Кирилл Быстров - Я - Гений. Заражение
– Она не рассердится, а скорее расстроится.
– Может быть, вернёмся, пока она не заметила?
– Давай ещё немного побудем здесь? Если Кристина увидит, что мы опять откуда-то идём вдвоём, она заведёт свою старую песню.
– Тили-тили-тесто? - усмехнулась Эли и, подумав, кивнула. - Хорошо, можно дождаться пока она вернётся в дом. А можно сделать и по-другому.
– Это как?
– Можно стать настоящими братом и сестрой. Тогда все от нас отвяжутся.
– Глупая, разве можно стать братом и сестрой? Вот если бы у нас были одни родители. Но ведь фамилии-то разные, а значит и родители.
– Я знаю один способ, – невозмутимо пропустив мимо ушей слово "глупая", настаивала на своём Эли.
– Какой?
– Мне один д… э-э-э человек рассказывала про такой обряд или... – она сосредоточенно сморщила лоб, подбирая нужное слово. – Ритуал. В общем, он заключается в следующем: мы делаем порез на своих ладонях и соприкасаемся ранами так, чтобы кровь смешалась. И после того как кровь смешается мы станем братом и сестрой. Ну, это потому что у нас будет одинаковая кровь, или что-то в этом роде.
Гордон улыбнулся и подумал, что Эли права. Пора покончить с нелепыми слухами. Молча, он стал бродить по крыше, подыскивая предмет, которым можно порезаться. К наблюдавшей за ним Эли, он возвращался уже с зажатым в ладони острым осколком стекла. Их было разбросанно здесь великое множество. Наверное, раньше эти осколки были линзой прожектора.
– Кто первый? - неуверенно спросил Гордон.
– Давай ты, - поёжилась Эли.
Кивнув, Гордон резко, словно боясь передумать, дернул осколком. Резкое чувство боли и лёгкое пощипывание. Тяжёлые тёмно-красные капли падали на свежий снег, тонким слоем устилавший смотровую площадку маяка. Взяв осколок и, секунду поколебавшись, Эли сделала то же самое. И вот, их ладони, крепко сжатые между собой переплетёнными пальцами, остановили кровь. Они смотрели друг другу в глаза, и Гордон впервые почувствовал себя неловко в присутствии Эли.
– Уже подействовало?
Эли рассмеялась:
– Это же не магический ритуал, а просто символический. Уже можно убрать руку.
Неожиданно со стороны приюта подул слабый ветерок, и снег, по-прежнему падающий с небес огромными хлопьями, радостно закружился над братом и сестрой. Кажется, природа почувствовала всю важность событий происходящих на маяке, и попыталась внести свой вклад. Надо признать, у неё неплохо получилось.
– А вот теперь нам точно влетит от Лили, - сказал Гордон, разглядывая окровавленную ладонь.
Эли грустно улыбнулась:
– Зато мы теперь настоящие брат и сестра, – она хотела добавить что-то ещё, но не успела.
Со стороны леса раздался душераздирающий вой, и Гордон почувствовал, что сердце на миг замерло от ужаса. В ту же секунду Эли вцепилась ему в руку с невиданной для хрупкой девочки силой. Широко распахнутыми глазами она смотрела в сторону леса. Гордон с силой потянул её вниз, укрывая за каменным ограждением. И прежде чем скрылся сам, краем глаза с облегчением разглядел Лили, торопливо уводящую детей в дом.
– Это ферос, да? – спросила Эли шёпотом. Она знала это и сама, но до последнего надеялась, что Гордон скажет "Нет".
Но Гордон был слишком занят. Он набрал в здоровую ладонь горсть снега и стал торопливо оттирать кровь с ладони сестры, а затем и со своей. Кровь попала под браслет часов, и Гордон долго не мог её смыть, пока, наконец, не снял их и не убрал в карман куртки.
– Это ферос? – настойчивым шёпотом требовала ответа Эли. Она всегда была бледной, но сейчас, цвет её лица уже было не отличить от цвета снега.
– Лежи тихо! Ветер в его сторону, но если он не успел почувствовать запах крови, у нас ещё есть шанс.
На самом деле Гордон понимал, что ферос уже со всех ног несётся к маяку, но сообщать об этом Эли было неразумно и жестоко. Шансов нет: спасти их могло лишь чудо. Сунув порезанную руку под снег, он взглядом велел сестре сделать то же самое. Это поможет немного заглушить запах. Обычно феросы стараются держаться подальше от построек людей, но голодный ферос способен напасть даже на крупное поселение. Откуда он взялся на побережье? Их здесь с роду не было, и быть не могло. Повторный вой на этот раз прозвучал гораздо ближе, и заставил обоих детей вжаться в едва прикрывающий крышу снег ещё сильнее. Если бы они сразу бросились вниз, тогда... Нет, тогда ферос застал бы их как раз на выходе. Со стороны лестницы раздалось хриплое частое дыхание и дробное перестукивание лап. Гордон понял, что чуда не будет. Они погибнут. Прямо здесь и сейчас. Он даже успел подумать, что затея с порезами всё-таки была очень глупой. Милой, но глупой. Из проёма появилась широкая приплюснутая голова фероса, в янтарно жёлтых и необычайно умных глазах был холодный расчёт убийцы. Теперь он, не торопясь, полностью выполз на крышу. Такое же широкое и будто приплюснутое тело, прижималось к полу. Гордон раньше видел этого зверя лишь на картинках. Немногие из тех, кто видел их вживую, могли этим похвастаться. Ферос был, пожалуй, самым странным существом из всех, которых Гордон мог себе вообразить. Дикая смесь огромного волка и ящерицы. Сплющенную грудную клетку туго обтягивала кожа, покрытая блестящими чёрными чешуйками. Ферос смотрел прямо на Гордона, принюхиваясь. Четыре мускулистые лапы плавно двигали тело вперёд. Ему некуда было торопиться – клетка захлопнулась, добыча уже не уйдёт. Сердце мальчика колотилось так, что оставалось лишь удивляться, как оно не переломало все рёбра. Гордон встал и рывком поднял Эли, ноги которой впрочем, тут же подкосились. Она бросила взгляд полный надежды за ограждение, будто собиралась перемахнуть через него, но Гордон крепко держал её за локоть. С утробным рыком ферос совершил бросок. Гордон отреагировал мгновенно: он оттолкнул Эли в сторону, но отпрыгнуть сам, всё же не успел. Машинально вскинув руку, он попытался отгородиться от зверя. Будто окровавленная ладонь могла его остановить. От резкой боли в плече потемнело в глазах. Когти глубоко вошли в плоть, а пасть была уже в сантиметрах от его руки, когда произошло нечто необъяснимое. Ладонь будто обожгло холодом и из раны хлынули чёрные полосы, пронзая тело фероса и отталкивая его от Гордона. Затем, зверя ударило с такой силой, что он отлетел через всю крышу. Пролетев сквозь осколки прожекторных стёкол, и пробив ограждение, он полетел вниз, увлекая за собой тяжелые каменные блоки. А Гордон закричал от невыносимой боли в плече. Откинутое животное глубоко разодрало мышцы когтями. Первая мысль "что произошло?", была тут же погашена пронзительной болью. Думать о том, как всё это случилось и почему, он уже не мог.
