Ольга Николаева - Кот
Я постарался отвлечься от тяжёлых мыслей. В лесу стало темнее, солнечные лучи падали всё более косо, близился вечер, а тропинка никак не выводила меня обратно в поля. Тяжелые мысли сменились тревожными — ещё немного, и я окажусь посреди ночного леса, с его шорохами, шёпотами и прочими не прибавляющими оптимизма звуками… Ага, попадусь волку вместо Красной Шапочки, резко сменю мнение об охотниках и дровосеках, но вряд ли это меня спасёт. Стараясь не поддаться панике, я повернул назад, к домику. Попросимся с Барсом на ночлег, авось, не откажут, не звери же! Только бы домик найти.
Домик нашёлся — вскоре между стволами замелькал жёлтый огонёк. Надеясь, что это окно, а не волчьи глаза, я крепче прижал к себе Барса и прибавил шагу. Просеку я пересёк едва ли не бегом, и, стараясь не наступить ненароком в грядку, подошёл к бревенчатой стене. «Дёрни за верёвочку, дитя моё, дверь и откроется!» Впрочем, ни верёвочки, ни двери, с этой стороны дома не было, и я, в поисках крыльца, пошёл вдоль стены. Дойдя до окна, я осторожно заглянул внутрь. Аккуратная комнатка с низким потолком, с балок свисают связки трав, спиной ко мне стоит женщина, что-то делает у погасшего очага. Наверное, бабушка. Немного успокоившись, я двинулся дальше в поисках двери — не пугать же её своим неожиданным появлением в окошке. Неприлично как-то. Зайдя за угол, я наткнулся на другое окно, освещённое гораздо слабее, и машинально заглянул… Блин! Я отпрянул как ужаленный, так сжав Барса, что он царапнул меня сквозь рубаху. Ничего себе, заглянул в окошко! Интересно, бабушка в курсе, что у неё в доме творится? Волк в постели с Красной Шапочкой, но сходство со сказкой на этом заканчивается, и охотник будет третьим лишним.
Проситься на ночлег резко расхотелось. Пригибаясь как партизан, я перебежал просеку и снова оказался в быстро темнеющем лесу. М-да, дела… Хотя, с другой стороны, парень как парень, только вот волчья шерсть на загривке… И хвост… Я ясно видел, как промелькнул этот чёртов хвост! Нет, не буду проситься переночевать. Блин, конечно, она не боится своего господина — Людоеда, если у неё оборотень в любовниках! А я вот боюсь. И Людоеда, и оборотня.
Видимо, на нервной почве я слишком сильно сжал Браса, потому что он снова, теперь уже очень чувствительно царапнул меня.
— Мяау.
Я ослабил хватку — Барс очень редко мяукал, и только в исключительных случаях.
— Мя! — И он стремглав выскочил у меня из-за пазухи.
— Барс, ты куда? Потеряешься!
Я бросился вслед за котом по еле заметной в сумерках тропинке. По сторонам смотреть было некогда, всё моё внимание было занято тем, чтобы не потерять среди травы и корней быструю серую тень, и когда деревья вдруг расступились, я понял, что Барс вывел меня из чащи. Вывел, и тут же остановился, глядя на меня огромными жёлто-зелёными глазищами. Несмотря на то, что смотрел он снизу вверх, взгляд был явно снисходительным. Я присел на корточки и погладил шёлковую шёрстку.
— Спасибо, друг.
Барс потёрся щекой о мою руку и заурчал.
— Может, ты и ночлег нам найдёшь?
Обойдя меня кругом и потёршись о моё колено, Барс выключил моторчик и неторопливо потрусил вдоль уходящей в поля тропинки. На фоне гаснущего неба виднелся далёкий силуэт замка, лишний раз напоминающий, что я в незнакомом, живущем по иным, чужим для меня законам, мире.
По полю заструилась дымка тумана, в небе призраком появилась луна. Впереди, неподалёку от тропинки, виднелось низкое строение, окруженное кустарником, и Барс уверенно повернул к нему. Сойдя вслед за котом с дороги в мокрую траву, я подошел ближе. Строение оказалось полуразвалившимся то ли домом, то ли сараем. Впрочем, стены каменные. Барс скользнул в чернеющий среди кустов провал, бывший когда-то дверью, я, раздвинув шелестящие ветки, шагнул следом.
Внутри оказалось не так уж темно — крыша провалилась, и сквозь дыру светила луна. Вдруг что-то прошуршало над головой, и пролом прочертила крылатая тень, исчезнув снаружи так быстро, что я даже не успел вздрогнуть. Летучая мышь? Или какая-то птица? Так или иначе, помещение свободно. Я осмотрелся — голые стены, под потолком то ли оконце, то ли просто кирпичи высыпались. Не то, чтобы уютно, но лучше переждать ночь здесь, чем в чистом поле. Опять же — Барсу доверять можно, и это, пожалуй, единственное, в чём можно быть уверенным на все сто.
Постояв немного под проломом в крыше и в который раз осмотревшись, я наконец опустился на земляной пол возле стены, положив руку под голову, Барс свернулся калачиком у меня под боком. В отличие от кота, ко мне сон не шел. Все-таки неуютно как-то…
Внезапно в противоположном углу что-то зашуршало, и мы с Барсом вздрогнули. Шорох был едва слышным, и я тут же выдохнул — опять какая-нибудь полевая живность… надеюсь. Барс приподнял голову и смотрел туда, откуда доносилась еле слышная возня. Я застыл, вглядываясь в темноту, и тут на освещенное луной светлое пятно метнулась крохотная тень. Мышь. Я чуть не рассмеялся от облегчения. Всего-то!
Барс пристально следил за зверьком, который уселся столбиком и смешно тер мордочку лапками, похожими на малюсенькие ручки. Я приподнялся на локте и, хоть Барс никогда не интересовался мышами, на всякий случай, погладив, прижал его к себе.
— Барс, не трогай. Смотри, какая забавная.
То ли мое движение напугало мышку, то ли звук голоса, но она внезапно подскочила на месте, да так резко, что мы с Барсом вздрогнули, и начала бешено крутиться на месте. Я ошарашенно смотрел на нее — никогда не видел, чтобы мыши так себя вели. То ли причиной был лунный свет, то ли у меня устали глаза, но показалось, будто вокруг мыши сгущается что-то вроде тумана. Я поморгал, но туман не исчез, а наоборот, уплотнился, превращаясь в белую воронку, и та вытягивалась, кружась, словно смерч. Мыши уже не было видно, зато туман обретал форму человеческой фигуры. Барс вздыбил шерсть на спине, распушил хвост и попятился, а я вжался в холодный камень стены. Тумана больше не было, а вместо него перед нами стоял высокий мужчина, одетый в бархатный камзол и высокие ботфорты. Он запрокинул голову, пригладил обеими руками длинные чёрные волосы, забирая их в хвост на затылке, и глубоко вздохнул. А я, кажется, шумно выдохнул. Мужчина повернул голову и взглянул на нас с Барсом то ли со сдержанным удивлением, то ли с лёгкой досадой. Лицо из тех, которые называют благородными или породистыми, но что-то мне в нём не понравилось. Что ж мне на оборотней-то сегодня так везёт? То волк, то… и тут мне стало совсем нехорошо, потому что я вспомнил, кто в сказке превращался в мышь. Господи, неужели передо мной Людоед?
Словно прочитав мои мысли, мужчина, глядя на меня, усмехнулся.
