Елена Саринова - Игра на Цезаря
Бу-ух... Молотком... Бу-ух... Молотком... Бу-ух. Удары собственного сердца. И будто песня. Этот неровный ритм. Бу-ух... Молотком... Вечная песня... Бу-ух... Бу-ух... Метнула сквозь редкие доски взгляд. Луна, словно усмехаясь... Луна... Бу-ух... Молотком... Бу-ух... Сглотнула слюну. И... стерла со лба свой собственный пот. О-о, я так больше... Бу-ух... Его запах... Бу-ух. Даже отсюда... Бу-ух... Его... Я так больше не могу!
"Ник!"
Он от неожиданности вскинул глаза:
- Да?
"Ник. Ник. Ник... Ни-ик"
- Я закончил.
- Я бы, господин...
- Я закончил, - бросил молоток рядом со щипцами. - Спасибо за...
"Ник!"
- Нам пора, - и подхватил нас с Варварой за руки. - Пошли.
- Ник, а куда мы идем? Ты же...
- Варвара, побудешь с госпожой Катаржиной и остальными.
- Угу... А вы?
- Просто побудь... Пожалуйста.
- Хорошо...
Удивленные лица семьи, но мне наплевать. А дальше, почти бегом, до края поляны. И - в подвал.
- Мы где? - запыхавшись, выдохнула ему в спину.
Ник развернулся, обхватив мою шею руками:
- Русалочья заводь. Я вчера наметил ориентир... Любимая...
- Ник...
И только мы под нещадным, все поглощающим светом луны. Будто два вечно голодных, диких зверя. В вечной же тяге насытиться. Любовью. Друг другом... Светом луны...
- Я так люблю тебя, - сквозь стоны и всплеск воды. - Я так... - чтобы вновь провалиться, утонуть в нем. В любви и луне... Вечная борьба. Вечная песня...
Но, все же, утро пришло...
- О-о... и как же некстати.
- Кстати, кстати, - упал мой бодрый муж рядом на постель. Значит, мы уже... нет, еще в Либряне до сих пор. - Вставай, любимая.
Я честно попыталась разлепить на щедром утреннем свете глаза:
- О-о... И не смотри на меня так.
- Как так? - прищурился он.
- Ну, я не знаю. Будто я вчера скоморохом оббежала всю праздничную площадь, горланя срамные песни. А потом меня ловила по той же площади вся наша семья.
- Скоморохом? - смеясь, откинулся Ник на спину. - Я на тебя "так" смотрю?.. Много ты понимаешь в счастье.
- В чьем это? - напротив, подскочила я на локоть.
- В моем... Агата?
- Ага? - сдула я с глаз лохматую, воняющую тиной, прядь.
- То, что сегодня ночью свершилось...
- О-о... Иначе, как моим помешательством на почве страсти к законному мужу и назвать...
- Я согласен.
- На что ты... "согласен"?
- На такие твои "помешательства". В Русалочьей заводи.
- Ну, да. Тогда подобное грозит еще и всем местным русалкам, - и вспомнив, как те сначала недовольно из камышей обшипели нас с Ником, а потом принялись оттуда же по-деловому комментировать, сама залилась и краской и смехом. И что самое ненормальное, меня это только еще больше распалило тогда... О-о...
- Значит, мы с тобой вместе "выступали", - лишь освидетельствовал сей факт мой "законный муж". - И даже не со "срамными песнями".
- О, да! - повернулись мы друг к другу. - Ты знаешь... я так люблю тебя. Не смотря на то, что ты со мной сотворил. Не смотря на то, что заставил вспомнить, что я - женщина. Носить эти дурацкие платья в цветочек, туфли на каблуках и накручивать кренделя на голове. И самое главное, заставил меня научиться готовить. И все это, ни разу не заставив на самом деле... Ник?
- Что, любимая? - с улыбкой произнес он.
- Что же ты со мной сотворил?
- Это - не я. Ты сама. И я тебе за то очень благодарен.
- Да? - охрипшим голосом выдохнула я.
- Да, жена моя. Да... А теперь, вставай и...
- Вот ничего себе, Ник! Ты опять в постели? Агата, ты проснулась? Ник, твой чай давно остыл! - Варвара, взмахнув мотыльком, приземлилась в аккурат между нами. - Теперь вставайте оба.
- А куда нам спешить то?
- Мне пора, - скривился нам Ник.
- Пора? - уточнили мы тоже вместе.
- Я же тебе, Агата, еще в пятницу говорил: сегодня, в третью ночь полнолуния...
- Тысь моя майка! Ваши бесовы учения! И это - в выходной день!
- Какой "выходной"? - хмыкнул мой муж, уже возвышаясь над кроватью. - Понедельник. А тебе разве в учебный корпус...
- Тысь моя... майка. Мой отчет...
Вот так наш семейный отдых в Либряне и завершился. Солнечным утром в понедельник. Шумным чаепитием и всплеском магии от подвалов по разным сторонам...
Эти "бесовы учения" когда-то любила и я сама. Не все, конечно, а именно, "эти бесовы". Учения по поиску и устранению отрицательных силовых зон. Или "дыр", на простом кадетском сленге. Что же до конкретики, то место проведения сегодняшних я тоже знала точно - "Дом выскочек" в деревне Поперечка, семь с четвертью миль западнее Куполграда. Специфика зоны - цикличная. Каждую третью ночь полнолунья. Уровень всплеска - второй по пятибальной шкале. Сущности-мигранты - средней и ниже средней зоны опасности. Сопредельный мир - не изучен. Что еще?.. Весело там было. По крайней мере, нам, еще в кадетские времена.
А вот сегодня Ник курирует подобную "вакханалью". И тоже будет наставлять храбрящихся кадетов у двери: "Дом не порушьте, сохраните для коллег и фольклора". И это - вполне реальная угроза... Да. Весело... А я вот - сижу и строчу отчет за год. И, подперев кулаком щеку, вздохнула, уткнув взгляд в кабинетное окно...
Оживленный понедельник столичный уже давно перевалил за середину. И здесь, в отличие от солнечного и сонного берега Шалбы носились друг за другом даже мелкие облака. Светило недовольно щурилось на них, грозясь и вовсе уйти за ползущие с запада объемные тучи. И если так пойдет, то луны сегодня тоже на небе не разглядеть. А значит...
- "Доча, ты на ужин к нам давай! Мы с Варенькой штрудель испекли! Все равно ж Ник только к рассвету вернется!.. Доча!"
- "Мама, что ж ты так кричишь то?"
- "А, вдруг..."
- "Хорошо".
- "Я говорю: а, вдруг, ты меня не услышишь?"
- "Ты так кричишь, что я тебя, кажется, и вижу"
- "Так ты не сказа..."
- "Хорошо!" - проорала я в родительскую голову... и захлопнула свою тоскливо-толстую тетрадь. - "Хорошего - понемногу".
- "Что, доча?"
- "Это я не тебе. У меня дела еще, но к ужину приду".
Из дел столичных у меня была лишь, отложенная из-за выезда на отдых уборка. И я ее старательно провела. Потом за каким-то рожном, уже в сумерках, зажгла по всей квартире свечи. Хотела еще и камины растопить, но, одумалась. И что-то еще... что-то... В конце концов, села на стул в гостиной. И будто по новой обозрела свое "семейное гнездо"... Что-то еще... Что-то в нем изменилось... А вот что именно?.. Так и не поняла... Тик-так. Тик-так. Тик-так. Ходики над секретером.
- Ах-ху... У-у-у...
- Ты чего это? - ошалело скосилась на камин.
Незримый наш домовой больше не огласился. Вот пусть и молчит... А я лучше отсюда... И что здесь изменилось то?.. С этой дурацкой мыслью к маме и сорвалась...
Вот и ночевать мы у них тоже остались. С Варей у родителей. До рассвета я проворочалась под шум дождя и его частую дробь по стеклу. И все думала, зябнув на одинокой широченной постели. Но, видно, все ж, провалилась. Потому что на стук в дверь, вздрогнула всем телом. И, откинув одеяло, босиком подорвалась открывать.
