Джо Аберкромби - Непростые времена настали
— Джентльмены, — сказала она, размещаясь в кресле.
— Где? — хрипло рассмеялся Отмель. Дно опрокинул бутылку и презрительно посмотрел на брата.
Борферо спокойно и рассудительно продолжила деловым тоном:
— Вы говорили, что ваши… наниматели были бы весьма благодарны, если бы я достала… определенный предмет, который вы упоминали.
Северяне встрепенулись, оба наклонились вперед, словно их потянули за одну струну. Сапог Отмели задел бутылку, и та покатилась по полу.
— Они были бы премного благодарны, — сказал Дно.
— И на какую часть моего долга распространится их благодарность?
— На весь.
Борферо почувствовала, что ее кожу покалывает. Свобода. Возможно ли это на самом деле? В ее кармане, прямо сейчас? Но она не могла позволить размеру ставки сделать ее беспечной. Чем больше вознаграждение, тем больше осторожности.
— Мой долг будет закрыт?
Отмель наклонился ближе и провел мундштуком трубки по своему щетинистому горлу.
— Прибит, — сказал он.
— Уничтожен, — прорычал его брат, который внезапно оказался так же близко с другой стороны.
Она ни в коем разе не наслаждалась таким близким соседством покрытых шрамами грубых физиономий убийц. И одно их дыхание могло бы ее добить.
— Превосходно, — пропищала она, и положила сверток на стол. — Тогда я тотчас прекращаю платежи по процентам. Умоляю, передайте поклоны от меня вашим… нанимателям.
— Конечно. — Отмель в качестве улыбки продемонстрировал свои острые зубы. — Хотя не думаю, что твои поклоны будут много для них значить.
— Не принимай это на свой счет, ладно? — Дно не улыбался. — Просто нашим нанимателям по большому счету плевать на поклоны.
Борферо коротко вздохнула.
— Непростые времена настали.
— И то верно. — Дно встал и сгреб сверток своей громадной лапой.
* * *Как только они вышли на вечерние улицы, холодный воздух остановил Дно, словно удар. Сипани и так-то не был особенно приятным, да еще имел склонность к таким внезапным выкрутасам.
— Должен признаться, — сказал Дно, прокашливаясь и сплевывая, — что я слегка ужрался вусмерть.
— Ага, — сказал Отмель, и рыгнул, косясь на туман. Тот, по крайней мере, немного рассеялся. Насколько это возможно в этом чертовски мрачном городе. — Заметь, на работе это, наверное, не лучшее упоминание.
— Ты прав. — Дно поднял сверток на свет, если это можно было назвать светом. — Но кто же мог подумать, что он вот так вот свалится нам в руки.
— Что касается меня, то я бы не мог. — Отмель нахмурился. — Или… что не касается?
— Вроде ж собирались только по рюмашке пропустить, — сказал Дно.
— У одной рюмашки есть привычка превращаться в несколько. — Отмель напялил свою чертову тупую шляпу. — Ну, немного прогуляемся до банка?
— В этой шляпе ты выглядишь, как ебаный придурок.
— Братишка, да ты помешан на внешнем виде.
Дно не ответил на это и только что-то прошипел.
— Че думаешь, они реально закроют долги этой бабе?
— На время, возможно. Но знаешь, как оно бывает. Только раз задолжаешь, и ты уже должен всегда. — Дно снова сплюнул и теперь, когда переулок стал качаться чуть меньше, пошел по нему, шатаясь и плотно зажав сверток в руке. Он не собирался убирать его в карман, откуда какой-нибудь мелкий мерзавец мог бы его вытащить. Сипани был полон вороватых ублюдков. Когда он в прошлый раз был здесь, у него украли пару хороших носков, и на пути домой он заработал несколько волдырей. Кому нужны носки? Стирийским ублюдкам. Так что он крепко держал сверток. Пускай эти мелкие ебланы попробуют его вырвать.
— И кто теперь придурок? — Крикнул ему Отмель. — Банк в эту сторону.
— Только мы идем не в банк, придурок, — бросил ему Дно через плечо. — Мы бросим его в колодец в старом дворе, здесь, за углом.
Отмель ускорился, чтобы догнать его.
— Да?
— Нет, идиотина, я сказал это просто чтобы поржать.
— Почему в колодец?
— Потому что так нам приказали сделать.
— Кто?
— Босс.
— Маленький босс или большой босс?
Даже будучи настолько пьяным, Дно почувствовал необходимость приглушить голос.
— Лысый босс.
— Блядь, — выдохнул Отмель. — Лично?
— Лично.
Короткая пауза.
— Как это было?
— Даже страшнее, чем обычно, спасибо что напомнил.
Длинная пауза, и лишь стук их сапог по мокрым булыжникам. Потом Отмель сказал:
— Нам лучше бы не проебать.
— Искренне благодарю, — сказал Дно, — за то, что ты проник в самую суть. — Проёбов вообще лучше избегать, где и когда только возможно, разве нет?
— Избегать-то всегда стараешься, конечно, но иногда все равно прямо в проёб и вступаешь. Я и говорю, здесь нам лучше бы не вступить. — Отмель заговорил шепотом. — Сам знаешь, что лысый босс сказал в тот раз.
— Можешь не шептать. Его здесь нету, разве не так?
Отмель дико оглянулся.
— Я не знаю. Нету?
— Нету. — Дно потер виски. Однажды он пристукнет брата, это наверняка. — Я именно это и сказал.
— Ну а если б был? Лучше всегда действовать так, будто он может быть здесь.
— Ты блядь можешь заткнуться хоть на миг? — Дно схватил Отмель за руку и треснул свертком ему по лицу. — Это как говорить с чертовым… — Он сильно удивился, когда между ними скользнула темная фигура, и внезапно его рука оказалась пустой.
* * *Киам бежала так, словно от этого зависела ее жизнь. Она и зависела, конечно.
— Давай за ним! — Она услышала, как два северянина, шатаясь, грохотали и наталкивались на все подряд в переулке позади. Слишком близко на ее вкус.
— Это девчонка, идиотина! — Большие и неуклюжие, но они быстро приближались, сапоги грохотали, руки тянулись, и если они им удастся ее схватить…
— Да кого это ебёт? Верни эту хрень! — Ее дыхание хрипело, сердце стучало, а мышцы горели от бега.
Она пронеслась за угол, обернутые тряпками ступни цеплялись за влажные булыжники. Дорога расширилась, в тумане показались смутные пятна ламп, факелов и множества людей. Она ныряла и пробегала мимо них и между ними. Лица появлялись и исчезали. Ночной рынок Черной Стороны, лавки и покупатели, крики торговцев, кругом шум, запахи и суматоха. Киам ловко, как хорек, проскользнула между колес фургона, протиснулась между продавцом и покупателем, свалив кучу фруктов, проехалась по прилавку со скользкой рыбой, пока торговец кричал на нее и пытался схватить, но поймал лишь воздух. Она попала одной ногой в корзину и освободилась, разбрасывая по улице моллюсков. Киам все еще слышала вопли и рык северян, которые расталкивали народ следом за ней, и грохот, когда они отбрасывали прочь тележки. Словно безумный шторм прорывался через рынок позади нее. Она нырнула между ног огромного мужика, завернула за угол и побежала по засаленным ступенькам, перепрыгивая через две, по узкой дорожке возле хлюпающей воды. В мусоре пищали крысы, и северяне орали все громче и громче, проклиная ее и друг друга. Дыхание в груди ухало, кололо и становилось все отчаянней. Вода разбрызгивалась повсюду с каждым отдающимся эхом шагом.
