Вадим Проскурин - Хоббит, который слишком много путешествовал
Жители Аркануса относятся к времени довольно-таки безразлично. Здесь никто никуда не торопится, никто не назначает никаких мероприятий на какое-то точное время. Местные хоббиты… или халфлинги… наверное, правильнее называть их халфлингами… так вот, местные халфлинги вообще не любят употреблять в разговоре количественные оценки времени, чаще они говорят «скоро», «давно», «так давно, что в Сакред Вейле еще не было городской стены» и так далее.
На Арканусе не знают и смены времен года. Здесь не бывает ни зимы, ни осени, ни весны, всегда стоит нежаркое лето. Юрген говорит, что к северу отсюда воздух холоднее, а к югу теплее, а еще дальше к югу снова холоднее, но нигде – ни на севере, ни на юге времена года не меняются. Если в каком-то месте холодно, то там всегда холодно, если жарко, то всегда жарко. Иногда небо затягивают тучи, проливающие на землю дождь, тогда небесный свет перестает согревать землю и становится холоднее, иногда несколько дней подряд на небе не появляется ни облачка, тогда халфлинги начинают страдать от жары, но никогда не бывает так, чтобы погода поменялась резко и надолго. А снег здесь лежит только на вершинах самых высоких гор.
Время Аркануса имеет и другое странное свойство. Когда путник отправляется в дальнее странствие, время для него идет в шесть раз быстрее. То есть, если путник будет идти целый день, не останавливаясь, а потом пойдет обратно, то, когда он вернется в начальную точку пути, там пройдет целых двенадцать дней. А если путник идет по дороге, время идет не в шесть раз быстрее, а всего в три. И особенно удивительно, что эти эффекты проявляются только в дальних путешествиях, если пройти милю туда и милю обратно, никаких искажений течения времени не произойдет.
Арканус на самом деле – не один мир, а два. Один называется собственно Арканус, а второй – Миррор. Эти миры параллельны, и каждой точке одного мира соответствует точка другого. Есть существа, которые могут в любой момент перейти из одного мира в другой, и есть башни, которые принадлежат одновременно обоим мирам. Каждая из таких башен имеет два выхода, и каждый выход ведет в свой мир.
В обоих мирах обитают разнообразные существа, некоторые из которых разумны. В Арканусе живут халфлинги, люди, ящеры, клаконы, похожие на больших кузнечиков, а в Мирроре – темные эльфы и какие-то другие расы, про которых Юрген не знает ничего определенного. Есть еще полуразумные и неразумные существа, и их разнообразие столь подавляюще, что уже через минуту я попросил Юргена прекратить их перечисление и перейти к описанию других интересных вещей.
Принято считать, что Арканус и Миррор сотворены одновременно около тысячи четырехсот лет назад. Почему именно этот срок почитается за возраст мира, никто точно не знает, но принято считать именно так. Большую часть времени и в Арканусе, и в Мирроре не происходило ничего, достойного упоминания. Разумные расы добывали себе пропитание, иногда воевали друг с другом, иногда мирились, неразумные и полуразумные то прятались в потаенных уголках миров, то начинали рыскать большими и малыми группами, убивая и разрушая все на своем пути, и тогда разумные на время забывали свои раздоры, собирали объединенное войско и останавливали тварей, и дальше все снова шло своим чередом.
Все изменилось тридцать три года назад, когда в миры явились четыре хозяина – Оберик, Мерлин, Шери и Сссра. Они явились в миры одновременно, но в разные места: Оберик к халфлингам, Мерлин и Шери к людям, Сссра к миррорским эльфам. И в каждом поселении, где появился хозяин, стали происходить удивительные вещи.
Прежде всего стоит упомянуть детей Творца. На территориях, контролируемых хозяевами, стали появляться словно из ниоткуда молодые юноши и девушки, причем в таком количестве, что естественнорожденные существа скоро оказались в меньшинстве. По словам Юргена, в лучшие годы в Сакред Вейл за день являлось до семи детей Творца.
Потом стали являться герои – странные существа, принадлежащие, на первый взгляд, к обычным разумным расам, они обладали силой и способностями, недоступными никому из смертных. Только что явившийся герой стоит в бою двух десятков обученных халфлингов, а по мере того, как герой набирается опыта, его силы быстро растут, и через несколько лет он становится практически неуязвим для обычных смертных. Дредвинг, изображенный на гобелене в гостиной, тоже был героем, но он не успел развить свои силы в должной степени до того, как погиб в битве за северный узел. Что такое узел? Не забегай вперед, Хэмфаст, всему свое время. Впрочем…
В обоих мирах от века была магия. Но пока не было хозяев, никто из разумных не умел пользоваться ею в полном объеме. Только хозяева могут вникнуть в суть магии, только они могут творить по-настоящему могущественное волшебство. Что доступно шаману-халфлингу, если вдуматься? Сотворить огнешар, вылечить живое существо, очистить землю от заразы, вот и все. А хозяева… нет, это бессмысленно объяснять, это надо видеть. Вот, например, василиск, откуда, думаешь, он взялся? Из круга призвания, Оберик его призвал… первого, пожалуй, с год назад, а второго где-то с полгода… или раньше это было… да неважно! Короче, василисков Оберик призвал… откуда? Не знаю, принято говорить, что твари призываются, а не сотворяются, а откуда, пожалуй, только одному Оберику и ведомо.
Каждое заклинание требует маны. Мана берется из двух источников – от шаманов и от узлов. Каждый шаман постоянно дает хозяину немного маны, совсем чуть-чуть, но шаманов много и суммарная магическая дань весьма впечатляюща. А узлы… один узел в среднем дает столько же, сколько четыреста-пятьсот шаманов. Что представляет собой узел? Да что угодно! Роща, озеро, вулкан… Любой шаман чувствует за десятки миль силу, идущую от узла, и не только разумные существа чувствуют эту силу. Вокруг каждого узла неизбежно собираются разнообразные твари, которых притягивает поток магии. Говорят, что сами узлы обладают зачаточным разумом и что это они притягивают тварей, чтобы защитить себя… а кто его знает, от чего… про узлы много всего говорят…
Около Сакред Вейла есть два узла – северный и южный. Северный – это роща на берегу озера примерно милях в двухстах к северу и чуть западнее. Раньше там жили каменные куропатки и медведи, а когда войско Дредвинга выбило их из узла ценой своих жизней, там поселился магический дух, собирающий ману и пересылающий ее Оберику. А чтобы твари снова не захватили узел, Оберик разместил там гарнизон.
А южный узел – это вулкан на юго-юго-запад от города, на правом берегу Валуина. Валуин – это река такая, широкая, глубокая и судоходная. И рыбы там много ловится. Так вот, если переправиться по мосту через Валуин, миль через сто будет потухший вулкан. Там раньше спон жил, Оберик долго боялся с ним связываться, а когда пришло время, его прибили быстро и вообще без потерь. Спон – это ведь такая тварь, что приближаться к ней вплотную не следует, а издали расстрелять не так уж и сложно. Вот с куропатками так не получится… Почему? Да потому что куропатки летают! Спон, впрочем, тоже летает, но низко-низко и очень медленно, а куропатки, считай, обычные птицы во всем, кроме каменного прикосновения. Что такое каменное прикосновение? Помнишь, что с тобой было, когда с василиск на тебя посмотрел поверх очков? Это каменный взгляд. Василиск умеет обращать в камень взглядом, а каменные куропатки так не могут, им надо коснуться противника, хоть клювом, хоть лапой, хоть крылом. И броня от каменного прикосновения не защищает вообще никак. Теперь понял, почему Дредвинга на той картине так перекорежило? Давай, что ли, выпьем за упокой великого героя. Хоть и не успел он войти в великую силу, но его дух пожалуй, никто из героев не превзошел да и не превзойдет.
