Дмитрий Таланов - Локумтен
Наконец он нашел, что хотел — очередная карта охватывала даже больше, чем Филь смел надеяться. Обнаружив такое богатство, мальчик ахнул, ненароком саданув по чернильнице. Душа его немедленно нырнула в пятки.
За изгаженный чернилами стол его обязательно вздуют, но если узнают, что он рылся в картах, не избежать настоящей беды. Отец говорил, что с картой обставишь любого, находя обходные пути быстрее всех. Потому те, кто знают цену картам, берегут их и не любят, когда чужие запускают в них нос.
Дрожащими руками Филь сложил, как мог, испорченный лист и сунул его себе за пазуху. Затем он собрал остальные, валявшиеся вокруг на полу. Пятно на столе он накрыл одним из них. Он еще успел вытереть чернила с пальцев о портьеру, когда в коридоре раздались увесистые шаги и на пороге выросла Руфина.
Вторая дочь семьи Фе превышала размерами всех сестер, здоровье из нее прямо перло. Румянец у нее был, будто она мазала щеки свеклой, а коса на груди могла соперничать толщиной с причальными канатами крупных кораблей. И еще она была добрая. Однажды она спасла Филя от местного задиристого петуха, пнув того так, что тот пересек двор со скоростью камня из пращи.
— Слышь, — сказала Руфина. — Пошли, ты зачем-то понадобился матери.
Филь вдруг осознал, что успел нестерпимо проголодаться.
— А завтрак-то как же? — воскликнул он. — Я не кусал еще ничего!
По лицу Руфины он догадался, что где-то влепил ошибку. Ему стало интересно, в чем он ошибся, и он сразу утратил запал. Однако пока его держат тут взаперти и гоняют по замку, солдаты в кухне сожрут всё съедобное, оставив одно противное мясо марро!
Разгадав его переживания, Руфина вытянула из кармана сарафана красное яблоко. Взяв его, мальчик зашагал вперед нее по коридору.
— Этим меня не купишь, — пробормотал он мрачно через плечо.
Встреча с госпожой Фе была вернейшим способом испортить себе весь день. Филь подумал о том, как весело рассчитывал провести его, и скорбь его только умножилась. Однако тут он вспомнил что-что более важное, оживился и спросил не оборачиваясь:
— Э-э… Послушай, Руфина, а у тебя найдется мешок с завязками? — Как сказать «вещевой», он не знал. — Готов поменяться на яблоко!
— Да уж придумаем чего-нибудь, — раздался ответ за его спиной.
Филь просиял: в этом была вся Руфина, она никогда не задавала лишних вопросов! Значит, скоро принесет что-нибудь, подумал он, и туда можно будет сложить что давно ожидало под кроватью: кусок вяленого марро, кухонный нож, гамур (особая смола, которая начинала светиться, если ее как следует помять), штаны и рубаха Мервина — убитого сердарами сына госпожи Фе. Туда же следовало положить карту, пока кто-нибудь не заметил, как она выпирает у Филя из-за пазухи.
Вспомнив о похищенном сокровище, Филь ударился в панику: нельзя ему встречаться сейчас с госпожой! Они были уже у кабинета хозяйки, времени не оставалось. Недолго думая, Филь обернулся и выпалил:
— Ой, Руфина, что это у тебя над головой?!
Девушка недоверчиво задрала голову, а Филь дунул в противоположную сторону. Когда он вернулся, совсем не сердитая на него Руфина спокойно поджидала его там, где он ее оставил.
Г-жа Фе в своем кабинете читала длинный, свешивающийся до пола, пергамент.
— Долго же мне пришлось ожидать вас, — недовольно проговорила она, скатывая документ. — Почему задержались?
Она кинула острый взгляд на мальчика. Лицо у нее было надменное и холодное. Не избавься Филь вовремя от карты, он стучал бы сейчас зубами от страха.
— Я смотрю, ты взопрел, так старательно учился. Куда он бегал? — спросила она Руфину.
Девушка ответила кратко, показав на яблоко, которое мальчик продолжал сжимать в руке:
— В кухню.
— Я есть хочу! — поддержал ее Филь. — Когда мне дадут есть?
— А позаниматься ты успел? — вместо ответа осведомилась у него г-жа Фе. — Перо, как я вижу, ты до сих пор не научился правильно держать.
С шести лет зная, как держать перо, Филь хотел возразить, но передумал. Спрятав ладони за спину, он уставился в пол, машинально прикинув в очередной раз, что за такой ковер можно выменять табун лошадей.
— Отправляйся к Ирению и спроси всё ли готово, — сказала ему г-жа Фе. — Потом делай, что хочешь. Эша останется с тобой в Хальмстеме, а когда мы вернемся, я проверю, что ты выучил за эти два дня. Усвоил?
Последний вопрос Филь не понял, но кивнул и поспешил вон. Еще одно небывалое дело — проверка его знаний госпожой! Закрывая дверь, он услышал:
— Руфина, подожди... Эша рисовала сегодня? Что именно?
Позавтракав хлебом с сыром — единственным, что нашлось в кухне съедобного после прожорливой солдатни — Филь выбежал во двор, где царила суматоха.
— 3 —
«Ошибка всей жизни Арии Фе заключается в том, что она поначалу приняла мальчика за сердара, всеми доступными ее характеру способами вымещая на нем свою к ним ненависть...»
Императорский Ментор, из рапорта Совету,
Расследование Кейплигской трагедии
Это была дурная суматоха, без видимой причины. Все носились как угорелые, будто разворошили осиное гнездо. Карету еще не закладывали, она стояла в сарае. Зато солдаты были здесь все как один, толкаясь и мешая друг другу. И, будто их было мало, среди них мелькали чужие в зеленых беретах. Этих Филь раньше не видел.
— Эй, малец, не путайся под ногами! — раздался за его спиной густой бас.
Не успел Филь посторониться, как получил по уху древком копья от проходившего мимо «зеленоберетника». Вжимаясь в стену, мальчик огрызнулся:
— Сам глаза шире разуй!
Проскользнув мимо конюшни, Филь нырнул в кузню.
— Можно, я у тебя облегчусь? — спросил он Ирения, имея в виду конечно же «передохнуть».
Кузнец накачивал мехи горна. В кожаном фартуке, голый по пояс, он был черен от копоти и угольной пыли. Он глянул на Филя через плечо:
— Зайди вечером, я занят!
Схватив щипцы, он стал вращать ими что-то ослепительно яркое в горне.
— Хозяйка пожелала узнать готово ли, — напомнил ему Филь.
Потирая ушибленное ухо, мальчик раздумывал, стоит ли просить разрешения постучать молотком по горячему металлу. Бывало, что кузнец позволял.
— Скажи, что принесу в полдень, — кратко ответил Ирений.
Он явно заканчивал срочную работу. Делать было нечего, Филь поворотил к выходу.
— У-й-й… Забери тебя сатана! — взвыл он, шибанув голень о ларец у косяка. Пока Ирений окончательно не заперся у себя в кузнице, этот ящик тут не стоял!
Толчея во дворе достигла таких размеров, будто вот-вот разразится война. Филь смекнул, что надо убираться, пока не заработал по второму уху. Но для этого надо было пройти по узкому мосту, а у него торчала толпа солдат и пялилась на лес, стволы которого до середины скрывал туман.
