Ярослана Соколина - На долю каждого
- Но почему стражники и анкараторы не догнали вас? – удивленно воскликнул сан Самуэль.
- Они послали отряд, но Стив свернул с основной дороги. Мы прошли через Солнечные Кедры. А потом, лесом, добрались до вашей деревни.
И у священника и старика Скотта в изумлении вытянулись лица.
- Но как? – прохрипел старик. - Ведь это гиблые места.
- Вот так, - просто ответила Доз. – Правда, наши лошади не выдержали этой дороги, да и Тайлер чудом остался жив. Но, к счастью, все обошлось.
- Но это невозможно! - все еще не веря услышанному, замотал головой сан. - Там даже нечисть гибнет. Как же вы выбрались, да еще с мальчиком?
- Мы спешили изо всех сил, пока лошади были живы, а еду и питье Стив предусмотрительно припас.
- Но что же это получается? Не могу поверить: мессия-вампир, путь через Кедры... Никто не встретился вам по пути? – расспрашивал Самуэль.
- Кучку зомби в пещере можно отнести к таковым?
- Что? – хором воскликнули сельчане.
В этот момент из спальни послышался шорох, из-за занавески вышел заспанный Стив. Доз усмехнулась, изучая его «прикид». Вечером она и не обратила внимания, что заботливая Федосья дала ему широкий комбинезон на лямках светло-серого цвета. Стив в нем походил на худого грустного клоуна. В довершение его непривычно чистые, но ужасно спутанные волосы торчали после сна во все стороны.
Стив провел руками по волосам, пытаясь, впрочем безуспешно, выглядеть более опрятно.
- Здравствуйте, - с почтением поприветствовал он сидевших за столом мужчин. Правда, в его взгляде Доз уловила легкую тревогу при виде рарита.
- Доброе утро, - ответил старик.
Сан лишь слегка кивнул. Девушка подвинулась на скамье, давая понять Стиву, что он может присаживаться рядом.
- Да ты садись, - подозвал его старик, - мы тут беседуем. Уж больно много непонятного и тревожного происходит в нашем мире. Места у нас глухие, новости сюда доходят медленно. А поскольку вы люди пришлые, просим рассказать нам все, что знаете.
- Ну что же, - согласно кивнул вампир. – Хотя, признаюсь сразу, я сравнительно недавно отошел от сумеречного сна, мне самому многое кажется непонятным.
Посыпались новые вопросы о событиях в городе, об убитом мессии, о дороге через Кедры, о том, куда исчез сумеречный народ за последние десятилетия…
Все это время рарит недоверчиво смотрел на Стива:
- Мне кажется, ты чего-то недоговариваешь – я еще с улицы почувствовал силу светлых магических амулетов. Такого в нашей деревне сроду не было. Может, об этом нам тоже поведаешь?
Стив с неохотой рассказал о нападении отряда людей. Правда, о Крике Доз он умолчал, сказав, что с помощью farvora они смогли противостоять светлым заклятиям.
- Покажи мне их, - потребовал сан Самуэль.
Вампир извлек из сумки с десяток амулетов. Farvor Стив тоже достал, но сразу дал понять, что этот амулет принадлежит только ему.
Маг и священник некоторое время убеждали вампира передать амулеты в распоряжение церкви. Стив, немного подумав, согласился.
Доз все это время сидела тихо. От монотонного мужского бурчания и долгих разговоров девушка заскучала. Поудобнее облокотившись, она задремала, краем уха продолжая слушать, о чем идет речь.
Доз узнала, что сану Самуэлю с каждым годом все труднее удержаться на месте верховного рарита в этой деревушке. Из самого Гиерилийска – императорской столицы, ему каждый год в течение пятнадцати лет приходят письма с требованием предоставить детей в Детскую духовную семинарию под названием «Детский Рай». И каждый год Самуэль слал отказы, ссылаясь суровые зимы, пережить которые могли не все, и на низкую рождаемость.
Вот почему сам мессия не пожаловал к ним, священник не знал, но предположил, что это связанно с удаленностью поселения и его малочисленностью.
Также Доз узнала, что в течение последних семидесяти лет жители деревни старательно скрывают сильного мага. Самуэля очень беспокоила судьба старика, и, если о нем узнают в Священном Доме, «головы им всем не сносить».
От этих слов сон Доз развеялся. Было ясно, что сан Самуэль, как говорилось у нее на родине, сидит на бочке с порохом и жив еще только благодаря счастливой случайности и удачному географическому расположению деревни.
- Письма из «Детского рая» обычно приходят в начале предзимника, то есть вот-вот, - печально сообщил Самуэль.
Девушка с удивлением отметила, что уже заканчивается октябрь. В этом мире месяцы носили другие названия. Стив как-то расшифровывал название каждого месяца, но Доз запомнила лишь то, что их всего десять и многие характеризуются погодными явлениями, как например "предзимник".
- Опять пошлю отказ, - вздохнул Самуэль.
- А что это за семинария такая, расскажи-ка поподробнее, - попросил его Скотт.
- Богоугодное учебное заведение для детей. Причем родителям-горожанам, чьи дети поступают туда на воспитание, выплачиваются специальные пособия на содержание учащихся. Альтернативой являются урезанные налоги.
Скотт удивленно вскинул седые брови.
- Но не в этом дело, - нахмурился Самуэль. - Однажды я видел, как из Стратаса, где я посвящал в саны сына лучшего друга, выезжали повозки, которые везли детей в этот «Рай»… Так вот. Одна из повозок сломалась, изнутри послышались детские голоса. Я подошел и предложил свою помощь, так как отлетело колесо и нужны были сильные руки. Мне отказали, но краем глаза я увидел в приоткрывшуюся дверь, как перевозили бедных детей. Ребятишки ехали в наглухо закрытых повозках, прикованные кандалами. Потом я имел неприятный разговор с отцом Гориэлом – главой местной церкви. Он на мои вопросы не дал ответов. Напротив, беспричинно разгневавшись, грозился лишить меня священного сана. После того случая я больше не навещал своего друга. А веру в детскую семинарию, со столь громким названием, я окончательно потерял. Не может быть это место добрым. Я своих детей туда не отдам! – громко и твердо заключил он.
- Так что же ты раньше молчал?! – возмущенно воскликнул Скотт.
- Да без лишней нужды не хотел тревожить народ. А вот теперь говорю, потому что, чует мое сердце, на сей раз письмом дело не кончится, - сан помрачнел, будто тень упала на его лицо.
В комнате повисло тяжелое молчание. Доз заметила взгляды, которыми обменялись Стив со стариком Скоттом: у первого – огорчённо-виноватый, у второго – тяжёлый, испытывающий. Сан Самуэль вовсе не поднимал глаз; девушке стало как-то неуютно. Настойчивый стук в дверь прервал их немую беседу.
- Это Федосья, нечистый ее принес, - проворчал старик и пошел открывать.
Бабка Федосья влетела в комнату, прихватив с улицы порыв свежего утреннего воздуха, резкого от первых ночных заморозков. В руках она держала стопку чистой и выглаженной одежды.
