Елизавета Иващук - Радость отцовская
— Предупредил на всякий случай. Под настроение ведь можно и изменить обычным пристрастиям. — Да, иногда мне и правда хотелось сделать что-то необычное. Но редко.
— Можно, конечно. Но в этом случае я так делать не буду. В конце концов, откуда я в школе возьму другого раба? На самом деле, я не знаю, как это переживу. Там же наверное ничего нельзя будет. — Настроение опять стало портиться. Я на самом деле смелая, но будущего боялась… В конце концов, любой ребенок испугался бы долгой разлуки с любимым отцом. Мы же даже на неделю не расставались…
— Я знаю, что тебе будет тяжело. Но я буду приходить во сне и помогать, как смогу. И не забывай — ты видишь магию. А они — нет. Многое можно сделать, находясь на плоскости заклятий. Все будет хорошо. — Отец в меня верил… Но не хотел терять на пять лет. Я не была в себе уверена, и тоже не желала никуда уезжать. Как жаль, что даже демоны не могут нарушать клятвы. Но иначе я выросла бы у матери, и была бы сейчас ни на что не способной полукровкой. Я знаю, другие полудемоны почти ничего не могут, и вечно разрываются между желаниями и запретами. И только из-за того, что их растили, как людей. От природы кровь демонов сильнее человеческой. Я ничем не уступаю чистокровному демону — ровеснику… А ведь при рождении это было не так. Хорошо, что отец вовремя забрал меня и правильно ухаживал. Обычно демоны почти не заботятся о своих детях. Те как-то обслуживают себя сами, еще им помогают воспитатели — кстати, очень ответственная и дающая высокий статус должность. Но мне повезло. Отец меня любит… И я его тоже. Может быть, это единственный такой случай в мире. Демоны могут любить. Но только один раз за всю жизнь. Одно существо. Любовь может быть разной — в зависимости от обстоятельств. Ее можно выбрать. Почти всегда это происходит осознанно. Но немногие выбирают родительскую любовь. Может быть, никто, кроме отца, так не поступал.
Он рассказывал мне, как это получилось. Посмотреть на меня он решил просто из любопытства. У демонов не очень часто рождаются дети. Я почему-то потянулась к нему… Не помню этот момент — мне было лишь несколько месяцев. Но я неосознанно выбрала его объектом для любви. Наверное, почуяла родную кровь. А отец не мог не увидеть этого, и не воспользоваться шансом. Взаимная любовь вообще редкость… Демоны ведь эгоистичны. Но она же дает счастье. А отношения между родителями и детьми проще отношений между любовниками.
Проще говоря, любопытство привела отца к тому, что он приобрел любимую дочь. Вот только мать при этом никуда не исчезла. И могла сильно мне повредить, даже умирая. Она не была очень умной — иначе не стала бы рожать ненужного ребенка. И тем более если отец — демон. По крайней мере я так думаю. Она была магом, и сильным. А маленькие дети в подобных случаях сильно зависят от матерей — связь основана на магии крови, знания о которой утеряны.
Они с отцом долго обговаривали то, кому достанется ребенок, то есть я. Отец, между прочим, до сих пор жалеет о том, что не мог ее убить. Думаю, когда я вернусь домой из школы, он это исправит — в договоре обговорено то, что проигравшая сторона не станет мстить, да и я к тому моменту вырасту.
Не отмстить матери было бы дурным тоном… Отец говорит, что для демона важно уметь мстить. Именно за это нас уважают. Подозреваю, что после возвращения домой и мне будет, кому мстить, но до него еще дожить нужно.
— Мы пришли. — Отец остановил меня.
— О… Точно. Я пользуюсь последними возможностями побыть рассеянной. Среди врагов я ведь не смогу так поступать. — Я нехотя расправилась крылья и кое-как взлетела на дракона. Сто метров… Тяжело. Отец, одной рукой держа рабыню, спокойно болтающуюся в воздухе, летел чуть ниже. Но ловить меня ему не пришлось. На дракона я села самостоятельно.
— А то, что она не может летать, не помешает?
— Я это и собираюсь исправить. Летать она будет. Такие вещи мне подвластны. — Да, опыты отец ставить умел. Я всегда любила изучать результаты, существа получались интересные. Правда, многие почти сразу умирали… А последний год я помогала отцу проводить опыты. Это тоже было очень интересно, хотя я мало что могла. Зато видела процесс изготовления необычных существ.
— А мне можно будет на это посмотреть? — Я улыбнулась.
— Только посмотреть. Действовать я буду один. — Дракон отлетел от города, и отец телепортировал нас.
— Я понимаю, нельзя ошибаться, а я иногда это делаю. — Кивнула я, отвечая. Рабыня молча смотрела перед собой. Мне это нравилось. Потом мы стали спускаться вниз, но и это на нее не повлияло. А мне спуски давались легче подъемов.
— Пока ты и впрямь совершаешь ошибки. Но даже я иногда ошибаюсь, хотя тренируюсь не одну тысячу лет. — Таких ошибок, какие удавались мне, отец не допускал. Не забывал иголки в черепе, и не пришивал левую ногу вместо правой… Но я и правда мало тренировалась. К тому же часто задумывалась в неподходящий момент.
— Ну мне до тысячи лет еще очень далеко, правда?…
— Тебе — да. И хорошо. Детство — одна из немногих вещей, что нельзя повторить даже демону.
— А какие ты собираешься ей сделать крылья? — Мы шли к лаборатории. Ясно, значит крыльями отец займется сразу. Телепортироваться на этот раз никто не стал… Я люблю немного поговорить, отец тоже.
— Увидишь. Думаю, ты быстро все поймешь. Особенно если будешь смотреть на плоскости заклятий. — Я запомнила. Если смотреть так на любой опыт, зрелище и в самом деле было интереснее… Хотя работал отец в другой плоскости, мне еще недоступной. Я могла и вовсе никогда не освоить ее, но не хотела о таком думать. В конце концов, у меня и в самом деле хорошие способности. Очень. Правда, отчасти это связано с хорошим уходом, но только отчасти, отец рассказывал мне об этом.
— Я так и сделаю. А обезболивающим будешь пользоваться?
— Нет. Нет нужды, и так неинтересно. Она переживет боль. — И правда, проводить опыты когда объект ничего не ощущает, не очень весело. Хотя иногда без этого не обойтись. К счастью, редко. Иначе было бы скучно.
— Это очень хорошо. — Я довольно прищурилась. Рабыня была совершенно спокойна. Враги не умеют так себя вести. Только союзники.
— Конечно. Иначе демоны почти не занимались бы опытами над живыми существами, и многих изобретений не было бы. Мы ведь сильнейшая раса мира.
— И это тоже очень хорошо, правда? — Я улыбнулась. Отец тоже. Рабыня не изменила даже выражение лица. И правильно… Ее происходящее не касалось. По крайней мере, права голоса у нее точно не было. Эмоции она тоже испытывала правильные — просто спокойно подчинялась обстоятельствам. Мы вошли в одну из комнат для опытов. Их было много, в этой самым заметным предметом являлся большой железный стол с зажимами для рук и ног.
