Урсула Ле Гуин - История «Шобиков»
Цепочку команд описать легко, структуру отклика на них — нет. Для тех, кто живет в системе взаимного подчинения, «плотные» описания, сложные и незавершенные, нормальны и понятны, но тем, кому знакома лишь единственная модель иерархического контроля, подобные описания кажутся путаницей и мешаниной, равно как и то, что они описывают. Кто здесь главный? Не пересказывайте мне лишние подробности. Сколько поваров испортили суп? Излагайте только суть. Отведите меня к вашему начальнику!
Старая навигаторша сидела, разумеется, за консолью СКОКСа, а Гветер — за невзрачной консолью чартена; Орет подключилась к ИИ — искусственному интеллекту. Тай, Шан и Карт были, соответственно, поддержкой для каждого из них, а функцию Сладкого Сегодня можно было бы описать как общий надзор, если бы этот термин не намекал на иерархическую функцию. Возможно, внутреннее наблюдение. Или субнаблюдение. Риг и Астен всегда «скоксали» (если использовать изобретенное Ригом словечко) в корабельной библиотеке, где во время скучного существования субсветового полета Астен могла разглядывать картинки в книгах или слушать музыку, а Риг — укутаться в меховое одеяло и заснуть. Функцией Беттона как члена экипажа была роль старшего сиба; он остался с малышами, не забыв прихватить бумажный пакет, потому что принадлежал к числу тех, кого мутило во время СКОКС-полета. Свой интервид он настраивал на Лиди и Гветера, чтобы наблюдать за их действиями.
Все знали свои обязанности в том, что относилось к СКОКС-полету. Что же касается чартен-процесса, то они знали, что тот должен обеспечить их трансилиентность к Солнечной системе в семнадцати световых годах от порта Be, причем мгновенную; но никто и нигде не знал, чем им следует заниматься.
Поэтому Лиди обвела всех взглядом, точно скрипач, поднимающий смычок, чтобы настроить камерную группу на первый аккорд, и послала «Шоби» вперед в режиме СКОКС, а Гветер, точно виолончелист, в ту же секунду кивающий и поддерживающий тот аккорд, перевел корабль в чартен-режим. Они вошли в не-длительность. Они совершили чартен. Быстро, как утверждал ансибль.
— Что случилось? — прошептал Шан
— Проклятье! — воскликнул Гветер.
— Что? — спросила Лиди, моргая и тряся головой.
— Вот она, — сказала Тай, быстро вглядевшись в приборы.
— Это не А-60-как-там-ее, — возразила Лиди, все еще моргая.
Сладкое Сегодня объединила всех десятерых сразу — семерых на мостике и троих в библиотеке — через интервид. Беттон сделал окно прозрачным, и дети посмотрели на мутную бурую круговерть, заполняющую половину поля зрения. Риг держал грязное меховое одеяло. Карт снимал электроды с висков Орет, отключая ее от искусственного интеллекта.
— Не было никакого интервала, — сказала Орет.
— Мы неизвестно где, — сказала Лиди.
— Не было интервала, — повторил Гветер, нахмурившись разглядывая консоль. — Это точно.
— Ничего не произошло, — подтвердил Карт, просматривая полетный отчет ИИ.
Орет встала, подошла к окну и застыла, глядя сквозь него.
— Это она. М-60—340-ноло, — сказала Тай.
Все их слова звучали мертво, с оттенком фальши.
— Что ж, мы это сделали, «шобики»! — воскликнул Шан.
Никто ему не ответил.
— Свяжитесь по ансиблю с портом Be, — сказал Шан с преувеличенной веселостью. — Передайте, что мы на месте в целости и сохранности.
— На чем? — спросила Орет
— Да, конечно, — отозвалась Сладкое Сегодня, но ничего не сделала.
— Правильно, — согласилась Тай, подходя к ансиблю. Она открыла поле, нацелила его на Be и послала сигнал. Корабельные ансибли работают только в визуальном режиме; она ждала, глядя на экран. Повторила вызов. Теперь все смотрели на экран.
— Ничто не пробивается, — сказала она.
Никто не посоветовал ей проверить координаты фокусировки; в сложившемся экипаже никто столь легко не сваливает на других свое нетерпение. Она проверила координаты. Послала сигнал; снова проверила, повторила настройку, снова послала сигнал; открыла поле, нацелилась на Аббенай на Анарресе и послала сигнал Экран ансибля оставался пуст.
— Проверь, — начал было Шан, но оборвал себя на полуслове.
— Ансибль не функционирует, — объявила Тай экипажу.
— Ты обнаружила неисправность? — спросила Сладкое Сегодня.
— Нет. Не функционирует.
— Мы возвращаемся, — заявила Лиди, все еще сидящая за консолью СКОКСа.
Ее слова и тон потрясли всех, разметали.
— Нет, не возвращаемся! — крикнул по интервиду Беттон одновременно с вопросом Орет. «Куда возвращаться-то?»
Тай, поддержка Лиди, шагнула было к ней, точно намереваясь помешать ей включить СКОКС-двигатель, но тут же торопливо шагнула назад к ансиблю, чтобы к нему не получил доступ Гветер. Тот потрясенно остановился и спросил:
— Быть может, чартен повлиял на функции ансибля?
— Я это уже проверяю, — ответила Тай. — Но с какой стати ему влиять на него? Во время автоматических испытательных полетов ансибль работал нормально.
— Где отчеты ИИ? — спросил Шан.
— Я же сказал, их нет, — резко отозвался Карт.
— Орет была подключена.
Орет, все еще у окна, ответила, не оборачиваясь:
— Ничего не произошло.
Сладкое Сегодня подошла к гетенианке. Орет посмотрела на нее и медленно произнесла:
— Да, Сладкое Сегодня Мы не можем( это сделать. Я думаю. Я не могу думать.
Шан просветлил второе окно и выглянул наружу.
— Пакость, — сказал он.
— Что там? — спросила Лиди.
Гетер ответил ей, словно зачитывая статью из атласа Экумены:
— Густая стабильная атмосфера, температура у нижнего предела интервала, в котором возможна жизнь. Микроорганизмы. Бактериальные облака и бактериальные рифы.
— Микробный бульон, — сказал Шан. — В чудесное местечко нас послали.
— Это на тот случай, если мы прибудем в виде нейтронной бомбы или черной дыры. Тогда прихватим с собой только бактерии, — пояснила Тай. — Но мы этого не сделали.
— Не сделали чего? — спросила Лиди.
— Не прибыли? — спросил Карт.
— Эй, — окликнул их Беттон, — все так и будут торчать на мостике?
— Я хочу туда, — пропищал Риг, а Астен чуть дрожащим голосом, но четко сказала:
— Маба, я хочу вернуться в Лиден.
— Не глупи, — ответил Карт и пошел к детям. Орет не отвернулась от окна, даже когда подошедшая Астен взяла ее за руку.
— На что ты смотришь, маба?
— На планету, Астен.
— Какую планету?
Орет взглянула на ребенка.
— Там ничего нет, — сказала Астен.
— Вон тот бурый цвет — это поверхность, атмосфера планеты.
— Нет там никакого бурого цвета. Там ничего нет. Я хочу вернуться в Лиден. Ты же сказала, что мы вернемся, когда закончим испытание.
