Кэролайн Черри - Врата Изгнанников
Никакого результата. — Мы не собираемся убивать тебя, — сказала Моргейн на языке кел. Потом перешла на человеческий. — Держи его покрепче.
Вейни увидел, что она собирается делать, и оттащил сопротивляющегося человека подальше от столба, так, чтобы цепь, соединяющая его лодыжку и столб, натянулась. Моргейн вынула маленькое черное оружие и зажгла его. Запах нагретого металла. Одно из звеньев цепи раскалилось до красна и выгнулось под давлением огня, мужчина продолжал сопротивляться, но Вейни высвободил руку и закрыл ему глаза, защищая зрение от того, что простой человек не должен видеть; посыпались искры, железо затрещало и треснуло.
— Все, парень. Ты свободен от этой штуки.
— Свяжи его, — сказала Моргейн, более жесткая и практичная из них двоих.
— Извини, парень, я должен, — пробасил Вейни, похлопывая человека по лицу, и обмениваясь с ним взглядами, он увидел голубые, отчаявшиеся глаза, которые, возможно, ищут в нем надежду, потом опять схватил мужчину обеими руками, положил лицом вниз и сидел на нем до тех пор, пока не высвободил один из кожаных шнурков со своего пояса и не связал ему руки за спиной.
Только после этого мужчина, кажется, пришел в себя, во всяком случае он перестал дергаться и лежал спокойно, только время от времени поворачивая лицо и стряхивая с себя грязь, щека на земле, глаза открыты и глядят в никуда, как если бы ему было неинтересно то, что происходило вблизи.
Под броней он строен и сухощав, все тело в грязи, от него пахнет смертью, человеческими экскрементами и волками. Вейни встал и почистился, потом нагнулся, чтобы поднять мужчину на ноги.
Едва повернувшись на спину, мужчина брыкнулся, напрасное усилие. Вейни пожал плечами, рывком поднял его на ноги, тряхнул за загривок и крепко обнял сзади, заранее готовясь подавить сопротивление. — Хватит, — проворчал он, восстановив дыхание. — Лио, я думаю, что глоток воды резко улучшит его мнение о нас.
Моргейн вынула из луки седла фляжку, открыла ее, и наполнила водой маленький стакан, который был крышкой. — Поосторожнее, — сказал обеспокоенный Вейни, она и без него знала, что делать: Моргейн встал сбоку и ждала, пока мужчина не повернул к ней голову. Только после этого она поднесла стакан к его губам.
Быстрые глотки, по телу мужчину прошла дрожь, и Моргейн убрала стакан. — Мы не сделаем тебе ничего плохого, — тихо сказала она. — Ты понимаешь меня?
Человек кивнул, быстрое движение головой. И задрожал в медвежьей хватке Вейни — почти юноша, борода и волосы белые, обесцвеченные солнцем и какие-то блеклые, залепленные грязью. Он ужасно пах, как и все на этом холме, грязь и ссадины усеивали его шею там, где край брони стер ее до крови, а лодыжка с остатками цепи так распухла, что он не мог самостоятельно стоять на ногах.
— Кто заковал тебя? — спросил Вейни, говоря, как и Моргейн, на языке кел.
— Лорд Гаулт, — последовал ответ. Или во всяком случае, что-то похожее на это имя, не сказавшее им ничего.
— Мы посадим тебя на мою лошадь, — сказал Вейни. — И увезем тебя туда, где ты будешь в безопасности. Мы не хотим тебе ничего плохого. Ты понял меня?
Опять кивок. Дрожь не прекращалась.
— Расслабься, — сказал Вейни и ослабил хватку, он уже просто поддерживал мужчину левой рукой. Потом он довел его до склона, где стояли лошади — хорошо выученные и ждущие, но нервничавшие из-за запаха волков и разложения. Он поискал взглядом поводья Эрхин, но Моргейн уже вложила их ему в руку, и удерживала кобылу прямо перед ним. Он не стал предлагать пленнику стремена, учитывая, что руки того были связаны. Вейни просто прислонил его к боку Эрхин и предложил свои руки как стремена. — Левая нога. Давай.
Человек подчинился. Вейни поднял его наверх, прижимая к себе, Эрхин переступала и дергалась, пленник повалился животом на седло, стараясь не упасть с лошади. Вейни поставил на стремя собственную левую ногу, правой толкнулся и перенес ногу через низкую заднюю луку седла и свернутое одеяло, одновременно держа человека так, чтобы он не сполз вниз. Потом, пока Моргейн с трудом удерживала Эрхин на месте, он сел позади пленника, заняв большую часть седла; мужчина опирался на него, ногами обхватив переднюю луку седла, потому что сил перенести ноги через нее у него не было.
— Я позабочусь о нем, — сказал Вейни и взял поводья, которые Моргейн протянула ему.
Она бросила на него озабоченный взгляд. Ну, подумал он, дело сделано; теперь он хотел только убраться подальше от этого места, туда, где они будут пониже и не такие заметные, где запах смерти не будет лезть в ноздри — но сейчас он держал его перед собой в образе человека, вдыхал его ртом, насколько это было возможно, и думал, что даже его оружие и одежда не избавятся от этого запаха еще много дней.
Человек, сидевший прямо перед ним, мучительно закашлял. Болезнь и чума, подумал Вейни. Он уже бывал в таких местах. Он натянул повод, следя глазами за Моргейн, которая уже села на серого. Жеребец тоже беспокойно крутил головой, ржал и дергался, но она быстро заставила его слушаться. Они осторожно поехали по усеянной костями верхушке холма.
— Те, кто заковал тебя, — спросил Вейни у пленника, — они близко?
Возможно человек понял его. Возможно нет. В любом случае он не ответил. Время от времени все его тело сотрясалось от кашля, мучительного и тяжелого, после чего он, истощенный, валился на Вейни, чем дольше они ехали, тем больше его тело скручивалось от боли.
— Он теряет сознание, — сказал Вейни Моргейн. — Я думаю, что его силы на исходе.
Через какое-то время голова человека упала на грудь, и он полностью откинулся на Вейни, потеряв сознание. Но когда Вейни приложил руку на сердце человека, он почувствовал, что оно бьется ровно и сильно. Это сильное сердце, решил он, сердце упрямого человека, сражающегося вопреки всему, такой человек мог бы понравиться ему — мог, если был честным воином, а не грязным предателем, а на этом Пути он видел немало врагов и сумасшедших.
Моргейн опять отвела их к дороге, пересекла ее и оказалась в месте, где маленькая речка бежала среди лесистых берегов. В последнем свете дня они скакали без дорог среди деревьев, по стране, в которой, теперь они это знали, жили волки и люди, похоже на волков. Пока этого достаточно.
Они дали ему воды, долго везли его, оцепенелого, пока не заехали далеко в глухой лес перекошенных деревьев, положили на берегу ручья и освободили руки, мужчина из этой странной пары дал ему небольшой походный хлебец, смоченный ликером, таким крепким, что драл горло.
После чего они оставили его на траве, а сами стали разбивать лагерь, и Чи, глядя ранеными, болевшими глазами, видел, что как они снуют взад-вперед вокруг крошечного костра, призрачные и зловещие. Сердце Чи билось в панике, когда кто-нибудь из них подходил поближе, и успокаивалось только тогда, когда они занимались своими собственными делами. Теперь он знал, что находится в безопасности, на некоторое время, как точно знал, что волки не тронут его, пока не съедят тело очередной жертвы: в такие моменты он мог немного отдохнуть.
