевала между ними. Черные щупальца из врат корчились внутри этого света. Каким-то образом Локи ухитрялся манипулировать самой субстанцией врат. Щупальца превратились в гигантскую руку, которая толкнула стену света. Дино пошатнулся, и его световой щит замерцал. Сжавшись в кулак, черная гигантская рука сокрушительно ударила по нему. Он не поднялся. Кулак замахнулся снова.
— Нет! — закричал я, швыряя Мьелнир в Локи. Кулак остановил свое нисхождение и метнулся, чтобы схватить молот. Еще одно черное щупальце кольцом обвилось вокруг меня, подняв в воздух.
Локи подошел, ухмыляясь.
— Я почему-то знал, что дело дойдет до нас двоих. А сейчас начнется моя версия Рагнарека, только без меня. — Кулак снова стал эбеново-черным, нацелившись мне в грудь.
— Добрый вечер, — произнес хрипловатый голос, жарким стилетом разрезав ночь. У входа в рощу стояла Эвриала, руки положив на бедра, с улыбкой на губах. Она снова была в шляпе и в солнечных очках.
— Человек в черном, — сказала она, — у тебя мой бойфренд.
Локи лениво рассмотрел Эвриалу, потом поклонился.
— Благодарю за новость, девушка. Теперь Тор понаблюдает, как я понаслаждаюсь твоими чарами перед тем, как вы оба умрете. — И он, улыбаясь, пошел к ней.
Улыбнувшись в ответ, она поднесла руку к очкам. Я отвернулся. Локи пронзительно вскрикнул.
Этот вопль я всегда буду помнить, это бальзам на мою душу в память о Фрее и папе, и обо всем зле, что Локи когда-либо причинил нам.
Хватка вокруг меня исчезла. Я тяжело упал на землю, но держал глаза закрытыми.
— Окей, — сказала она, — можешь посмотреть.
Очки вернулись на место. Перед нею стояла каменная фигура с воздетыми руками, словно отбивая удар. Я подошел к статуе. Ужас был врезан в каждую линию на лице этой фигуры.
Локи не был с нами в Греции. И это была его первая встреча с горгоной. И последняя. Я обнял ее. Змеиные головы щекотали мой затылок.
Эвриала задохнулась, и я резко повернулся.
Словно испарения вонючего болота, черный туман потек с платформы врат на траву. Из него высовывались черные щупальца, ощупывая все, хватая. Туман быстро дорос до купола крыши, спрятав всю платформу.
Что-то холодное и чужое тронуло мой разум. Что-то полузабытое.
Запечатывающий! Тантол жив!
Я стиснул зубы.
Ты помнишь, Запечатывающий?
Я вспомнил.
Чистейшая ненависть наплывала на меня.
Иди к Тантолу, Запечатывающий.
После стольких лет настало время.
Туман разошелся, открывая ступени.
— Пауло, нет! — Эвриала схватила меня за руку.
Я поцеловал ее, потом вручил ей Дино.
— В этом ты не можешь мне помочь. Оставайся здесь. — Я повернулся к вратам. — Сейчас все кончится.
Я взобрался по ступеням и встал возле чернильного озерца. Черное пламя корчилось над ним, облизывая крышу. Позади меня туман снова сгустился, толкая меня ближе, пока я разыскивал в памяти место, на котором так давно дрался с этой тварью.
